— Пора тебя снять отсюда, — как ни в чём не бывало, словно произошедшее было совершенно в порядке вещей, сказал Владислав.

Натянув штаны и поднявшись, он направился к колесу. Сняв предохранитель и плавно повернув ручку, Дракула опустил свою жертву. Стоять Гэбриэл уже не мог, поэтому вампир раскрутил цепь до конца, позволив ему упасть на колени. После этого он развязал кляп, дав охотнику отдышаться, и расковал его.

— Большое спасибо, — немного переведя дух после столь неординарного интима, поблагодарил Ван Хельсинг. Несмотря на этот, весьма неожиданную для него садо-мазо сессию, из него так и шёл сарказм. — Должен признаться, этот сеанс любовной экзекуции стал для меня слегка неожиданным. Усыплённый твоими нежностями, я совсем потерял бдительность и напрочь позабыл о том, с каким извращенцем, страдающим садистскими наклонностями, имею дело и что твоё пристрастие к истязаниям в конце концов проявится и в любовной сфере… Хотя номер был довольно оригинальным…

— Слегка?!.. Ха-ха-ха! А ты не слишком смягчаешь свою настоящую реакцию, пользуясь столь далёким от истины «дипломатическим» определением твоего состояния?! — с едкой иронией поинтересовался граф. — Ведь на самом деле ты был охвачен тотальной паникой, мой милый! Пребывал в диком ужасе за свою семейку! Это было так прелестно! — торжествующе расхохотавшись, возразил его любимый «палач». — Но я рад, что в итоге ты оценил постановку, — улыбаясь, продолжил вампир, пропустив «благодарность» мимо ушей, и начал снимать цепи. — Захотелось подбавить немного перчика в нашу сладость. Я был уверен, что ты будешь не против как следует насладиться прелестью мазохизма, после твоей милой реакции в заключительной части нашего недавнего поединка, — вампир бесовски-хитро ухмыляясь, лукаво подморгнул любовнику. — Я не мог упустить такую возможность. Когда мне ещё представится такой случай, если не во время нашего длительного уединения? — объяснил свои мотивы Дракула.

Вампир обнял любовника, чтобы помочь ему подняться.

— Кровожадная скотина, — лишь буркнул в ответ Гэбриэл, когда сильные руки обвились вокруг него, стараясь не касаться ран, но при этом с готовностью принимая помощь своего палача, обнимая его за плечи, опираясь на них рукой.

— Кровожадность полагается мне по роли. Я вампир как-никак, пусть и влюблённый, — улыбнулся Дракула. Граф бережно отвёл вновь пострадавшего от его дурных наклонностей друга наверх и смазал его раны чудодейственной мазью, почти мгновенно исцелившей их.

Ужасно уставший после учинённой над ним вампиром садо-мазо экзекуции, Ван Хельсинг принял душ и лёг в кровать. Уже давно было пора ложиться спать.

— Передохни, любовь моя. У нас ещё много приятного впереди, — обнадёжил любовника Влад, заботливо укрывая его одеялом. Граф разделся и скользнул к своему красавцу.

— Не сомневаюсь, — ехидно заметил Гэбриэл, сверля вновь проштрафившегося вампира презрительным взглядом.

— Вот и правильно, — не смущаясь уничижительным взором охотника, улыбнулся Владислав и бесовски подмигнул милому другу.

— Всё-таки Анна была права, советуя мне не доверять тебе…— Моя мудрая родственница давала тебе такие советы? — ехидно ухмыльнулся демон.

— Скотина… — повторил Ван Хельсинг и устало закрыл глаза, бросив безнадёжные попытки пристыдить демона.

Влад нежно погладил его по волосам и, склонившись, прошептал на ушко мужчине:

— Люблю тебя.

— Сатанинской любовью, — фыркнул Гэбриэл, отказавшись подарить любовника взглядом своих обворожительных глаз.

— Главное, что это чувство — любовь… — нежно прозвучал в ответ бархатный баритон вампира, продолжающего ласково гладить охотника по волосам.

— Кто и когда тебя переспорил, чёртов садист?.. — буркнул совершенно измотанный Ван Хельсинг, засыпая, успев услышать довольный смешок и почувствовать нежный поцелуй в лоб.

Когда Гэбриэл проснулся, Влад уже ожидал его с ужином, который он подал ему в постель. Меню состояло из изысканнейших деликатесов: бифштекст из мраморной говядины Вагю, нежнейшее фуа-гра, фриттата из яиц чаек с лобстерами, севрюжьей икрой и белыми трюфелями и абалоны на закуску в сопровождении коллекционного красного вина

— Символичный год, Гэбриэл, 1888-й! Ты должен оценить его букет! — сказал вампир, наполняя вином бокал любовника.

— Серьёзно?! Где ты добыл его?! — удивился охотник.

— Секрет, — таинственно улыбаясь, отказался удовлетворить его любопытство скрытный вампир.

Ван Хельсинг был польщён предупредительным обслуживанием и королевской роскошью поданных кушаний, но, всё ещё сердясь на любовника за вчерашнее садо-мазо, принимаясь за гурманскую еду, вместо благодарности буркнул что-то невнятное.

Владислав извинился за свой поступок, признавая, что, несмотря на приведённые им мотивы и причины, его обращение с любовником было несколько бесцеремонным, но оправдывался тем, что иначе не смог бы провести в итоге доставившую удовольствие не только ему, но и другу по-настоящему яркую сессию, не сравнимую с модным у людей, жалким БДСМ.

На все его речи Гэбриэл, наслаждаясь гастрономическими изысками и попивая коллекционное вино, отвечал неопределённым хмыканьем: после дуэли Владислав тоже извинялся и тем не менее после этого вновь во всей красе продемонстрировал любимому свои извращённые наклонности.

Хоть и зная, что Дракула и так в курсе сделанного им неожиданного открытия касательно того, что мазохизм не чужд его натуре и может быть весьма приятен при условии, что в роли жертвы он выступает в играх со своим любимым садистом, мужчина не желал признаться в этом своему возлюбленному палачу. Ехидную же ухмылку вампира по этому поводу он просто предпочитал демонстративно игнорировать, хоть и понимал, что это ничего не меняет и этим он отнюдь не обманет Влада по части своего истинного отношения к произошедшему, открывшему ему целый спектр новых и далеко не неприятных ощущений.

Однако, не желая больше дразнить любовника, Владислав перевёл разговор на другие темы.

Когда охотник расправился с ужином, граф, не сопроводив свои действия никаким объяснением, поднялся с кровати и направился к выходу из роскошной спальни.

— Ты куда? — спросил его любовник.

— Боишься, что покину тебя? — с хитрой улыбкой повернулся к нему вампир.

— Ах, это будет для меня смертельным ударом! — словно поражённый в самое сердце, Ван Хельсинг, схватившись за фатальную «рану» рукой, упал на локоть, «умирающе» откинул голову и закатил глаза.

Дракула расхохотался, а затем сказал, виновато улыбаясь:

— Не переживай, я просто приготовил пострадавшему от моих дурных наклонностей другу-актёру и сладкоежке небольшой десерт, дабы хоть отчасти загладить свою вину.

— Что ж, я не против. Но не надейся, что будешь прощён так легко, — сообщил Гэбриэл вампиру, копируя его бесовскую ухмылку.

— О! Я и не смею питать столь дерзкую надежду! — вернул усмешку граф, выходя. А через минуту вернулся к любовнику в сопровождении большой креманки любимого охотником тирамису.

Гэбриэл протянул руку к сладости, но вампир с улыбкой сообщил ему, что он может получить его только при условии, что позволит кормить себя с ложечки. Услышав это неожиданное требование, Ван Хельсинг прыснул и зашёлся смехом. Но согласился. И улыбающийся Владислав принялся кормить своего ненаглядного «малыша».

— Ммм… вкуснятина, Влад…— охотник от души наслаждался любимым лакомством в исполнении «от кутюр», приготовленным из отборных ингредиентов. — Ну ладно… так и быть… я передумал и решил удостоить тебя своего милостивого прощения! — улыбаясь, порадовал графа долгожданным сообщением охотник.

— Я счастлив слышать это, ваше небесное высочество, что вы отпустили мне грехи! — засиял ослепительной улыбкой Владислав.

Любовники засмеялись.

После того как изысканное тирамису было уничтожено, вампир подал Гэбриэлу следующую сладость. Взяв своей изящной рукой ароматную ягоду крупной клубники, Владислав макнул её в густой душистый шоколад, а затем в пышный ароматный ванильный крем и поднёс ко рту своего загорелого красавца.