— Ты не переборщил. Всё о’кей.
— Хорошо. Тогда продолжим, — вампир взял любовника за руку, увлекая его на диван. — Приляг.
— Ты всё-таки думаешь, что покормив тебя, я стал немощным? — рассмеялся Гэбриэл, однако, повинуясь желанию вампира, всё-таки принял полулежачее положение на диване.
— Просто мне так будет удобнее ублажать моего прекрасного архангела, — улыбнулся граф. Он присел, снимая обувь охотника, затем разулся сам и забрался к любовнику.
— Ладно. Будем считать, что я тебе поверил, — улыбаясь, Ван Хельсинг обхватил Дракулу за шею, привлекая его к себе. Мужчина жадно прильнул губами к губам друга, нетерпеливо скользнув языком в его упоительный рот. Страстно ответив на жаркий поцелуй кудрявого красавца, Владислав вновь уложил любовника на спину и стал покрывать лицо Ван Хельсинг поцелуями:
— Ах! Мои изумительные глаза! — Губы вампира поочерёдно нежно прижались к векам охотника, опушенным густыми ресницами. — Мой греческий нос! — граф чмокнул его в кончик выступающей части лица. Поцелуи в щеки: — Мои гладкие румяные ланиты! Мой гордый, мужественный подбородок! — Поцелуй. — Мои сахарные уста! — Владислав приник к алой кайме губ охотника; после чего спустился ниже. — Моя скульптурная шея! — Лобзания.
— Влад… — бывший вигилант, поменявшись с другом позицией, в свою очередь устлал лицо и шею любимого пламенными поцелуями.
С трудом оторвавшись от ненасытных губ своего ненаглядного, граф восстановил первоначальное положение и лукаво-многообещающе улыбнулся другу. Гэбриэл понял, что его ждёт очередная игра, приготовившись сполна насладиться ею. Красивые руки вампира, приподняв футболку охотника, осторожно пробрались под ткань и очень медленно заскользили по плавным изгибам великолепного тела загорелого красавца.
Гэбриэл плавился от накатывающего на него волна за волной жара. Вампир, в наслаждении закрыв глаза, скользнув густой бахромой своих ресниц к щекам, на ощупь исследовал рельефный торс любовника. Нежные кончики его пальцев, едва касаясь горячей бархатистой кожи, очерчивали совершенные контуры. Нащупав соски охотника, они прикосновением пёрышка обвели ареолы, а затем, нежно обхватив бутоны, ласково потёрли их. Ван Хельсинг выгнулся, томно застонав.
Дракула, чувственно разомкнув уста, в упоении продолжал ласкать соски друга, чувствуя как они наливаются кровью под его пальцами, увеличиваясь в размере, как набухают и твердеют бутоны, как сильна их эрекция. Гэбриэл выгибался в его руках, издавая сладчайшие для уха вампира звуки, громко стеная от наслаждения, в которое его погружали ласки друга.
Руки Владислава скользнули ниже, продолжая сладкое исследование. Граф стал гладить стальной пресс своего любовника, нежно проводя пальцами, едва касаясь поверхности, по выпуклым кубикам, словно музыкант, ласкающий виртуозными прикосновениями клавиши, творя волшебную мелодию.
Спустившись ещё ниже в своём путешествии по прекрасному телу, нежные ладони Влада принялись ласкать твёрдый, плоский живот Гэбриэла. Тело Ван Хельсинга пылало. Загорелая кожа чуть не опаляла ласкающие её белые руки вампира. Ткань футболки жгла охотника огнём. Мужчина изнемогал от сладострастной неги. Молящий полустон-полувздох:
— Влад…
Смиловавшись граф, напоследок жарко проведя ладонями по бокам Гэбриэла, сдёрнул с него футболку, обнажая пылающую кожу скульптурного торса загорелого красавца, после чего разделся до пояса сам.
Красавцы жадно заскользили руками по совершенным телам друг друга, в который раз наслаждаясь ощущением гладкой, нежной кожи и скрывающихся под нею стальных мускулов.
Намереваясь посвятить себя услаждению тела охотника, отводя ему пассивную роль, избавив друга от всяких усилий в процессе получения удовольствия, граф коснулся пряжки ремня его джинсов.
Но его планы были тут же пресечены строптивым любовником, имевшим свои виды на этот счёт: Гэбриэл силой притянул к себе черноволосого красавца, заставив его опуститься и лечь на него, нежа и крепко прижимая его тело к своему, порождая окатывающую любовников с головы до ног чувственную дрожь наслаждения.
— Хочу чувствовать твоё тело своим… — жарко разомкнулись пурпурные уста трепещущего мужчины, полыхнув на вампира пламенем дыхания. Влад сильнее прижал свои бёдра к бёдрам друга и потёрся возбуждённым членом о такую же твёрдую выпуклость Гэбриэла. Мужчины сладостно застонали.
— Мой сладкий Гэбриэл! — граф соединил свои губы с губами любимого, продолжая тереться о его тело своим, прижимаясь бёдрами к бёдрам охотника, чувствуя эрекцию друга.
Руки Ван Хельсинга коснулись заколки Дракулы. Хоть и дрожащие от возбуждения, в этот раз они легко справились с аксессуаром благодаря знакомству своего хозяина с его устройством и приобретённому им опыту в этом деле, ловко выдернув шипы и таким образом разобрав его на составные части. Держащая детали заколки рука утопающего в наслаждении мужчины скользнула в сторону, её пальцы разжались, и изящная разобранная вещь упала на пол. Охотник, млея от наслаждения, погрузил руку в полночную блестящую шёлковую волну.
Целуясь с Гэбриэлом, Влад скользнул руками на пах охотника, расстёгивая ремень и брюки, выпуская давно жаждущий освобождения член любовника, после чего проделал ту же операцию в отношении собственного скипетра любви.
Избавившись от препятствия в виде ткани одежды друг между другом, возбуждённая плоть любовников соприкоснулась. Губы мужчин на миг оторвались друг от друга: они застонали, слив сладостный стон в один. Уста любовников вновь слились, языки сплелись. Уже не скованные одеждой бёдра красавцев тёрлись друг о друга — их налившиеся соком, восставшие члены принялись ласкаться, словно также были влюблены друг в друга.
Изнемогающий от желания, распалённый до предела Гэбриэл, выскользнув губами из губ Владислава, хриплым от страсти голосом прошептал:
— Влад, возьми меня…
Этот страстный призыв, разумеется, не остался без должного ответа. Полностью стащив с любовника брюки и до конца раздевшись сам, Владислав, достав лубрикант, приступил к необходимой подготовке. Ван Хельсинг похотливо раздвинул ноги, горя нетерпением поскорее слиться со своим черноволосым красавцем. Владислав смазал свой эрегированный член, после чего покрытые ароматной смазкой пальцы вампира скользнули в не менее душистый задний проход охотника. Тщательно смазав его, Дракула грациозным движением подхватил удивительно красивые ноги своего прекрасного любовника — длинные, обладающие потрясающей формой, мускулистые ровно настолько, когда развитые мышцы подчёркивают, а не искажают изысканные линии, — и положил их на свои атлетически плечи.
— Ах! Какие красивые ножки!.. — в упоении проведя ладонями по изящным изгибам ног постанывающего Гэбриэла, чувственно обхватывая их, с восторженной улыбкой, блистая тёмными очами, страстно проговорил Владислав. — Куда до них даже самым точёным и стройным женским! Какие утончённые линии! Какая потрясающая форма!
— О, Влад… — счастливо засмеялся польщённый Гэбриэл. — Не тяни! — попросил охотник и, пылая вожделением, он потёрся своими ягодицами о бёдра любовника, а розеткой о головку члена вампира. Мужчины едва не захлебнулись от очередного сладостного стона.
Следуя их обоюдному желанию, Владислав скользнул членом в свой возлюбленный тугой и пламенный бархат жара своего красавца, плотно обхвативший его. Как всегда, у вампира закружилась голова от божественных ощущений. Едва не теряя силы от испытываемого наслаждения, граф, обхватив ладонями точёные ноги друга, лежащие у него на плечах, начал совершать толчки в его «лоно», крепко обнимающее его член по всей длине, вновь испытывая этот могущий свести с ума массаж горячих, упругих бархатных стенок прекрасного любовника, подающихся его движениям и неутомимо ласкающих своего дорогого «гостя».
Занимаясь любовью с обольстительным Владиславом, Гэбриэл, тая, в который раз ощутил это невыразимое словами состояние — будто его пылающее тело плавится, растекается огненной патокой в сладостных объятиях прекрасного графа. Каждый его нерв трепетал и вибрировал, каждая клеточка пульсировала в такт отнимающим разум, ритмичным движениям черноволосого красавца, ласкающего его «лоно» своим рьяным и изобретательным скипетром любви.
