Джону начинало казаться, что его вампирская часть и Слово будто образовали некое новое существо, которое постепенно, исподволь начинало красть власть над его собственным телом и Голосом.
Стрела сорвалась с полунатянутой тетивы, упала по дуге и бессильно клюнула острием древние камни Волкихара. Виртур опустил лук и сгорбился, придавленный чужой волей, жалкий и дряхлый.
- Неси лук сюда, - приказал Джон, раздраженный тем, что этому тупице все надо объяснять. - Быстрее, - добавил он, наблюдая, как тот еле тащится по галерее.
Лук был прекрасен. Изящный, золотой, как солнышко на заре, он перекинулся легкой дугой через ладони Виртура, которые тот почти молитвенно протянул к Джону.
- Прошу, прими его, хозяин, - взмолился несчастный эльф и от избытка чувств бухнулся на колени. - Лишь ты достоин владеть им!..
- Благодарю, - сухо ответил Сноу, принимая дар, и вдруг почувствовал, что лук будто бы откликнулся на его прикосновение, соглашаясь на смену владельца. Странно… его что, надо отдавать по доброй воле? Впрочем, божественным артефактам, бывает, приписывают и не такие свойства.
Он закинул лук за спину, поправил тетиву, наискосок перечеркнувшую золотом черный пыльный камзол. Потом, перехватив Длинный Коготь понадежнее, крепко взялся другой рукой за согбенное плечо Виртура:
- Встань, - позвал он.
Эльф поднял на него ошеломленные глаза, словно не веря, что ему могли оказать такую честь, и Джон понял, как легко было бы привыкнуть к такому обожанию. И совсем недолгое время спустя любые другие взгляды - не с колен и без подобострастия - начнут казаться непомерно дерзкими.
Виртур торопливо поднялся и Джон увидел его красные глаза прямо напротив. Сейчас они уже не полыхали, а казались тусклыми, словно дотлевающие угли. Истощенный вампир пошатывался под его рукой; похоже, бедняге не слишком помогла кровь всех тех, кого он сгрыз в подвалах.
“Я лишь прошу: освободите его, позвольте ему упокоиться с миром…”
Что бы под конец ни натворил Гелебор, до всех событий он просил их спасти потерянного брата - и Джон заверил его, что выполнит просьбу.
- Уж обещал, так обещал, - задумчиво сказал он, разглядывая эльфа. Виртур непонимающе моргнул, а потом его гаснущие глаза удивленно распахнулись, когда валирийская сталь с разгону вошла впритык к его сердцу. Истекший красноватый дымок рассеялся среди пылинок Собора, и Молаг Бал насмешливо хмыкнул:
- Мда… Не везет этим убожествам с фамильными мечами. Скажи, Сноу, - сказал он, с удовольствием подчеркнув позорную фамилию, - а ты хоть понимаешь, что только что убил последнего из их породы?
И, хоть Виртур был еще жив, Джон понимал, что Принц Даэдра прав. Стоит лишь вытащить меч…
Он вспомнил, что не захватил с собой ни одного лечебного зелья - все они остались у Стражей. Но что с того? В его планы не входило спасать Виртуру жизнь - хоть прежде, хоть теперь. Особенно теперь, когда за спиной слышится такое странное сопение…
Джон обернулся, отпуская плечо эльфа и позволяя обмякшему телу соскользнуть с клинка. Алтарь по-прежнему высился в конце зала, полускрытый веером лучей из узких окон-бойниц, а перед ним стояла пара здоровенных тварей - когтистые лапы, жесткая пластинчатая кожа, длинные хищные рыла, набитые зубами. Даэдроты. Самые уродливые рептилии, каких Джон видел в своей жизни, и намерения их были далеки от дружественных.
Чему удивляться. Если уж сам Молаг Бал любезно предупредил его, что просто не будет…
Твари ринулись к нему и Джон, метнувшись в сторону, подрубил одной из них лапу под мышкой. Проскочив к чудовищу за спину, он крутанулся на пятке и вогнал острие клинка врагу под лопатку, пропоров толстенную шкуру. Даэдрот взревел и захлебнулся, а потом медленно и неотвратимо, как дерево в лесу, стал заваливаться на спину. Схватив меч обратным хватом, Джон глянул в сторону алтаря и крикнул:
- Вульд!
Крик пронес его на десяток шагов вперед, и Длинный Коготь удалось спасти, не дав ему остаться под огромной тушей, но у алтаря уже возникли два новых даэдрота, бодрые, улыбчивые, полные энтузиазма. Мельком оглянувшись назад, Сноу увидел, что побежденная тварь лежит бесформенной грудой, а вторая, не обращая внимания на происходящее, спокойно пристроилась к телу Виртура и угощается свежатиной. К счастью, бедняга эльф к этому времени уже был мертв.
Джон выдохнул, поворачиваясь к гадам, и снова применил все ту же тактику: проскочить, развернуться, добить в спину.
И еще двое появились у алтаря. Теперь противников стало четыре.
Простой подсчет подсказал ему, что если на каждого убитого будут появляться двое в подмогу, скоро его просто накроют количеством. Да и Виртура, как приманки, надолго не хватит. Тварюга, что успела к столу первой, уже сожрала от него треть вместе с доспехами.
Значит, убивать их нельзя…
- Вульд! - снова крикнул он, и Слово Силы внесло его наверх, к галерее. Вцепившись в перила с внешней стороны, нависая над залом, он заново оглядел четырех даэдра, пытаясь понять, как с ними управиться.
Твари топтались внизу и тоже явно размышляли, как поступить с увертливой дичью. Наконец одна из них лениво почесалась и отправилась отнимать остатки эльфа у собрата. Другая целеустремленно двинулась к лестнице на галерею, сотрясая своими шагами Собор, а третья распахнула пасть, дохнула с присвистом, и в Джона полетел клубящийся зеленый шар. Спасаясь от неведомой штуки, он перескочил через перила и увидел, как шар врезается в стену, разбрызгивая капли. Камни Волкихара зашипели и оплыли, словно разъеденные кислотой.
Несколько капель долетело до него и попало на рукав. Джон посмотрел на мелкие дырочки, а потом на даэдрота, который сотрясал галерею, двигаясь прямо к нему.
Не надо с ними драться, подумал он. Надо просто уничтожить алтарь…
Он снова перемахнул через перила, нависнув над залом, и крикнул:
- Вульд На Кест!
Его метнуло по воздуху и стукнуло о стену - к счастью, не так сильно, как прежде о ворота. Теперь алтарь возвышался прямо перед ним, а за его темной громадой лежал весь Собор. Двое рептилий - и плевавшаяся, и та, которую так и не пустили к эльфу, - упрямо двинулись к нему. Они явно не собирались упускать добычу снова, а Джон, в свою очередь, не хотел ждать, пока они дотрусят до него на своих корявых лапах. Поспешно вдохнув, он рявкнул в сторону алтаря:
- Ри Вааз! - и с пугливой надеждой услышал, как захрустело основание этой мерзости. Неужели это все-таки окажется просто?..
И он повторил заветные слова:
- Ри Вааз!..
Алтарь треснул и стал схлопываться сам в себя, кровь из чаши расплескалась по полу. Джон поднял глаза и увидел, как валится вниз башка в рогах, а вдалеке, на галерее, маячит за перилами обиженная зубастая морда.
Его разобрало злорадство, но веселиться было еще рано. Более того, дрожавший под ногами пол словно бы призывал задуматься, а не упустил ли он чего-то важного. Алтарь хрустел и рушился, и вроде бы все шло, как надо, ведь он сделал то, что советовал Дюрневир, вот только… почему Молаг Бал молчит, словно все это - сущий пустяк?
А может, не стоит торчать у алтаря, когда тот того и гляди провалится в подземелья? Может, лучше пробиться к дверям, пока еще не поздно?
Хищные даэдра, подобравшиеся совсем близко, растопырили когтистые лапы и теперь загораживали своими тушами проход. В надежде проскочить мимо он снова рискнул использовать любимый удобный “Вульд!”, но горло все-таки свело от слишком частых Криков и он даже не стронулся с места. Натужно кашляя и с трудом удерживая баланс на пляшущем полу, он метнулся в сторону, уходя от удара тяжелой лапы, кувырком нырнул под ногами у второй твари, перекатился и поднялся - лишь для того, чтобы оказаться в тесных объятиях третьего даэдрота, который как раз успел спуститься с галереи.
Порождение Обливиона сгребло его, смяло, словно скатывало снежок; Сноу булькнул, чувствуя, как все внутри него непоправимо разламывается и разрывается, и на миг перестал понимать, что делает. Когда способность соображать к нему вернулась, он даже сумел удивиться, обнаружив, что Длинный Коготь успел отхватить чудищу уродливую морду.
