Гэбриэл склонился над любовником и стал аккуратно подбирать языком все струйки, впервые попробовав себя из лона возлюбленного. Вкус был упоителен — букет из его пряной сладости и аромата тела вампира, пропитанный запахом жасмина.
Дракула стал на колени и продолжил сжимать и разжимать потерявшую невинность розовую дырочку, а Ван Хельсинг, расположившись между его ног, ловил языком тягучие, вязкие, белые капли, сочащиеся из раскрытых лепестков «жасмина».
Отдав любовнику всё, что мог, Владислав в изнеможении вновь лёг на кровать. Не оставляя его своим вниманием, Гэбриэл, раздвинув ягодицы графа, погрузился языком в его анус, тщательно вылизывая. Дракула застонал и перевернулся на спину. Сладостно утомлённый Ван Хельсинг опустился на него, прижавшись щекой к его груди.
— Ну как, твой «кремовый пирог» получился вкусным? — со своим обычным лукавством в таких ситуациях, осведомился у милого учащённо дышащий Владислав, погрузившись пальцами в его влажные локоны.
— Чертовски! Потому что я вкусил его из твоего «жасмина»…
— Ах, Гэбриэл… Теперь моя очередь попробовать это разрекламированное тобой лакомство! — смеясь, заявил Владислав.
— Это если я тебе разрешу! — игриво засмеялся его счастливый любовник. — Я могу оставить этот «десерт» для себя!
— Как бы не так, мой прекрасный принц! — раздался ответный смех вампира, с силой прижавшего к себе обнимающего его друга, который, беря пример с возлюбленного, не упускал возможности поддразнить его. — Ах, Гэбриэл, ты весь мокрый, — улыбался граф, гладя своего влажного от испарины красавца. — Потрудился на славу!
— А то как же, — улыбнулся в ответ Гэбриэл и, лёжа на тяжело дышащем любовнике, он поднял голову и, глядя в его глаза, поинтересовался у графа, впервые за свой шестисотлетний век изведавшего подобное плотское удовольствие, копируя любимый вопрос вампира, ласково проводя пальцем по его щеке, скользя кончиком по карминным губам: — Понравилось?
— Просто взрыв сверхновой, Гэбриэл, — с улыбкой искренне ответил Влад, перебирая тонкими пальцами влажные от пота кудри друга. — Как и всегда! Принадлежать тебе такой же рай, как и обладать тобой, но при этом совершенно новые, особенные, неописуемые словами ощущения! Это стало для меня поистине потрясающим открытием! — восторженно заявил вампир. — Ты расширил мои горизонты! Благодарю тебя! — счастливо улыбаясь, возгласил Дракула и, прижимая к себе любимого, нежно гладя его по волосам, возвращаясь к своему любимому лукавству, продолжил: — Признаю, что ты оказался прав, когда не согласился, что в нашем запретном союзе за развитие в сексуальной области отвечаю только я, намекая, что не останешься у меня в долгу…
Слыша это признание его образовательной роли в области секса из уст развратного демона, Ван Хельсинг, сияя довольным взглядом, в ответ удовлетворённо осклабился.
— Моя очередь поинтересоваться, было ли твоё «познание» плодотворным? — с хитрой улыбкой осведомился у него вампир.
— М-м-м… — с масленым выражением наевшегося сметаны кота, расплываясь в блаженной улыбке, протянул Гэбриэл, сощурив свои прекрасные глаза, демонстрируя испытанное наслаждение. — Ещё как плодотворно! Войти в твой «чертог» и исследовать тебя изнутри — просто эпохальное открытие, навсегда вошедшее в анналы истории! — блистая упоённым взглядом, ласково очерчивая пальцем точёную линию подбородка любовника, охарактеризовал знаменательное событие охотник, а затем, с шаловливым блеском в глазах, добавил: — Подумать только, трахнуть обольстительного и дьявольски гордого сына Сатаны и короля вампиров, прекрасного графа Владислава Дракулу! Кто бы мог предположить, что такое возможно?! Я просто вселенский герой! — И, подражая Владу, Гэбриэл, откинув голову, звонко рассмеялся, после чего глубокомысленно докончил: — Ну, ты давно на это напрашивался, мой длинноволосый красавец, своей грацией и изящными движениями вкупе с женскими причёсками и украшениями! — Ван Хельсинг лукаво подморгнув любовнику, вновь, ехидно, засверкал идеальными зубами. — Но особенно меня укрепила в этом святом намерении твоя обтянутая блестящей чёрной кожей сладкая попка, которой ты усердно вертел передо мной, похлеще любой кокетки, явно предлагая попробовать её!
— Чёртов архангел! — угрожающе взблеснув тёмными очами, вскинувшийся Дракула, молниеносно применив жёсткий приём к поддразнивающему его коварному любовнику, поменялся с ним позицией и, оказавшись на нём, грубо запечатал смеющийся алый рот брутальным поцелуем, слегка куснув его за губу и принявшись сосать кровь.
Когда Владислав, облизываясь, наконец отпустил свою жертву — припухший нежный лепесток, Ван Хельсинг, глядя на вампира сияющими любовью дивными глазами, ласково проводя рукой по его роскошным, мягким волосам, наслаждаясь упоительным ощущением, сказал:
— Не сердись, сладкий мой! Ты ведь никогда не упускаешь возможности подразнить меня!
— Ладно, так и быть, дерзкий мальчишка! — Влад в ответ «милостиво» щёлкнул любовника по носу. — Что же тебе нравится больше? — лукаво блистая очами, продолжил свой «допрос» Влад.
— Любая форма соединения с тобой — блаженство, любимый! — бросив подначивать милого друга, искренне признался счастливый, благодарный архангел, лаская своего возлюбленного демона. — Как ты сказал: в каждой — своя особая, непередаваемая сладость и прелесть. Но и в том, и в другом случае это седьмое небо!
— Я счастлив слышать это, любовь моя, — Влад снова закрыл уста Гэбриэла, в этот раз нежным, как прикосновение шёлка, поцелуем.
Нуждающиеся в отдыхе после серии добросовестных любовных экзерсисов, друзья, в объятиях друг друга, в ленивой, отрешённой неге возлежали на роскошном ложе. Тишина, истома, единение душ. Изящная рука Владислава медленно скользила по руке Гэбрила — их ладони соединились, пальцы переплелись.
— Гэбриэл? — томным голосом вопросил Влад.
— М-м-м?.. — отозвался адресуемый. Взяв в рот колечко серьги графа, он лениво поигрывал с ним языком, посасывая и игриво покусывая любовника за мочку уха, наслаждаясь её бархатистой нежностью и ароматом.
— Тебе хорошо со мной?
— Влад, на тебя нашла охота поболтать, а поглупее темы ты не смог инициировать, а? — оставив свою игрушку, прыснул Ван Хельсинг. Мужчина положил голову на гладкую, рельефную грудь любовника; его ладонь скользнула по кубикам пресса графа, лаская. — Что ж, давай поболтаем… Иначе я бы сейчас валялся с тобой в постели, гм?..
Дракула рассмеялся и поднёс их переплетённые руки к своим устам, прижавшись губами к руке милого друга в нежном поцелуе.
— А кто лучше в этой роли, Анна или я? — лукаво улыбаясь, продолжил свой допрос вампир, изящными пальцами другой руки перебирая душистые локоны охотника. — Для меня теперь это наиболее актуальный вопрос.
Такой поворот беседы развеселил Ван Хельсинга. Он заливисто расхохотался.
— Ха-ха-ха! Не скажу. Предпочитаю, чтобы тебя замучила неизвестность… — смеясь, ответил коварный архангел. — Я же не задавал аналогичного вопроса в отношении меня и невест, — лукаво изогнул бровь герой.
— Сукин сын… — Зарычав, Влад, применив к другу резкий захват, атаковал улыбающиеся яркие губы своими, увлекая красавца-шатена в долгий и пьянящий поцелуй. — Но прекрасный… и мой… — довольно заключил он, наконец оторвавшись от любовника и гладя пленительно улыбающегося Гэбриэла по щеке, с любовью глядя в его сияющие зелёно-ореховые глаза. — Зачем интересоваться вопросом, ответ на который ты давно получил, мой небесный негодяй! — прищурившись, демон игриво щёлкнул ангела по носу. (По-видимому, это уже стало его любимым способом дразнить милого.) Тот не остался в долгу и в ответ довольно чувствительно шлёпнул его по щеке, а затем торжествующе рассмеялся на недовольную мину разлюбезного; после чего, примирительно чмокнув его во вспыхнувший румянец, вновь удобно расположился в объятиях вампира, с готовностью обвившего его атлетические плечи своими античными руками.
Вновь воцарилось молчание и умиротворение. Красавцы-любовники, нежась в объятиях друг друга, в сладостном изнеможении, продолжили наслаждаться покоем и расслаблением, временами обмениваясь томными ласками и нежными, почти воздушными, поцелуями, время от времени пробегая кончиками пальцев по прекрасным телам.
