— Хорошо, — с такой же улыбкой согласился Гэбриэл, возвращая ласки. — Ты как всегда изобретателен.

— А то.

Не в силах расстаться, спустя шесть с половиной столетий вновь обрётшие друг друга любовники, длили свои объятия. Но, наконец, собравшийся с силами Влад, ещё раз нежно поцеловав любимого, прошептал ему на ушко:

— Пора, любовь моя. — И с огромным трудом оторвался от Гэбриэла. Встав с дивана, вампир подошёл к комоду и, достав из ящика влажные салфетки, вернулся к любимому. — Гигиеническая услуга не требуется? — с улыбкой осведомился он.

Гэбриэл, улыбаясь, став на колени, повернулся к нему спиной и, вновь чувствуя, как его охватывает возбуждение, руками раздвинул свои аппетитные ягодицы, предоставляя вампиру наилучший доступ к своему покрытому спермой Влада входу.

Граф сглотнул, чувствуя, как при этом зрелище участилось его дыхание и кровь снова бросилась в пах:

— О-о-о… Гэбриэл… Как бы нам не пришлось отложить наше расставание…

Дракула, протянув руку, стал аккуратно вытирать влажной салфеткой розетку Ван Хельсинга, ещё сильнее возбуждаясь во время проведения этой очистительной процедуры.

— В таком случае, возможно, ты поторопился с принятием гигиенических мер, — так же вновь учащённо задышав, ответил охотник.

— Ты устал… Я не настолько эгоист… Вернее, мы оба устали… Не говоря об остальных обстоятельствах. Всё-таки придётся отложить до следующего раза, — закончив, ответил граф. — Тем слаще будет наша новая встреча, — улыбнулся он.

— Согласен, — Гэбриэл повернулся к любовнику. — Моя очередь, — взяв из пакета салфетку, мужчина стал стирать последствия их страсти с паха Владислава.

— Ахм… Гэбриэл… всё… хватит… — мягко отстранил его вампир. Покончив с провокационными гигиеническими действиями, любовники, стараясь унять вновь охватывающее их возбуждение, поторопились одеться. Граф проводил охотника до двери своих роскошных апартаментов. В последний раз поцеловав друга, Владислав нежно сжал его руку и, улыбаясь, пообещал:

— Наш заряд не пропадёт даром. Мы очень скоро снова встретимся.

— Я уже с нетерпением жду этого, — вернул улыбку развенчанный небесный принц, с любовью глядя на вампира. — Ещё один жаркий поцелуй — и любовники с большой неохотой, наконец, расстались.

Вернувшись к себе, Гэбриэл, следуя совету Дракулы, вызвал своего дворецкого и, кашляя, объявил ему, что заболел. Но на предложение пригласить врача отказался, велев лишь доставить себе нужные лекарства и сославшись на ужасную головную боль, завалился в постель, приказав не беспокоить себя и никого не принимать.

Охотник не принял душ, чтобы не стирать со своего тела запах Влада, пропитанного ароматом его терпко-сладкого парфюма, которым благоухала его кожа, вызывая у мужчины чувственный, сладостный трепет. Но ему действительно требовалось хорошенько выспаться — веки просто слипались от усталости.

Опустив голову на подушку, он блаженно закрыл свои пленительные глаза. Крылья его носа с наслаждением втягивали одуряющий запах духов черноволосого красавца. Посредством этого аромата граф словно оставался рядом с любовником даже после их расставания.

Никогда прежде мужчина не чувствовал себя таким счастливым. Неосознанно разлука с Владиславом терзала его долгие столетия, а, возобновив их любовную связь, он вернул себе этот недостающий фрагмент, чтобы почувствовать внутреннюю целостность и абсолютную наполненность жизни.

Это было неописуемое чувство полной гармонии с самим собой и окружающим миром. Даже сознание того, что ему придётся постоянно обманывать и врать Анне, которую он по-другому, не так как Дракулу, но нежно и искренне любил, не могло омрачить его счастья — он знал, что это единственный способ, чтобы получить всё, не отказываясь ни от чего, при этом никого не раня.

Единственный способ быть совершенно счастливым.

Погрузившись в крепкий сон без сновидений, Ван Хельсинг, порядком устав, не просыпаясь, проспал до вечера.

====== Супружеские каникулы. Часть 1 ======

Гэбриэл проснулся оттого, что ему на лицо падало что-то нежное и душистое. Он открыл глаза. И первое, что представилось его взору, был дождь из осыпающих его алых лепестков роз, а затем смеющееся лицо Влада, который и был причиной этого лепесткопада: он черпал пригоршнями лепестки из огромного бумажного пакета и подбрасывал их вверх над ложем любовника. Сказать, что Ван Хельсинг был удивлён, было бы слишком бледным описанием его реакции. Мужчина приподнялся, едва не лишившись дара речи от неожиданности:

— Влад… ты… Ты… что?!.. Ну ты… ну ты и даёшь!.. Ха-ха-ха! Бог мой!.. Ты что, вообразил меня своей новобрачной?! — И Ван Хельсинг, блистая белоснежным зубами, взорвался хохотом.

Но по его сияющим радостью, дивным глазам было видно, как ему приятен устроенный Владиславом романтический сюрприз. В то же мгновение к хохоту Гэбриэла присоединился смех Влада. Он поднял над головой любовника пакет и обрушил на него алый водопад из оставшихся лепестков, так что вся постель оказалась усыпана ими, а затем плюхнулся на кровать рядом с громко хохочущим мужчиной, с запутавшимися в его локонах лепестками, обнял его и, нежно прижавшись своей свежей, гладкой щекой к его, смуглой и тёплой, радостно прошептал ему на ухо:

— Хотел показать, как бесчувственный вампир счастлив, что вернул своего любимого архангела…

— Что ж… тебе это удалось… До сих пор никто и никогда не осыпал моё ложе лепестками роз. И меньше всего я ожидал этого от кровожадного Дракулы, — улыбаясь, ответил довольный Гэбриэл, обнимая любимого. — Должен признать, мне ужасно приятно такое романтическое выражение чувств «бесчувственного» вампира, — сказал сияющий мужчина, опускаясь с графом на благоухающую постель из лепестков роз, обняв ладонями щёки демонического аристократа, с любовью глядя на своего черноволосого красавца. — Я тоже счастлив, Влад, что вновь обрёл тебя… — После чего увлёк Владислава в долгий, пьянящий поцелуй.

Это лобзание любовников было особенно трепетным. Созданная графом атмосфера настроила мужчин на соответствующий лад, и их ласки отличались тонкой изысканностью и нежностью. Но, когда руки Гэбриэла, в упоении ласкающего любовника, попытались освободить вампира от одежды (граф сменил свой гардероб на современный, отдавая предпочтение стильным чёрным рубашкам и футболкам и того же цвета брюкам, позволяя себе изменить ему лишь в случае с джинсами и облачаясь в свой классический наряд только в торжественных случаях), тот нежно воспрепятствовал этому.

— Подожди немного, любовь моя, — ласково улыбнулся Влад, мягко сжав руками его запястья. — Сперва тебе надо подкрепиться. Я же не хочу истощить «заболевшего» друга, — вампир бесовски ухмыльнулся. — Вон у тебя весь прикроватный столик уставлен лекарствами! — подмигнув улыбающемуся ему возлюбленному симулянту, засмеялся граф. — И, конечно, придётся обойтись без помощи слуг. Но это и к лучшему — я с радостью обслужу моего сладкого архангела, — сказал Дракула, подымаясь с кровати.

Но прежде чем он сделал это, Ван Хельсинг притянул его к себе за руку и нежно поцеловал в губы.

— Ты просто прелесть, — осклабился мужчина с сияющими счастьем прелестными глазами.

— Я в курсе… — лукаво сверкнул в ответ жемчугом зубов вампир, с любовью проведя рукой по его щеке, ненадолго покидая любимого.

Через непродолжительное время дверь отворилась и граф вкатил в спальню Ван Хельсинга сервировочный столик с яствами. Приблизившись к кровати, он достал столик для подачи еды в постель и расположил его перед улыбающимся другом, а затем сервировал, водрузив на него кушанья, составляющие изысканный ужин. Это были одни из самых любимых блюд Гэбриэла.

— Трапеза в постель подана, — провозгласил Владислав. — Надеюсь, я тебе угодил с меню, — добавил вампир, сопроводив замечание лучезарной улыбкой.

— Ты удостоил меня неслыханной чести, — улыбнулся Гэбриэл, — аристократ в обслуживающей роли! — Ван Хельсинг действительно оценил этот поступок, служащий ещё одним доказательством того, что дьявольски гордый и эгоистичный вельможа в самом деле любит.