День за днем уходит лето;
Хорошо на белом свете
Когда воздух свеж и чист,
Когда всё теплом согрето.
Жизнь-писатель, новый лист
Своим текстом заполняет,
Всё, как надо расставляет,
Складен слог, красив, речист.
Всё в той повести на месте,
Буква к букве, фраза к фразе
Расположены чудесно,
Мудрость книги видно сразу.
У природы всё по нотам
Порасписано давно,
Льётся песнею свободной
Сочетанье голосов.
Нет тут лишнего, всё нужно
В композиции извечной,
Хор гремит, играет дружно
Каждым звуком скоротечным.
Может смолкнет эта песня?
Да, но только не надолго,
Эхом в новом поднебесье
Разойдется она; с Богом
Мы продолжим дальше путь
В бесконечном мирозданьи,
С новым телом и сознаньем
Обретём иную суть.
Средь бесчисленных миров
Эта песня вечно длится,
Не смолкает, лишь ветвится
Вдаль на тысячи ладов…
Вновь отвлёк я вас, читатель,
Где там, что, Иван да Марья
Жарким летом вытворяют?
Устремлюсь повествовать я.
Лето чудно проходило
Для влюбленных молодых,
Каждый день был, словно стих
Из поэмы звонкой, милой.
Всё для красоты у них
Было прямо пред глазами,
Счастливы под небесами
В бурных радостях своих.
Ожидают с нетерпеньем
Час желанного свиданья,
Утопают в наслажденьях,
В страсти пламенем сгорают.
Горяча у них любовь;
Закипает в неге кровь,
Чувствами в сердцах струится,
Души греет вновь и вновь.
Ох, прекрасный сон им снится,
Жизнь – идиллия для них,
Вся гармония вместится
В этом рае для двоих.
Любят Ева и Адам
Тела зной, и наготу;
И не знают стыд и срам,
Знают страсти красоту.
Змей, коварный искуситель
Их не в силах соблазнить,
И запреты наложить
На цветущую обитель.
И никто их не изгонит,
Не покинут они сад,
Всё для них в свободной воле,
Всё у них идёт на лад.
Жаль, недолог сей период,
Улетит чудесный миг,
Будет узами воздвигнут
Тесный и глухой тупик.
Брак, кто выдумал тебя?
Сеешь ты не свет, а мрак,
Тушишь яркий блеск огня,
Превращая в соль и шлак
Все питательные чувства.
К счастью, Ваня не дурак,
И совместного безумства
Не допустит он никак.
Маша тоже понимала,
Что о браке думать рано,
И вообще не представляла,
Как представить ей Ивана,
Ну, хотя бы, для знакомства
Со своею строгой мамой…
Впрочем, мама доверяла
Своей Машеньке вполне.
Всё она заране знала,
Расписала всё в уме.
Вот, диплом получит Маша,
Вот, в профессии своей
Она лучше всех и краше,
Открывает с шумом дверь
В зал почёта и науки.
Вот, шагает без потерь,
Без сомнения и муки
Вдаль по жизненной тропе.
Улыбаются ей внуки
В этих грёзах золотых.
Будет Машеньке жених
Не из вялых, не из хрупких.
Он умён, красноречив,
Честен и добросердечен,
С тёщею своей учтив,
Всем приятен, интересен.
Будет он, для них опора,
Будет, но ещё не скоро.
Первым делом, для карьеры
Машенька должна трудиться,
К этому уже все меры
Приняты; она стремится
Лучше и умнее стать,
И счастливее, чем мать…
Маша с мамой проживала,
И отца она не знала. —
Это к счастью, для Ивана,
Мог бы он проблем немало
Ощутить коль был б отец,
Тут бы Ванечке попало.
Быстро б их союз сердец
Длань отцова разорвала.
Лето зноем полыхает.
Выбрались Иван да Марья
За город; и там они
Коротали ночи, дни
В дачном домике уютном,
Отрывались как могли.
В этих сладостных минутах
Время прелесть обрело,
Тут любое время суток
Только радовать могло.
Маша маме объяснила,
Что поехала гостить
В дом подруги; убедила,
Что степенно будут жить.
Душно в городе, жара,
Твердый плавится асфальт,
На природу бы пора
Отдыхать и загорать…
Ваня был и делом занят,
Орошал он огород,
Много всяческих хлопот
Жизнь на даче насыщают.
– Видишь, Маша, тот сорняк,
Знаешь, что это? – Не знаю.
– Это тёзка ведь твоя,
Чудодейственная «марья».
– То есть, это конопля?
– Да, но если бы она
Чуть южнее прорастала,
То Марией бы была,
Славной дочерью Ивана.
Жил был в Мексике Хуан
И влюбился он в Марию,
Хорошо они любили,
Был приплод им вскоре дан.
Своё чадо окрестили
Они просто, в честь себя,
От Хуана и Марии
Появилась конопля.
Вот такая вот легенда
Мне на ум сейчас пришла…
А сорняк-то этот древний,
Он сырьё, для гашиша.
Его в Индии курили
И в Египте тыщи лет,
Сколько жив был белый свет,
Столько дымом и кадили.
Если бы попы в церквях,
Вместо ладана зажгли
Сей дурманящий сорняк,
Толпы бы людей пошли
К ним на службы и на бденья,
Для такого наслажденья.
Снизошла бы благодать
Враз на каждого, мгновенно,
Мир иной, ни дать, ни взять,
Все б познали несомненно…
Лет с тринадцати знаком
С этою травою я,
С подожжённым косяком
Начиналась жизнь моя.
Цепь смешных ассоциаций
Выстроил вдруг разум мой,
В связи с этою травой.
Было время, посмеялся…
– Я, Иван, один раз сдуру
Покурила это зелье,
Разве это наслажденье?
Тупо голову понурив
Я сидела; сердце билось,
Страх ужасный взял меня,
И казалось, вечно длилось
Состояние червя,
На крючке, как будто вилась
В муках, вся душа моя.
– С непривычки, то бывает,
Лишнее ты хапанула.
В этом деле нужен гуру,
Он ведёт и наставляет…
Ладно, Машенька, шучу я!
– Да, научишь ты плохому,
Тебе только волю дай.
Ванечка, пошли до дому,
Остывает уже чай.
– Может вечером и пиво
К чаепитиям добавим?
– Неужели ты скучаешь?
– Вовсе нет, мне всё красиво,
Жизнь с тобой – прекрасный сон,
Но, бывает мне уныло…
И тогда воссесть на трон
Опьянение стремится.
– Ваня, это не случится,
Не допустим к прежней власти
Мы тирана твоего!
– Любо мне твоё участье,
Что ж, побалуем чайком.
Кстати, тут вода в колодце
Так приятна и чиста,
Как нектар чудесный льётся,
Нежит влагою уста.
Лучше всех напитков в мире
От природы молоко,
Ни коньяк, ни ром, ни пиво
Не затмят сей дар богов.
– Думай, Ваня, о другом,
В каждой мысли у тебя
Появляется дурман.
– Знаю, но не так легко
Трезвым и счастливым быть,
С ядами, привык дружить,
С трезвостью, едва знаком…
– Мы не будем говорить
Ни о чём плохом сегодня,
Радоваться, – значит жить
И дышать мечтой свободной.
Я тут думала, как будем
Жить с тобой до склона лет,
Как, плохое всё забудем,
Отстранимся от злых бед
И прекрасное добудем.
– Я добытчик ещё тот,
Двух грошей не заработал.
Даже шелудивый кот,
Что гуляет беззаботно,
Больше пользы принесёт.
– Ваня, всё ведь впереди,
Ты на правильном пути,
Спутницей твоей я буду,
Помогу тебе дойти.
– В своём возрасте, Мария,
Должен б я тебе помочь.
Всё во мне – глухая ночь,
Нету света ни промилли.
Вот узнает твоя мама
С кем зарю ты здесь встречаешь,
Не покажется нам мало…
– Ваня, ты не понимаешь,
Что любить тебя готова
Я во всю земную жизнь,
Для меня, ты смысл, опора.
– Да, а падать будем вниз.
– Я уже вполне созрела,
Чтобы выбор сделать свой,
Всё ровно буду с тобой!
Мой любимый – моё дело.
Мама запретить не сможет,
Ей любовь не укротить!
Если ум ей не поможет,
То к тебе уйду я жить!
– Чай и впрямь уже остыл…
Долго бродим в огороде,
При такой лихой погоде
Остудить пора бы пыл.
Дышит лето бурным зноем,
Тридцать два сейчас в тени!
Солнце взрывом вспыхнет вскоре,
Ох, люблю я эти дни.
Жить бы нам с тобой на море,
На цветущих островах.
На раздолье и просторе
Плыть на вольных парусах.
Наш же, переменчив климат,
Осень – слякоть и тоска,
А зимой мороз нахлынет,
Всыплет снежного песка.
Только лето мне по нраву,
Жизнь и радость – сей сезон,
Но таков уж здесь закон,
Миг приятен сей, но краток…
Входят в дом Иван да Марья,
Приуселись к самовару,
Крепкий чай в стаканах пьют,
Дальше разговор ведут.
В дачном домике уютно,
Всё тут на своих местах.
Мебели довольно скудно,
Но не нужен здесь размах.
Что же нужно для двоих?
Ложе, печь, да стол пригожий;
Нет удобств здесь городских,
Прямо сразу из прихожей
Попадаете вы в зал,
Он же кухня, он и спальня,
Не велик он и не мал,
В самый раз для проживанья.
Есть ещё второй этаж,
Больше сходен он с верандой,
Знойным днём в нём так прохладно,
Что порой находит блажь
На того, кто отдыхает
В этом ветреном сарае.
Говорят, что в шалаше
Рай влюбленным улыбнётся,
Счастье ведь живет в душе,
А не роскошью даётся.
Тут Ивану и Марии
Было лучше, чем всем в мире.
В двух шагах от них река,
Бор сосновый и луга.
Воздух чист, пейзаж приветлив,
Нет прекраснее на свете
Сих уединённых мест.
Тут природа каждый жест
В танец чудный превращает,
Благодатью наполняет
Девственный, живой простор,
Светом вечным осеняет.
Вот, бежит мышонок-вор,
Тащит он свою добычу,
Добирается до нор.
Коршун в небе зорко рыщет
Распростёртый на ветрах,
Делает он редкий взмах
И парит, гуляет, ищет.
Завели спор воробьи
И чирикают, ругают,
Ни на миг не умолкают,
Сыплют доводы свои.
Фыркают, пыхтят ежи,
На зиму запас готовят,
Резво ползают ужи
И лягушек ловко ловят,
Белки скачут по деревьям,
Шишки весело грызут.
Музыка – здесь каждый звук,
Танец – каждое движенье.
Всё тут дышит, всё живёт,
В каждой капле и травинке
Жизнь свой замысел несёт,
Отражаясь многолико.
Это вам не душный город,
Не нагроможденье плит
Серых, скучных из бетона…
Тут гармония царит.
Выйдут рано по утру
Погулять Иван да Марья
На безлюдном берегу.
Всё от края и до края,
Гладь реки и лес густой,
Небо, ветер, трав шептанье
Дышит вечной красотой.
Грудь восторгом наполняя
Радуется естество,
Каждой порой поглощает
Чудо жизни, волшебство,
Что природа щедро дарит.
Счастливы Иван да Марья,
Страсть влюбленных, превращает
Прозу, в звучный, чудный стих,
Всё прекрасно для двоих.
– Знаешь, Маша, здесь согласен
Я с тобою становлюсь,
Нет Земли-старушки краше!
Экологию люблю,
Птиц, зверей, людей, букашек,
Самый мелкий штрих ценю
В этой сказочной картине,
Всё красиво, складно в мире.
Правда, Маша, не шучу,
Мне с зверями даже легче
Язык общий находить,
Вот они умеют жить
И не травят себе печень.
«Чем больше узнаю людей,
Тем больше нравятся собаки» —
Как-то сказал один злодей,
Верно сказал, это не враки.
Ох, далеко ведь человеку
До чуткой верности собачьей,
Он жил от века и до века
Предательством, враждой кусачей.
Кто, прямотой души сравнится
Со зверем вольным и отважным?
Кто, к откровенности стремится,
А не к уловкам лжи продажной?
Человек, есть худший зверь,
Изощренностью своей
Братьев меньших превосходит,
