Норд неуклюже, но резво вскарабкался на ноги, и по его налившимся кровью глазам стало ясно, что дело все же закончится чьей-то смертью. Джон извлек из ножен “вакузась” и крутанул его в руке, вспоминая, как недавно летал в небесах, и весь Скайрим лежал под его крылом. И чешуйчатым брюхом.

Противник попятился, будто увидел перед собой чудовище. Нагло сунувшись в чужую голову, пьяную и доступную, Джон понял, что узрел бедняга норд - на миг в его глазах весь медовый зал занял исполин, которого тут не могло и не должно было быть.

Глупый болтун не сумеет промолчать о том, что видел. Слухи о Довакине, да еще так близко к Скайриму и лорду Харкону, - это совсем не то, что ему сейчас нужно. Что ж, зато теперь дяде Шеогорату точно весело, вздохнул Джон.

Норд помотал головой в медведе и снова двинулся вперед. Клан вокруг ликовал при виде драки, явно не заметив зловещих перемен в их противостоянии. Джон со всей определенностью решил, что убьет невезучего врага, но сделать это надо было так, чтобы не вызвать лишних подозрений…

Эрих Недостойный, исполнительно сообщила Прелесть, когда левая рука Джона мазнула по плечу противника.

- Хорош уворачиваться! - взревел Эрих, снискавший себе столь говорящее прозвище. - Дерешься как баба!

- Врежь ему за нас, бретон! - тут же завопила румяная дева, маша руками. - Или я сама ему врежу! А это, - призадумалась она, - не по правилам…

- Кто ж виноват, что ты за мной не поспеваешь, - издевался над противником Довакин. - Буду звать тебя Спотыкучие Ноги, так и знай.

Эрих взревел и кинулся к нему, занося тяжелый меч. Вакидзаси прошил его волчью куртку и высунулся наружу из спины, волоча на окровавленном кончике ворсинки меха. Джон отпихнул навалившуюся на него неподъемную тяжесть, высвободив клинок, и Эрих свалился на пол рядом с очагом.

- Нет бы обсудить все по-дружески, - вздохнул Джон, глядя, как из груди норда выходит последний вздох. - Где Мириса-то? - повернулся он к остальным.

- А ты ее отсюда заберешь? - с надеждой спросил Скйолдр. - Надоела она нам. Пить не пьет, только разглагольствует и веселиться мешает. Мы даже обрадовались, когда Эрих ее запер. Потом, правда, решили отпустить, да все как-то лень.

- Забери настырную дуру! - присоединились к просьбе остальные.

- Не вопрос, - легко согласился Джон. - Но сперва налейте еще кружечку. Переживаю я. Все-таки человека убил.

- Эрих сам напрашивался и уже давно, - утешила его румяная. - Переживем. Замени его на грахла - и никто не заметит разницы.

- Что за грахл? - заинтересовался он, с радостью принимая новую кружку.

- Да кто его знает. Чудище, говорят, каких поискать.

*

Мириса оказалась уроженкой Хаммерфелла и ее смуглое лицо смотрелось странно и чужеродно среди румяных, кровь с молоком, физиономий северян.

- Больше не приходи, - выпихнули они ее за дверь. - Скучная ты.

Джона, однако, провожали иными словами, приглашали заходить и даже пообещали назвать почетным нордом. Распрощавшись, он вышел наружу, в ясный снежный денек, и теперь стоял, блаженно улыбаясь. Мед в крови разыгрался по-полной и вызывал желание резвиться. А ведь ему еще тянуть эту зануду до самого форта…

Они пошли на юг, огибая озеро Фьялдинг по краю.

- Какие ужасные, грубые люди, - стенала Мириса. - А скаалы эти, поди, еще хуже. Стадо дикарей! А я к ним со всей душой…

- Скаалам не нужны твои проповеди, - сообщил протрезвевший на морозце Джон. - Они и без тебя прекрасно справляются.

- Свет Девятерых… - упиралась Мириса, но он ее перебил:

- Они знают Девятерых. Просто именуют их иначе. Они знают ход времен, чтут природу и все живое, а значит, в их сердцах есть и Акатош, и Кинарет. Они дорожат семьей, а значит, знают Мару. Они упорны, честны и терпеливы, они ценят и хранят знания, так что им близки и Стендарр, и Юлианос. Они понимают прекрасное и наслаждаются жизнью, как учит Дибелла, а жизнь в этих краях суровая - и потому им ведом Аркей. Они не сильны в торговле, но умелы в ремеслах, а значит, в их жизни нашлось место и Зенитару. И уж поверь, - усмехнулся он, - они знают и уважают Драконорожденных. Так чему же ты можешь их научить?

- Я… - начала она и запнулась. - Мне надо подумать.

- А вот это никогда не лишнее, - согласился Джон. - Могу дать совет, если хочешь.

- Какой?

- Если снова соберешься к скаалам, меньше говори и больше слушай.

*

Они заночевали в чьей-то заброшенной землянке, вырытой под холмом. Всю ночь у запечатанного магией входа кто-то настырно скребся и утробно ворчал, отчего даже Джон чувствовал себя неуютно и почти не спал, надеясь, что Замок Фенрика не подведет. Мириса так и вовсе не сомкнула глаз и поутру выглядела совсем несчастной.

Форт был все ближе, и он предвкушал, что хоть там сможет как следует отдохнуть. Все эти надежды пошли прахом, когда он увидел сорванные ворота и порушенные местами стены. Он, конечно, знал, что однажды форт превратится в руины, но не рановато ли все это началось?..

- Что случилось? - остановил он одного из солдат, бродивших по двору и бесполезно пытавшихся навести порядок. Без руководства они так немногого добьются, подумал он и спросил: - Где капитан?

Солдат посмотрел на него стеклянными глазами и ответил:

- Они пришли среди ночи… они украли капитана!.. Оборотни…

Оборотни проломили каменные стены? Джон снова оглядел масштаб разрушений и подумал, что дело тут явно в чем-то большем. Отправив Мирису в святилище к Джелину, он призадумался насчет того, чтобы взять корабль, вернуться в Вварденфелл и заняться своими прямыми делами, пока его тут не пришибли, но сразу же почувствовал, как внутри возникло тошнотворное чувство неправильности. С тех пор, как он очутился в Морровинде, он еще ни разу не ощущал ничего подобного.

В будущем драконы принесут к Вороньей Скале тело генерала. Само по себе это мелочь, неважная, незначительная, но ведь за какие-то заслуги капитана повысили до генерала - и, может быть, эти заслуги имеют исторический вес. Но ни заслуг, ни повышения не случится, если сейчас он бросит Кария на произвол судьбы…

Оборотни, фыркнул Джон. Оборотни украли капитана, да это даже произнести смешно. Зачем он вообще им нужен?

Пока он ел, размышляя, с какой стороны взяться за это дело, его разыскал Нункиус и стал всплескивать руками и махать рукавами, рассказывая, как все это было ужасно, и какой это ужасный остров, и ужасный форт, и как он, Нункиус, непременно тут умрет.

- Все мы когда-нибудь умрем, - философски заметил Довакин. - Ты проповедь переписал?

- Да, но какая разница, ведь мы все… - опять заметался священник.

- Нюнькиус, - весомо сказал Джон, - тащи сюда проповедь и уймись уже.

Пока разобиженный нытик ходил за проповедью, Джона настигла некая Гаэа Артория. Она бухнула возле его тарелки череп и сказала, что раз уж он так хорошо разбирается в скаалах, то пусть сходит к ним и разузнает про волков-оборотней и капитана.

Мириса уже всем разболтала, подумал Джон и покрутил в руке череп.

- А это мне тут зачем? - спросил он. - Для аппетита?

- Это череп скаала-воина, мы его нашли в одном захоронении. Отдай им, им наверняка понравится.

- Если я, - уставился на нее Джон, - раскопаю могилку твоего дедушки и принесу его череп - тебе понравится? Говори честно.

Артория фыркнула и сказала, что она-то не скаал, и к тому же череп-то, вот он - уже есть и всем тут мешает.

- Отнеси, - не сдвигалась с места она.

- Ладно, - согласился Джон. - А теперь проваливай и дай мне поесть.

Череп пялился на него пустыми глазницами и ухмылялся щербатыми челюстями, и он недовольно отвернул его от себя.

Спасти капитана… Чем только не приходится заниматься. И ведь никуда не денешься, ибо будущее неприкосновенно.

========== Глава 12. Все родное, все свое ==========

Джон пропутешествовал обратно с юга на север через весь остров. По пути он останавливался в одном из курганов на ночевку, но, увы, так и не сумел дотянуться ни до Сераны, ни до Партурнакса. Может, однажды, вздохнул он поутру и потопал вперед, чтобы к обеду добраться до деревни скаалов.