Влад извлёк свой член из гостеприимного рта любимого и стал кончать на его мускулистую грудь, щедро орошая её белоснежной спермой. Струи густого жемчужного сока молочными каплями покатились по загорелой коже, стекая на рельефный пресс и античный живот небесного красавца.

Но Гэбриэл не совсем был удовлетворён такой кодой — словно не накормленный птенец, он, прикрыв веками с пушистыми ресницами свои дивные глаза, жадно разомкнул пунцовые уста, издавая звуки томления. Улыбающийся граф не замедлил удовлетворить желание своего голодного красавца, направив следующую струю спермы прямо в его открытый рот. Проглотив, Гэбриэл вновь ждуще подставил алчно раскрытые губы. Выстрел за выстрелом кончая в рот Ван Хельсинга, Дракула, вдоволь напоив жаждущего любовника своим свежим соком, последними струями вновь окатил его античный торс. Белые капли густой спермы, медленно стекая по смуглой коже прекрасного тела, подрагивали, колеблемые дыханием загорелого красавца, блистая, словно жемчуг на бархате…

Полюбовавшись этой великолепной картиной своего авторства, Влад, скользя своими изящными пальцами по горячей бархатистой коже любовника, подхватывая ими стекающую с его тела сперму, стал вытирать её и подносить покрытые своим соком любви пальцы к его рту. Гэбриэл, смотря ему в глаза, тщательно облизывал их, не сглатывая. После чего охотник, обняв ладонями щёки графа, приник к его устам и, вампир, целуя Ван Хельсинга, глубоко ввёл ему в рот язык, погрузив его в свою сперму, смешавшуюся со слюной друга, наслаждаясь букетом вкуса. Языки любовников, свиваясь, заскользили во рту Гэбриэла. Разделив наполовину наполняющий рот охотника пенящийся «коктейль» из спермы вампира и слюны охотника и с наслаждением проглотив его, мужчины принялись тщательно вылизывать рты друг друга.

Наконец, оторвавшись от сладкого рта любовника, Влад в свою очередь лёг на спину: пора было уделить внимание другой части тела прекрасного архангела, давно нуждающейся в нём. Счастливый Гэбриэл, поменявшись с Владиславом местами, опустился на колени по обе стороны его великолепной груди. Он сладострастно дрожал, млея от того, что так, с наслаждением, его будет ласкать не просто мужчина (для мужчины получать такие ласки от представителя своего пола совсем не то, что от противоположного: удовольствие многократно усиливается от сознания сюрнатуральности этого — понимания, что вопреки естественным установлениям ты покорил подобного, равного себе и он, воспылав к тебе страстной любовью, в своём чувстве переходит пределы, казалось бы, положенные природой!), а его любимый красавец-аристократ и король вампиров, сам граф Дракула. Такова истинная любовь, не подчиняющаяся примитивным и низменным «законам»! Ван Хельсинг таял от уникальности этого, зная, что такое недоступно больше никому на свете, что он единственное существо во Вселенной, которое любит «бесстрастный» и гордый архидемон. Любит любовью, которую могут познать лишь избранные!

Улыбающийся Влад, видя, что Гэбриэл, опустившись на колени перед его лицом, очарованно замер, не торопясь предлагать ему поласкать свой эрегированный член, обхватил его сексуальные бёдра своими красивыми руками и, придвинув любовника ближе к себе, а затем, нажав на его обладающие изумительной формой ягодицы и разомкнув уста, сам заставил охотника погрузить его член в свой ждущий рот.

Опёршийся своими красивыми, рельефными руками об изголовье, смуглый красавец-шатен, оказавшись своим членом во рту милого друга, кусая губы, протяжно и сладостно застонал, даря дополнительное удовольствие пылкому вампиру.

Дракула, с головой погрузившись в наслаждение, которое он испытывал, лаская своего возлюбленного красавца, принялся виртуозно орально услаждать Ван Хельсинга, во всей красе демонстрируя своё мастерство и богатую фантазию, балуя друга всевозможными техниками и приёмами. Варьируя силу прикосновений и чередуя способы движений, он проходился по головке и стволу, временами концентрируясь на особо чувствительных местах, исторгая у Ван Хельсинга целые потоки протяжных, сладостных стонов, перемежаемых сладострастными вскриками, в которых мужчина буквально захлёбывался:

— О! Боже! У-у-у-м-м-м-м!.. О-о-о-о-о!.. Вла-а-ад!.. А-а-а-х-х!.. О-о-о-о!.. да-а-а-а… О-о-о-о… да-а-а-а!..

Услаждая ртом член охотника, Владислав не забывал и о его яичках, нежно гладя их руками, перекатывая, проводя кончиком пальца по разделительной полоске, чем вызывал дополнительные волны упоительной дрожи у трепещущего любовника, чьё потрясающее тело извивалось во власти ласк изобретательного черноволосого красавца.

— Ах! Влад! Всё!.. — предупредил друга о невозможности длить это упоительное занятие выгибающийся в его руках бывший ватиканский эмиссар. И в следующий миг начал наполнять рот вампира своей сладкой спермой, густыми потоками потёкшей ему в горло. Дракула с наслаждением глотал любовный сок загорелого красавца, упиваясь вкусом и запахом лакомства. Он не знал, что доставляет ему большее удовольствие: рубиновый или жемчужный напиток, которые щедро дарило ему тело его любимого небесного красавца. И тот, и тот пьянил его сильнее вина, заставляя кругом идти голову.

Вдоволь напоив возлюбленного, Гэбриэл бессильно повалился в его объятия. Целуя обольстительного черноволосого красавца, он слизал с его губ остатки своей спермы.

— Ну как? — поинтересовался у милого друга самодовольно улыбающийся вампир, нежно гладя его шелковистые локоны своей лилейной рукой. — Моя помощь оказалась действенной? Я смог хоть отчасти заменить красавицу Анну?

— Гм… Сложно сказать… Думаю… тебе ещё… предстоит… многому научиться… дабы повысить… свою квалификацию… в этом многотрудном искусстве… — ещё не восстановив дыхания, но при этом смеясь, заявил коварный архангел, пробегая по великолепному телу прекрасного вампира кончиками трепетных пальцев.

— Гррр!.. Неблагодарный сукин сын! — хищно зарычав, Дракула опрокинул лежащего на нём любовника на спину и, покрыв его тело своим, грубо впился в смеющиеся уста. Куснув охотника за нижнюю губу, вампир засосал её в рот, упиваясь двойным наслаждением.

— Фу-у-у! Влад! Как некрасиво! Разве можно, доставив больному другу удовольствие, пить его кровь, лишая его последних сил после потрясающего оргазма? — лукаво подняв бровь, осведомился у возлюбленного Гэбриэл, когда тот наконец освободил его губы.

— Поговори ещё у меня, негодный мальчишка! — Пугая любовника, Влад принялся постепенно трансформироваться, принимая демонический облик.

Ван Хельсинг довольно бодро для обессиленного «болезнью», любовью и кровопусканием соскочил с кровати, со смехом заявив, что на такой случай у него под кроватью припрятан серебряный кол: ведь любовнику-вампиру никогда нельзя полностью доверять!

Услышав про кол, вампир расхохотался, бросив своё преображение и возвращаясь в человеческую форму:

— После того как ты угостил страждущего вампира золотым «колом», нет никакой надобности применять к нему ещё и серебряный!

Охотник засмеялся.

— Значит, надобности нет и я могу без опаски вернуться в объятия к моему прекрасному демону?

— Да, прелесть моя! — уверил его влюблённый демон. — Он с нетерпением ждёт тебя, изнемогая от желания снова заключить в них небесного красавца и прижать к своему мёртвому, но нежному сердцу!

Пленительно улыбающийся Гэбриэл вернулся к Владиславу. Руки мужчин обвились вокруг скульптурных тел, лепестки губ соединились и красавцы опустились на ложе любви…

Когда вампир нанёс очередной визит «больному» другу, то нашёл того с явной печатью забот на нахмуренном челе.

— Привет, любовь моя, — Дракула поцеловал своего тайного любовника. Гэбриэл нежно ответил на его поцелуй, жарко прижавшись губами к губам Владислава, с громко бьющимся сердцем, радостно затрепетавшим при виде появившегося обольстительного черноволосого красавца. — Чем-то расстроен?

— Да вот, хотел приготовить Анне подарок к близящейся очередной годовщине нашей свадьбы — ты ведь знаешь, как эта дата важна для женщин…