– В крайнем случае я могу лично проводить вас за ручки в аудиторию, – предложила Тедди.

– А тебе разве не в больницу? Ты не с понедельника приступаешь? – напомнила ей Киана.

– Через неделю. А пока я вызвалась присматривать за свежими первокурами. Может быть, я даже смогу нянчить лично тебя. Вот было бы прелестно!

– Ух ты! – глаза Кианы вызывающе заблестели, невозможно было не заметить, каким обжигающим взглядом она смотрела на Тедди. Я не смогла удержаться от улыбки.

– Ты идешь на воскресную вечеринку факультета? – спросила меня Тедди, пока я вбивала свой номер в телефон Кианы.

Последние цифры я набирала уже совершенно онемевшими кончиками пальцев, отчаянно пытаясь не потерять самообладание и не ошибиться.

Что ж. Было и так ясно – этого не избежать. Я была готова к приглашениям на первую вечеринку и на тусовки в пабах. По крайней мере, так я думала.

– Э… а где это? – только и удалось из себя выдавить, я надеялась, что Киана не заметит, как сильно дрожали мои пальцы, когда я возвращала ей телефон.

– Вечеринка будет в Koerner’s Pub на территории кампуса, но мы заранее встречаемся с друзьями на пляже. Если хочешь, тоже можешь присоединиться.

Тедди улыбалась, а Киана смотрела на меня так выжидающе, что мой план любезно, но твердо отказаться рухнул.

– Ну, не знаю… – я нерешительно мялась. Но тут же собралась с духом и выпалила: – Знаете, вечеринки – это не мое. И я не пью…

– А это и не обязательно, – немедленно парировала Тедди. Ее улыбка была такой открытой, что я позволила себе немного опустить напрягшиеся плечи. – Мы очень дружелюбная компания, вот увидишь. Приходи во второй половине дня, а там решишь, хочешь ли ты остаться подольше. Мы договорились сначала кайтить, а потом слегка перекусить, прежде чем пойти в Koerner’s. Всего несколько друзей с моего курса, Киана и я. Приходи!

Мое сердце остановилось, я старалась не выдавать этого, но, боюсь, меня было видно насквозь.

– Ты катаешься на кайте? – Тедди с любопытством ждала ответа.

– Нет. Уже нет… – Я покачала головой. После смерти Остина я не осмеливалась бросать судьбе вызов таким образом. Но я держала это при себе. – Я пробовала когда-то, но… Ну, это не важно.

Я отчаянно врала. Почти десять лет это было самым важным занятием в моей жизни.

– Жаль, – Тедди пристально смотрела на меня. Затем с нерешительной улыбкой продолжила: – Но, может, ты захочешь с нами просто потусить.

– Посмотрим.

– Было бы так здорово, если бы ты пришла, – Киана послала Тедди свою самую обаятельную улыбку, а на меня посмотрела почти умоляюще. Ее губы беззвучно шептали. «Давай! Соглашайся!»

Я кивнула, о чем сразу же пожалела.

– Окей, я подумаю, – мне хотелось поскорее закончить разговор.

Можно было легко придумать любое оправдание. Но не для этого я переехала на другой конец страны. Я больше не хотела быть девушкой с трагическим прошлым. Я хотела начать все сначала. Даже если для этого придется взглянуть моим страхам в глаза.

Только так. Я делала это для себя. И для него. Я дала себе эту клятву.

– Ах ты маленькая беглянка! Да стой же ты! – послышался голос Эммета. Его возгласы прерывались восторженной речью участницы одного из бесчисленных шоу, которые он вечно смотрит. Мы с Хоуп вошли в гостиную, но экрана телевизора мне не было видно.

Эммет лежал на диване, крепко прижимая Китсилано к груди. Он пытался удержать вырывающуюся из рук кошку, а стопка листов с мелко напечатанным текстом соскользнула у него с живота и рассыпалась на пол.

– Мы тоже рады тебя видеть, – проворковала Хоуп, как только закрыла за мной дверь.

– А как я по вам скучал! – Эммет театрально приложил руку к области сердца, и Китсилано, воспользовавшись случаем улизнуть, прыгнула на спинку дивана, а затем на пол. Видимо, тоже желая выразить свою радость, кошка доверчиво подошла ко мне и, высоко задрав голову, стала тереться о мои ноги. Она так обольстительно мяукала, что я прямо-таки вынуждена была присесть и погладить ее шелковую спинку.

– Снова смотришь «Дом с подвохом»? – Хоуп с усмешкой бросила взгляд на экран телевизора, где шла очередная серия шоу о ремонте.

– Это так, просто фоном. – Эммет принялся собирать листы бумаги на полу.

– Нет-нет, это его любимый сериал, – почти беззвучно, только губами, объяснила Хоуп. Я тихонько захихикала.

– Без вас здесь слишком тихо, – продолжал Эммет.

– Будем иметь в виду. И я напомню тебе об этом, когда ты снова будешь жаловаться, что я часами разговариваю с друзьями по телефону.

– Она не разговаривает, она просто орет, – пояснил Эммет, многозначительно глядя в мою сторону.

– Он все врет. – Хоуп, качая головой, прошла на кухню. Я помогла ей разобрать продукты, которые мы купили в Save-On-Foods по пути домой. В отличие от меня у Хоуп была машина. Боюсь, скоро и мне предстоит обзавестись каким-нибудь средством передвижения, учитывая гигантские размеры канадских городов. И к тому же работой. Чтобы это средство содержать. В Торонто моя общага была недалеко от университета. А когда надо, я ездила на метро.

– Итак, день прошел не зря? – Эммет не моргнув глазом выключил звук телевизора и посмотрел в нашу сторону.

– Совершенно верно. – Мы с Хоуп обменялись взглядами. – Мне провели эксклюзивную экскурсию по кампусу и вручили студенческий билет.

– И у Лори уже появились новые друзья, – сообщила Хоуп, складывая продукты в огромный холодильник. Она произнесла это с материнской гордостью в голосе.

– Вот как! Значит, мы ей больше не нужны… – Укоризненно подняв брови, Эммет вернулся к своему тексту.

– Без вас я бы пропала.

– Слышишь? Мы все лучше и лучше манипулируем людьми и привязываем их к себе эмоционально.

Эммет шелестел своими листками, я – большим бумажным пакетом из El Furniture Warehouse, любимого ресторана Хоуп с разнообразным меню за смешные пять долларов. Как только я открыла коричневую картонную упаковку, Эммет тут же приподнял голову над краем дивана.

– Это то, о чем я думаю? – Он прищурился, и я заметила, что очков на нем не было. – Вы купили мне пути́н?

– Мы купили путин себе, – поправила его Хоуп.

Выражение лица у Эммета вмиг сменилось на полное разочарование.

– Вау, – он обиженно поджал губы и скрылся за спинкой дивана. – Вот, значит, как… А я думаю о тебе каждый раз, когда приношу после поздней смены остатки еды из дайнера.

– И мы подумали о тебе, – поспешила я его утешить.

Эммет поднял руку.

– Отлично, Лори, ты можешь остаться. А ты, Хопи-Хоуп, съезжаешь!

Хоуп рассмеялась, и такой ответ полностью удовлетворил Эммета. Я поставила три картонные коробки на журнальный столик, который Эммет, предвкушая предстоящий прием пищи, невероятно быстро освободил от своих бумаг.

– Что ты штудируешь? – спросила я, указывая на кипу листов и приземляясь рядом с ним на диван.

– Ах, немного легкого чтива. Зовите меня Гермиона Грейнджер…

– Вот, значит, как она выглядит. – Я улыбнулась.

– В понедельник у меня семинар по архитектуре, хотел немного подготовиться.

– Прилежно!

– Прилежно? Семинары профессора Гиллза – это просто кошмар! Без подготовки не стоит к нему соваться. И очень маловероятно, что в этом семестре он смилостивится. Никакого спуску даже в первую неделю учебы, я его знаю!

– Профессор Гиллз? – Я развернулась к нему при этом имени. – Джонатан Гиллз?

– Да. А что? – удивился Эммет.

– О боже, это же отец моей лучшей подруги! Эмбер изучает архитектуру в Торонто.

– Этим все сказано! Даже собственная дочь сбежала от него на другой конец страны, чтоб не мучиться, – засмеялся Эммет и потянулся за вилкой, чтобы затем обмакнуть картофель фри в соус.

Аппетитный запах подливки и расплавленного сыра растекался по всей гостиной. В желудке у меня нетерпеливо заурчало. Хоуп поставила на стол три сложенных друг в друга стакана и большую зеленую бутылку Canada Dry. Она взяла пульт от телевизора, а Эммет резко наклонился вперед.