- Опять звенят, - закатывал глаза Финис, слыша, как на вершине башни сшибаются в бою старый библиотекарь и необучаемая бездарь.

Вспомнив счастливые часы, которые она проводила дома в алхимических экспериментах и возясь с чарами, она и здесь обратилась к этим искусствам - и быстро скисла. Читая ученые труды, отобранные для нее Урагом, Эль выяснила, что почти все те грибы и цветы, которые она жевала по дороге, и впрямь несли в себе искры силы и могли быть использованы для зелий, - но эти искры были слишком слабы, чтобы оказать воздействие на драконий организм. На это оказались не способны даже готовые зелья посильнее, что было отчасти хорошо, ведь яды ее не брали. Но это же было и плохо, поскольку напрочь отрезало ее от прекрасного мира алхимии, где были зелья лечебные, зелья улучшающие и повышающие почти все на свете, зелья, позволявшие становиться невидимой и дышать под водой…

Рассказывать об этом кому-либо она не рискнула. Вполне было достаточно и тех странностей, которые уже не получилось скрыть; добавлять к ним новые загадки не хотелось, особенно когда вокруг вьется столько любителей экспериментировать.

С заколдованными предметами тоже все было не слишком гладко. Сергий Турриан, мастер зачарования, создавал кое-что на продажу, так что в его мастерской она видела и щиты, укрывавшие от стихий и магии, и кольца, укреплявшие здоровье, и те самые робы, в которых ходили все в Колледже, - робы, позволявшие быстрее восстанавливать магический резерв. Она тоже носила такую, но не ощущала никаких различий с лисьими хвостиками, в которых сюда пришла.

Чем дальше, тем больше ей начинало казаться, что ее окружает некий незримый кокон. Он держал ее собственные умения внутри нее, обращая любое принесенное из Ривеллона заклинание вглубь, и не пропускал к ней добрую половину внешних магических воздействий. С материей дело обстояло иначе; во всяком случае, когда Дж’Зарго стукнул ее по голове мороженной рыбой, это было вполне ощутимо.

Нет, об этом коконе точно не стоило говорить. Если маги узнают, она быстро превратится из ученицы в подопытную. Все они были милейшими людьми - если не считать Анкано, - но Эль знала в своей жизни достаточно магов, чтобы не слишком им доверять.

*

В одно прекрасное утро Толфдир собрал их четверых и погнал в поля, говоря, что впереди их ждет увлекательное исследование. Ученики потянулись за ним, щурясь на яркий снег и выспрашивая, что же задумал учитель.

- Куда мы идем? - интересовался Дж’Зарго, натягивая капюшон и сужая зрачки в щелочки.

- В Саартал, - сказал Толфдир. - На раскопки.

- Да я же там была, - обрадовалась Эль. - Ну, не внутри. Просто мимо проходила. Там еще Дозорная вампира убила.

- А теперь нас пустят внутрь, - ликовала Брелина. - Так интересно, это же такой древний город…

- Мы раскопали курганную часть, - провозгласил Толфдир, бодро хрупая по снежку. - Покажете себя в деле.

- Там нежить? Мы будем драться? - приятно заволновались ученики.

- О, какое там, - отмел глупую идею маг. - Вы будете расчищать, изучать, проверять и каталогизировать!

- Э-э, - скисла молодежь.

Эль подумала, что в процессе каталогизирования вполне можно осторожно отползти в сторонку и пойти изучать курган в свое удовольствие, а потом, если спросят, сказать, что заблудилась. Как-никак ей сам Акатош приказал идти, искать и действовать, а с божественными велениями лучше не спорить.

И к тому же это ведь Саартал, с увлечением думала Эль. Роясь в библиотеке в поисках любых сведений о драконах и Драконьем Культе, она снова и снова наталкивалась на странную пустоту: их почти никто не изучал. Двемеры, айлейды, планы Обливиона - все было предметом пристального внимания и тщательных исследований, но драконов упорно игнорировали, словно их никогда и не было. Век за веком, эпоху за эпохой курганы и храмы лениво грабили или хоронили там своих, но крайне мало было тех, кто действительно пытался изучить опасные руины или прочесть резкие знаки, начертанные в камне будто бы когтем. Многие и вовсе думали, что драконы были просто животными, безмозглыми хищниками, а сам культ, некогда создавший историю и оседлый рельеф Скайрима, предали необъяснимому забвению.

И вот среди этой странной пустоты ей все же удалось раскопать труд об Азидале, мастере-зачарователе и драконьем жреце, написанный бардами Солитьюда.

Родившись и возмужав в Саартале, Азидал оставил родной город, где у него были жена и ребенок, и ушел учиться искусству зачарования у меров. Когда через три года он вернулся, то обнаружил, что Саартал разрушен, а близкие мертвы, и с тех пор его целью стала месть эльфам, сотворившим это злодеяние. Он учился у всех, кто мог дать ему хоть крупицу знаний, - у двемеров, айлейдов, кимеров и альтмеров, - а позже, когда вновь прибыл из Атморы Исграмор, Азидал встретился с ними у руин родного города и предложил союз. Зачарованная им атморская сталь крушила эльфов и несла Соратникам победы, и Азидал наконец-то осуществил свою месть.

Но жажда познания по-прежнему влекла его, не давая успокоиться, и, истощив науки эльфов, он обратился к драконьим рунам. Он заслужил себе место среди драконьих жрецов, но и этого было ему недостаточно - и он приник к Обливиону, где нашел и власть и безумие. Одни говорили, что он исчез в планах даэдра, другие - что он был предан другими жрецами и заточен глубоко под Саарталом. Скаалы с Солстхейма передавали легенду о том, что Азидал бежал на их остров и был запечатан там в кургане Колбьорн.

Было бы любопытно найти в Саартале этого самого Азидала, думала Эль, шагая по снежку. Попутно она в очередной раз пыталась понять, как увязать вместе Исграмора, Драконий Культ и засилье эльфов в Скайриме. Все это не могло существовать одновременно - и все же, получается, существовало. Исторический узел, затянутый четыре с половиной тысячелетия назад, упорно не поддавался никаким попыткам его распутать, а Песни Возвращения - те, что удалось найти, - все как одна повествовали лишь о стычках Исграмора с мерами. Ни слова о культе, ни слова о драконах. Снова пустота, снова молчание. И, как Эль уже успела выяснить, маги Колледжа знали об этом лишь немногим больше нее, так что расспрашивать Толфдира, бодро направлявшего их к раскопкам, было бесполезно.

*

Толфдир пристроил ее в помощники к Арниэлю Гейну, а тот в свою очередь погнал ее в грязные закоулки - искать любые безделушки с зачарованием, чтобы Колледж мог их изучить. Исполнившись ответственности и чувства причастности к науке, Эль пошла по кургану и, конечно, почти сразу влипла в историю - добыла с резной стеночки амулет и этим заперла себя в пещере. В процессе ее освобождения, которым руководил Толфдир, за стеночкой открылся тайный проход, куда Эль вместе со старым магом и направилась.

- Это будет тебе хорошим уроком, - поучал ее по дороге мастер. - Осторожность и внимательность! И мы будем осторожны и внимательны.

Эль кивала, а сама думала - ага, как же. Ее седой бородой не обманешь. Уж она-то хорошо знала этот авантюрный огонек, который горел сейчас в глазах Толфдира.

Они вошли в небольшой покой, уставленный саркофагами, и Эль вдруг одолело странное чувство, будто ее схватил и держит сам воздух. Время остановилось, осыпаясь вокруг незримыми пылинками, и краем глаза она увидела Толфдира, невозможно замершего на полушаге. Время стояло, а пылинки все сыпались и сыпались, стирая из мира весь цвет.

Некто в капюшоне, не молодой и не старый, возник прямо перед ней и испытующе уставился в глаза.

- Слушай меня как следует, маг, - сказал он холодно. - Твое появление здесь запустило цепь событий, которые уже нельзя остановить. Суждение и приговор еще не вынесены. Пока что я лишь даю тебе предупреждение. Орден Псиджиков верит, что тебе хватит сил предотвратить катастрофу. Ступай осторожно и знай, что Орден следит за тобой.

Эль моргнула и увидела, что неведомый посланник исчез, а в мир снова вернулся цвет и ход времени.