Моментами граф приостанавливался, позволяя охотнику в грациозных изгибаниях, наслаждаясь его членом в себе, искусительно прогибаясь в талии и сильнее приподнимая прельстительные ягодицы, самому покачать волнительными бёдрами и подвигаться на его скипетре любви.
Красивые белые прохладные руки Влада скользили по смуглой бархатистой горячей коже любовника, в страстной ласке неутомимо блуждая по его великолепному телу: с тонкой талии перемещались на атлетические плечи, обнимая их, гладили скульптурную спину, сжимали упругие ягодицы и вновь мягко ложились на талию.
Двигаясь синхронно с Владиславом, тяжело дышащий и сладко стонущий Гэбриэл повернул к нему голову и опалёнными страстью, сухими губами вымолвил:
— Поцелуй… меня… — И красивые, чувственные уста остались приоткрытыми, словно моля…
Восхищённый Влад, не переставая совершать грациозные изгибания и качания бёдрами, лаская членом простату Гэбриэла, не замедлил выполнить его просьбу — с восторгом обхватив своего кудрявого красавца за шею и проведя влажным и свежим языком по его иссушенным пламенем любви, пылающим губам, увлажнив их для него, он со всей страстью, что, наполняла его разожжённое сердце, впился в мягкие, алые уста, глубо введя ласкающий язык в изнывающий от жажды его поцелуя, горячий бархат рта любовника.
Близость архангела и архидемона, своими жаркими стонами и восклицаниями возбуждающих друг друга ещё сильнее, двигающихся в наслаждении друг другом слаженно и красиво, — грациозно извивая совершенные тела, изящно изгибая точёные бёдра и покачивая ими, словно в прекрасном и изысканном танце, — была изумительно красива, являя собой завораживающее зрелище идеальной гармонии партнёров. Она походила на балет.
На фоне роскошной кровати картина занимающихся любовью прекрасных мужчин, ни в чём не уступающих друг другу, освещаемая пламенем пылающего камина, светотенью выделявшим каждый мускул на их блестящих от увлажнившего кожу пота скульптурных, атлетических телах, отдававшихся пластике движений, дарящих небесное блаженство, представляла собой поистине произведение искусства! Она была достойна пера великого мастера!
Спальня до краёв была наполнена сладкими стонами и звуком судорожно пропускаемого между зубов воздуха, то и дело перемежающимися вскриками страстных любовников от интенсивности переполнявших их, почти невыносимых по острой сладости, ощущений:
— Д-а-а-а… С-с-с-с… О-о-о-о-о!.. У-у-у-м-м-м-м!.. Да-а-а-а… О! боже!.. А-а-а-х-х!.. О-о-о-о-о… У-у-у-м-м-м… Вла-а-а-ад!.. Да-а-а-а!.. О-о-о-о… да-а-а… дьявол!.. С-с-с-с… Хха-а-а… О-о-о-о… У-у-у-м-м-м-м… Гэ-э-бриэ-э-эл… А-а-а-х-х!.. О-о-о… да-а-а…
Двигаясь, Владислав мягко обвил сильной рукой тонкую талию своего прекрасного любовника, нежно привлекая его к себе. Два совершенных тела тесно прижались друг к другу — спина к груди.
Гэбриэл повернул лицо к вампиру, и их губы встретились. Страстно целуя друга, Дракула, не переставая совершать толчки в его пылающее лоно, одной рукой обхватил и сжал выпуклую грудь любовника, другой лаская его скульптурный живот. Мягкие ладони охотника накрыли его ласкающие руки. Два перстня с изображением герба Ордена Дракона оказались рядом.
Владислав, расположив ладонь на античном животе Гэбриэла, поддерживая и нежно прижимая его к себе, продолжал усердно и энергично потчевать друга своим пылким членом, двигаясь утончённо — в своих стараниях грациозно выгибаясь всем телом, совершая проникновения изящными изгибаниями, покачиваниями и колыханиями бёдер, чередуя классические движения с круговыми, сливаясь с прекрасным партнёром в изысканной любовной пластике.
Стонущий от неописуемого наслаждения Гэбриэл, подстраиваясь под ритм и темп Влада, двигался так же мягко и грациозно, отвечая на его движения своими — в такт изгибаясь и интенсивно извиваясь волнами бёдер вампиру навстречу, скользил по его члену. Их дуэт любви был сама гармония и великолепие.
В процессе Владислав не переставал покрывать поцелуями шею и плечи Гэбриэла и гладить его совершенное тело. Ван Хельсинг, отвечая на нежные ласки, вновь повернул к Дракуле голову и нашёл его губы своими.
Не прерывая божественного процесса соития ни на мгновение, любовники, вновь и вновь соединяя лепестки своих уст, продолжали страстно целоваться, прерываясь лишь тогда, когда с их губ рвались стоны и вскрики наслаждения.
Некоторое время, кроме звуков жарких поцелуев, тяжёлого, прерывистого дыхания и мешающихся громких стонов и возгласов страсти слившихся воедино красавцев в спальне ничего не было слышно.
Но один звук перекрывал для вампира их сладкие стенания, страстные восклицания, вздохи и шумное дыхание.
— Наконец-то… Наконец… я слышу… что… твоё сердце… умеет… биться громко… будто выпрыгивая… из груди… что его ритм… тоже… может сбиваться. И кто бы знал… что совсем не страх… может… заставить тебя… волноваться…
Потеряв голову в пламени страсти, Дракула, почти в бессознательном стремлении довести своё наслаждение любимым до апогея, выпустил клыки и аккуратно, насколько это было возможно в том умопомрачительном процессе соития с прекрасным архангелом, прокусил нежную кожу над яремной веной охотника, добравшись до вожделенной рубиновой жидкости своего сладкого друга.
Алые капельки, одна вослед другой, побежали по прекрасному смуглому телу охотника.
Присосавшись к шее любовника, Владислав начал двигаться быстрее, почти теряя сознание от двойного наслаждения.
Ещё несколько интенсивных проникновений в тело красавца-любовника, и граф кончил, ощущая, как в оргазме ритмично сокращаются охватывающие его кончающий член стенки Гэбриэла, не возражавшего против несанкционированного кровопития и не перестававшего всё это время, скользя по скипетру любви Влада, мастурбировать, достигшего оргазма вместе с вампиром, чувствуя, как в то время как он, содрогаясь в сладострастных судорогах экстаза, сам бурно изливается на постель графа, содрогающийся член Владислава в свою очередь выплёскивает прохладную сперму в его кончающее лоно.
В эти непередаваемые словами мгновения неописуемой эйфории перед глазами счастливых любовников взорвались миллионы звёзд, а волна ошеломительного оргазма вознесла их в нездешние выси! Сделав несколько больших глотков божественного напитка из вен возлюбленного, что был поистине просто нектаром и амброзией для вампира, Дракула огромным усилием воли заставил себя оторваться от этого небесного источника.
Ещё один, последний, толчок — и удовлетворённый Влад покинул тело своего смуглого кудрявого красавца, блестевшее от пота, и он, задыхаясь, упал в сладостном изнеможении на постель, всё ещё дрожа от запредельного оргазма. А следом за ним рядом «приземлился» тяжело дышащий, покрытый испариной вампир.
Мужчины чувствовали себя просто потрясающе, будто побывали на седьмом небе! Никто из них не ожидал (хотя Дракула и надеялся на это), что они сегодня, спустя долгие столетия, снова насладятся друг другом.
И это было поистине умопомрачительно! Гэбриэл Ван Хельсинг и Владислав Дракула были просто идеальными любовниками друг для друга, словно каждый был задуман и создан для другого. Это заставляло их забывать обо всех противоречиях между ними. Ничто не могло разрушить ту непреодолимую «химию» тел, что возникала между ними, едва они оказывались рядом. Всепоглощающую и кружащую голову эротическую связь между мужчинами не могло прервать ничто и никто. Ни пространство, ни время, ни нахождение на разных сторонах, ни сам Бог. Это была Любовь… Это была Судьба…
Слизав рубиновые струйки с тела Гэбриэла, граф, грациозно склонившись над своим откинувшимся в сладостной истоме, раскрасневшимся и учащённо дышащим счастливым любовником, что был подобен спустившемуся с Олимпа греческому богу, возлежащему в рощах Эллады, благодарно поцеловал его в нежные алые губы.
— Ну, как? — сверкая своими магическими бездонными глазами и блистая лучезарной улыбкой, поинтересовался он у друга. — Не хуже, чем в XV веке?
