— Влад, как тебе не стыдно? — улыбаясь и изящно беря губами предложенное лакомство, сказал мужчина, по пути облизав лилейные пальцы вампира. — Ты уже и так превратил меня в законченного сибарита и любителя роскоши… Где тот, привыкший довольствоваться малым, охотник на монстров, вигилант Ван Хельсинг?

— Тот период канул в Лету, — ответил Влад, сияя довольной улыбкой. — И давно было пора — архангел достаточно утруждал себя на благо неблагодарного человечества — пришло время награды; небесный принц должен наслаждаться только самым лучшим. А значит… и мной, — вампир лукаво подморгнул, — равным ему по статусу адским принцем.

— Ты как всегда исключительно скромен, — рассмеялся любовник.

— А то как же… К тому же я говорил тебе, что этой маленькой приятностью, доставляемой моего возлюбленному сладкоежке, я стремлюсь хоть немного реабилитироваться перед тобой за жёсткий сеанс любви.

— Точнее жестокий! — наставительно перебил кающегося вампира охотник, смакуя лакомство. — Упрекая меня в использовании не соответствующих действительности «дипломатических» формулировок, сам не желаешь применять объективные определения! — хитро ухмыльнулся мужчина.

— Согласен, жестокий, — покорно улыбнулся граф, — хотя он и не был тебе так уж неприятен, — с лукавой улыбкой заметил Владислав и, не дав ничего возразить любовнику, быстро продолжил, не переставая потчевать милого друга: — Претензии также отклоняются на том простом основании — что должен же я по мере возможности подкрепить боевого товарища для дальнейших свершений на поле любовной брани, не говоря уже о необходимости восстанавливать тот божественный источник, что струится в его жилах, к которому он великодушно позволят мне припадать. — И Дракула нежно провёл кончиком своего изящного пальца вдоль яремной вены мужчины, заставив того вздрогнуть от удовольствия, сопровождая действие мечтательно-пылким взором своих тёмных, бархатных очей.

— Так и быть, угощайся, — улыбаясь, пригласил его охотник. — Как я могу в свою очередь не попотчевать тебя после королевского ужина, что ты мне задал!

— Благодарю тебя, любовь моя, но давай прежде завершим твою трапезу. Пока она ещё не совсем королевская, — чарующе улыбаясь, возразил вампир, продолжая отправлять в рот любовника ягоду за ягодой. — Но после этого десерта тебя ждёт ещё один, который даст ему право называться таким.

— Влад, это слишком! — смеясь, Гэбриэл поднял руки в жесте «Сдаюсь!»

— Вовсе нет! После того как я был так жесток с моим ангелом, я должен его ублажить! — улыбаясь, заявил Владислав.

— Уже ублажил.

— Ещё нет.

Когда с клубникой было покончено, Влад представил взору друга обещанное лакомство. Это был золотой сандэ: нежнейшее сливочное мороженое, ингредиентами которого являлись редчайшие сорта какао, трюфели и кусочки двадцати пяти каратного золота.

— Влад, ты обалдел! — со смехом воскликнул Гэбриэл, взирая на искрящийся сусальным золотом сногсшибательное десерт.

— Хотел угостить тебя чем-то новеньким. Думаю, это лакомство ты ещё не пробовал. Надеюсь, оно хоть немного поможет выразить глубину моего раскаяния, — виновато опустив глаза, впрочем не без некоторого оттенка лукавства в них, сказал граф.

— Ты не ошибаешься. Не пробовал и не собирался, если бы не ты! — счастливо рассмеялся охотник. — И хватит о вине и раскаянии! К тому же ты не слишком-то его и испытываешь! — Ван Хельсинг игриво щёлкнул любовника под подбородком. — Но странно было бы ожидать от демона иной реакции, — со смехом констатировал эксперт по общению с ними, простивший своего возлюбленного вампира, с удовольствием принимаясь за роскошный десерт.

Дракула сидел рядом, любуясь наслаждающимся сладостью возлюбленным красавцем. В его глазах горела любовь.

Улыбаясь, Гэбриэл, почти расправившись с королевским мороженым, в качестве завершающего аккорда полученного удовольствия, взял лилейную руку Влада и окунул тонкие пальцы в креманку, намазав их лакомством. А затем извлёк и стал сосать и облизывать покрытые мороженым изящные персты, смотря графу в глаза горящим взором.

Очи Дракулы запылали в ответ. Когда Ван Хельсинг облизал его пальцы, Влад, бросив на мужчину выразительный взгляд, повторил сладкую игру: погрузил указательный и средний палец в сладость. Гэбриэл, не отрывая взгляда от блестящих глаз вампира, разомкнул губы, и граф, имитируя член, стал вводить ему покрытые лакомством пальцы в рот. Уста вампира были похотливо приоткрыты. Охотник с наслаждением скользил губами по медленно входящим в его рот пальцам, облизывая задвигавшиеся у него во рту вперёд-назад персты языком.

Когда они насладились своей эротической игрой, улыбающийся красавец-шатен, откинув волосы, предоставил свою шею в распоряжение графа:

— Наконец пришло время и тебе получить своё лакомство!

— Всего несколько глотков этого божественного напитка, мой драгоценный! — Граф прильнул к своему небесному источнику.

— Банное время! — покормив вампира, возгласил улыбающийся охотник, подымаясь с ложа и направляясь в ванную.

— Жду тебя с нетерпением! — слизав с губ рубиновые капельки, напутствовал любовника Влад, горящим, похотливым взглядом окидывая великолепное тело загорелого красавца.

Совершив гигиенические процедуры, Гэбриэл вернулся к своему разлюбезному, ожидающему его в постели. Заключив друг друга в объятия, друзья опустились на ложе.

В дивных глазах Ван Хельсинга, с упоением ласкающего черноволосого красавца, вспыхнул лукавый огонёк — и он, опрокинув Дракулу на спину, резким движением развёл в стороны его точёные ноги и, скользнув между них, прижал свои бёдра к бёдрам любовника, приняв недвусмысленную позу.

— О! Гэбриэл! Хочешь поменяться ролями? — смеясь, но всё же с удивлением, которое он не смог скрыть, вопросил Влад.

— А ты думал, что обладаешь монополией на постановку номеров в нашей совместной программе развлечений, а? — сверкая белоснежными зубами, торжествующе осклабился в ответ архангел, с силой вжимая графа в кровать. — Что ж, должен разочаровать тебя — после перчика в пыточной — ход за мной! Теперь моя очередь быть режиссёром-сценаристом!

— И в отместку ты в своём сценарии решил обесчестить меня, лишив невинности?.. — обнимая Гэбриэла и лукаво-пленительно улыбаясь, ответил Владислав. — Хочешь посадить Колосожателя на свой «кол»?!

— Аха-ха-ха! Почему бы нет? Давно пора! — заливисто расхохотался мужчина. — Но почему же в отместку? — продолжил он, улыбаясь, страстно проводя руками по идеальному телу вампира, будто выточенному из мрамора резцом великого античного мастера, и покрывая любимое лицо нежными поцелуями. — Ты открыл мне прелесть мазохизма — должен же я ответить любезностью на любезность и открыть тебе это, до сих пор неизведанное тобой наслаждение — а это невозможно без «дефлорации»! — Ван Хельсинг вновь расхохотался, на мгновение прервав ласки. — И не обесчестить — а познать… — ворковал мужчина, возвращаясь к приятнейшему занятию. — Я жажду познать тебя, Влад… — чувственно прошептал на ухо графу Гэбриэл. И его голос дрогнул от желания. — Хочу в свою очередь овладеть тобой… Хочу, чтобы теперь ты — акцентировал охотник последнее слово, — принял в своём «храме» моего «пилигрима»… чтобы теперь мой «меч» вошёл в твои «ножны» — прерывисто дыша, заключил он, опаляя любовника жаром дыхания.

Слушая это пылкое любовное обращение своего возлюбленного красавца, чьи слова полыхали пламенем ярой страсти, вампир сглотнул.

— Эволюция, Гэбриэл, — с лукавой улыбкой констатировал Дракула. — Теперь ты уснащаешь библейские обороты, применяемые тобой, чтобы соблазнить меня, как на заре нашей туманной юности, восточными аллегорическими цветистостями и метафорами? — скользя своими изящными руками по мускулистым рукам, плечам и спине любовника, лаская, вопросил Владислав, не переставая лукаво улыбаться.

— Почему бы нет? — наклонившись к уху графа и нежно касаясь мягкими губами бледной кожи, поинтересовался друг, возвращая улыбку. — По-моему, звучит очень сексуально… А восточная аллегория и метафора твоего авторства, — улыбнулся Гэбриэл. — Не забыл?