- Что это на тебе надето? - вынырнула откуда-то мелкая девчонка. - Где же любимый костюмчик в облипку?

- Представь себе, пропал, - недовольно поджала губы Арья. - Но если будешь хорошо себя вести, возможно, однажды я расскажу тебе, как это случилось.

- Я на сотни лет старше тебя, - хмыкнула девчонка, обнажив клычки. В ее глазах мелькал красноватый отблеск.

- А ведешь себя по-прежнему плохо, - невозмутимо произнесла Безликая.

- Есть немного, - захихикала девчонка. - Но вообще-то тот любитель детишек был сам виноват… Как тебе Цицерон?

Арья посмотрела на нее долгим взглядом.

- Какая разница, как он мне? Он Хранитель Матроны.

- Арнбьорн прав, ты сегодня сама не своя, - фыркнула девчонка. - Даже поболтать не хочешь.

- Да нет, я не против. Давай поболтаем. Сама-то ты что об этом думаешь?

- Мне все равно. Двести лет назад я бы жизнь отдала за нашу Несвятую Маму. Но теперь моя мама - ты.

Арья улыбнулась девочке. Многовековой вампир называет ее мамой и даже не краснеет от собственного вранья. Какая гадость. Она тихо позавидовала Джону, которого звал мамой древний дракон. Вечно этому везунчику достается все самое лучшее… ох, только бы он Призрака не прислал, пока она здесь.

- А остальные?

- Габриэлла довольна, она же у нас ценит традиции. Фестус, да ты сама его слышала. Что-то ему там чем-то наполняет. Назиру все равно, лишь бы шутки шутить. Визара, наш неприкаянный сиротинушка, все сделает, как ты скажешь. Даже думать будет, как ты скажешь. Но он все равно сейчас на задании, Назир послал его каких-то вампиров убивать. Мне же меньше конкуренции, - ухмыльнулась девчушка.

Арье стало грустно. Как минимум двое здесь вроде как симпатизировали Астрид. Трое, если считать мужика, похожего на псину - Арнбьорн, так его девчонка назвала? Но мужик ей не нравился, так что ну его в пекло. Вампирша… ну что вампирша. Она свой отпущенный срок прожила уже не один раз. А вот слова про сиротинушку почему-то больно резанули по сердцу.

Но и его скорее всего придется убить… Грустно.

- Ладно, вижу, у тебя много всего на уме, - мотнула пушистыми волосами девочка. - Не буду мешать.

И убежала. Забавно, подумала Арья, вампиренок разболтал ей имена всех в Братстве, но только не свое собственное.

Cпокойно посидеть в одиночестве ей не дали. Заявился Арнбьорн и стал приглашающе играть бровями, стоя в дверях отдельной соседней комнаты. Судя по наличию широкой кровати, это было их с Астрид супружеское лежбище. Арья вздохнула и сняла ноги со стола. С псиной придется разобраться побыстрее, а то он ей покоя не даст.

- Что, уж так соскучился? - проворковала она, подходя ближе. Арнбьорн по-хозяйски обхватил ее ручищами и практически внес в комнату, небрежно затворив дверь ногой. Сунув нос в ее волосы, на тот момент светлые, как и у него, он предвкушающе заворчал - и вдруг отбросил ее к стене.

- Волк, - прорычал он, скалясь и морща нос. - В тебе волчья кровь. Ты не Астрид!

Быстро догадался, гаденыш. И как только сумел…

Она сорвала с пояса Розу и буквально швырнула в него даэдра совершенно крокодильего вида. Двое тут же сцепились и покатились рыча Арье под ноги. Она аккуратно отошла в сторонку, пока они выдирали друг из друга куски, и присела на кровать, похлопывая Розой по ладони.

Наконец даэдра распрямился, улыбаясь во всю свою окровавленную пасть.

- Готово? - спросила она

Чудище довольно облизнулось.

- Ну, кушай, если нравится. Только сперва унеси куда-нибудь в поля.

Даэдра подхватил труп и исчез. Арья спрятала Розу под подушки, высунулась в общий зал и крикнула:

- Эй, народ! Несите ведро и тряпки! У меня тут прибрать надо.

- Что случилось? - вымолвил Фестус, пока все толпились у дверей, озирая размазанную повсюду кровь.

- Не знаю, - вздохнула Арья. - Арнбьорн порвал на себе рубаху, заорал, что кровь бурлит, попытался напасть и удрал. Совсем бешеный стал, псина.

- Оборотень, что с него взять. Говорят, бывает такое с ними, - поджала губы Габриэлла. - Я вообще никогда не понимала, что ты в нем нашла.

Сквозь толпу протиснулся вампиренок с ведром и тряпками. Арья подхватила ветошь и на пару с девчушкой стала тереть полы. Остальные все еще продолжали топтаться в дверях.

- Так, - выпрямилась Арья, - либо помогайте, либо проваливайте.

Обреченно ворча, убийцы взялись за тряпки и дело сразу пошло быстрее. Когда комнату отмыли и все расползлись по кроваткам спать, Арья пошла разведать планировку, а заодно глянуть, как обустроился Цицерон и почему так тихо себя ведет.

Еще за дверью она услышала безумное бормотание:

- А ты? Ты заговорила с кем-нибудь?.. Нет, конечно, нет! Я делаю всю грязную работу, а что делаешь ты? Ничего! - задушенный шепот возвысился до свистящего крика и тут же пал к прежнему шелесту. - Не то чтобы я злюсь… Цицерон понимает… и подчиняется… Но ведь ты же заговоришь? Заговоришь… милая Мамуля!..

- Бедняжка Цицерон, - зашипел другой голос, сухой и мертвый, полный злобной радости. - Милый, милый Цицерон. Но не ему быть Слышащим…

Этот голос Арья уже слышала там, на дороге за Вайтраном. Но тогда он всего лишь сказал: “Скоро…” Она даже не была уверена, что действительно ли она это слышала или просто показалось.

- Ты, - шипел мертвый голос, - в тени, в молчании, в тайне. Ты, полуволк, полусмерть. Ты слушаешь и ты слышишь. Тебя выбрали, теперь выбирать тебе. Так слушай: в Солитьюде, в Старых катакомбах тебя ждут трое упорных. Ты поговоришь с ними и узнаешь, что должно сделать. А Цицерону скажи так: “Тьма наступает со смертью тишины.”

Арья тихонько шагнула прочь от двери. У нее не было никакого желания что-либо говорить Цицерону, тем более такое. Что-то мягкое прикоснулось к ней сзади, маленькие ручки обхватили ее за талию. Арья вздрогнула и сообразила, что это вампиренок.

А шут все ныл и жаловался:

- Бедный Цицерон тебя подвел. Цицерону так жаль, милая Мамуля. Я так старался… но я просто не могу найти Слышащего…

- Ты не Астрид, - шепнул вампиренок.

- Когда догадалась?

- Даже не знаю. Но могу точно сказать - она не рассталась бы с этим кинжалом по доброй воле. И никогда не стала бы помогать нам мыть полы.

- И что теперь? - прошептала Арья.

- Это зависит от тебя, - ручки сжались крепче, как бы предупреждая.

- Пойдем, - сказала Безликая, толкая рукой дверь к Цицерону.

Шут обернулся к ним и заверещал:

- Хозяйка Убежища! Чудного, славного, тихого Убежища! Цицерон так счастл…

- Тьма наступает со смертью тишины, - перебила его Арья.

Впрочем, подумала она, с тишиной-то у нас тут как раз все в порядке. Гробовое молчание было настолько всеобъемлющим, что казалось, будто уши залепило смолой.

- Это же… Слова! Те самые, истинные, верные Слова! - наконец-то отмер Цицерон. - Ты Слышащая! Хозяйка Астрид - Слышащая! О, счастливый день!..

Маленький человечек запрыгал, прошелся колесом и, стоя на руках, задрыгал ногами в воздухе.

- Ну прямо никакого цирка не надо, - захихикала вампирша. - Что ты так ликуешь, чудо?

- Столько лет! - Цицерон вскочил обратно на ноги. - Ожидания, поиски, надежды… и разочарования, о, сколько разочарований! И вот наконец ты, ты… Слышащая! - выдохнул он с восторгом и подскочил к Арье: - Позволь облобызать твою ручку, о счастливая избранница Мамули!..

- Нет, я уж лучше пойду, - сказала Арья отодвигаясь и потянула за собой вампиренка. - И ты тоже, поговорить надо.

У двери она обернулась:

- Другие не должны знать. До утра хоть подожди.

- О да, да, да! - возликовал Цицерон. - Тайны, секреты, счастье! О, Мамуля!.. - и он истово обнял железный саркофаг, не так давно общими усилиями извлеченный из грубого деревянного ящика.

Они оставили шута скакать вокруг гроба и вернулись в покои Астрид.

- Так где же на самом деле Арнбьорн? - вампиренок с усмешкой оглядел отмытую комнату.

- В животе даэдра.

- Хорошо. Он мне никогда не нравился. Собственно, он никому не нравился. Грубое, неотесанное животное. А Астрид? Не то чтобы меня волнует ее судьба, но просто интересно.