Как заводной Иван шагает
По комнатам избы пустой,
Подстегнут ум, душа летает
В порывах прыти молодой.
«Пора б на улицу помчаться,
На воле-вольной разгуляться!
Погода так и говорит,
Что дома щас, лишь инвалид.
Как солнце радостно смеется!
Нет облачка на знойном небе,
Пойду, покуда мне идётся,
Пойду туда, где ещё не был.»
И вышел Ваня на просторы
В большой, кипящий жизнью город,
Свои зрачки он не забыл
Очками тёмными зашторить.
(Вам, это надобно сказать,
Были они по пять копеек,
Большие и ночи чернее,
И за себя могли сказать,
Что их владелец не во хмеле).
Купил напиток в магазине, —
Сушняк навязчивый сбивать,
И всех счастливей в этом мире
Пошёл по улицам гулять.
Куда б он стопы не направил
Всё очень нравится ему,
Восторг и радость удалая
Отраду создают уму.
А день прекрасен, зноен, светел,
Июль на улице – жара,
В такое время всё на свете
Как будто говорит: «Ура!
Ликуй, товарищ, неустанно
Покуда свеж и молод ты,
Пройдёт пора, и как ни странно,
Повянут рощи и сады,
Наступит для тебя и осень,
Вслед ей холодная зима,
Никто тебя, дружок, не спросит
И прочь погонят со двора…
Завянут рощи и сады,
Ликуй, покуда молод ты!»
Идёт Иван, вон перекресток,
Народу прудом не пруди,
Тут стар и млад, ребёнок, взрослый
Столпились на своём пути
И знака ждут от светофора.
«Куда спешите вы так скоро? —
Опять задумался Иван,
И я куда шагаю сам?
Ну я, так скажем, от безделья,
От помрачения ума
Слоняюсь с ночи до утра,
Я занят поиском веселья.
Кого-то гонит здесь нужда,
Кого, быть может, и идея.
Рождаемся, растём, стареем,
Трава полей, песок, вода…
Меня-то, верно, бесы гонят,
Абжабался аж зубы сводит,
Догнаться что ли? без труда!»
Ходил Иван таким манером
До вечера, уже стемнело,
Когда к реке он подошёл,
На пристани уселся он.
Снуют прохожие колонной,
Смех, крики, звуки от смартфонов,
И болтовня о том, о сём
Не умолкают здесь, как днём.
Нет суете конца и краю,
Огромный город не смыкает
Своих пылающих очей,
Ветрин рекламных, и огней
Зовущих мотыльков снующих
Продлить полёт свой веселей.
Сидит на лавочке Иван,
Восторга в нём, как не бывало,
Безумие, как покрывало
Затмило разума экран.
Вдруг видит он перед собой
Лик строгий, мрачный и опасный,
Качает будто головой
Сей призрак, и его гримасы
Исторгли из Ивана вой,
Не крик, не возглас, вопль ужасный!
И все прохожие в тот миг
С испугом смотрят на Ивана,
Был вид его довольно дик
И вёл себя он очень странно.
Пошёл Иван почти бегом
Прочь от скопления народа,
Не доставало кислорода ему
В шуме и гаме том.
Он шёл по улицам в смятеньи,
А то проклятое виденье
Не отставало ни на шаг,
Измучился совсем, бедняк.
Сошла подошва от кросовок,
Километраж он навернул
Под стать любому марафону,
Почти весь город обогнул.
Мигают звёзды с небосклона,
Во тьме ночной плывёт луна.
Добрался Ваня, но не скоро
До сквера одного, и там
В листве деревьев притаился.
«Что же со мною, иль мне снится,
Вот до чего довел дурман!
Ох, наконец-то образ скрылся,
Что шёл за мною по пятам…
И это только ведь начало,
Грядёт поганый отходняк,
Ох, только бы мне сил достало,
Зачем «солянку» взял, дурак!
Сейчас я дух переведу
И надо пиво пить скорее,
Я это в миг преодолею,
Я точно вывезу, смогу…
Накинул же петлю на шею!
Жив буду, коль не околею.»
Деревья шелестят листвой,
И ветер свежестью вздыхает,
Но вот порыв, за ним другой
И шум листвы не замолкает,
И говорят между собой
Деревья, листья, ветра вой…
В небе молния сверкнула,
Гром прошёлся по земле,
Всё затихло перед бурей,
И только голоса во тьме
С тоской о вечности толкуют.
Их шёпот переходит в рёв
Подобный дикости стихии,
Он плещет волнами из слов,
И разбивает воздух ими.
И что-то жуткое вокруг
Так пропитало всё пространство,
Что вся природа дышит часто,
Во всём, везде, немой испуг.
Извечный ужас, хаос древний
Во тьме беседует с собой,
И бесконечностью вселенной
Он давит, давит… «Что со мной?!»
Вскричал Иван в поту холодном,
Заозирался он кругом,
Тут как на зло повторно хлопнул
Раскатистый, зловещий гром.
И первые слезинки неба
Упали звонко на листву,
И застучали быстро, гневно!
Деревья, как по волшебству
Ещё сильней заговорили,
О чём они там воду лили,
Так ясно слышалось уму (Иванову),
Что он не в силе
Был прошептать себе «угу».
Стоял как вкопанный, пытаясь
Понять, что в существе его
Подобно эху раздавалось,
И думал: «Это не свалялось
Внутри сознанья моего…
Мне в ум такого не взбиралось!
Что же такое, вот дерьмо…
Деревья дело говорят,
Мне б их башку, – вот был бы клад!»
И ужас разогнав с себя,
Иван чуток приободрился
И частой рысью он пустился,
И затряслась кругом земля.
Казалось, будто бы от бега
Весь мир пыхтит, стучит, взлетает,
Что всё кругом вдруг стало бегать
Ивану путь переграждая.
Ночь сотни сущностей родила
И хлещет их жестокий ливень,
Бежит невиданная сила
И жаждет мир живых увидеть.
«А-а-а, что же вы попривязались!
Вот магазин, а там и пиво,
Сейчас я мигом оклемаюсь,
Ща сделаю я всё красиво.»
Вбегает Ваня в магазин,
Прилавки быстро он обходит,
Хмельную влагу там находит,
Вон пиво, водка, есть и джин,
Бутылки вин стоят рядами.
«Пожалуй, можно тут годами
Возле прилавка пировать,
Но мне такое не под стать.
Не уважаю я спиртное,
Доступно, – вот весь плюс его,
Ох, пагубное это море,
И многие ушли ко дну
Его волнами захлебнувшись.
А может это даже лучше,
Не жить, не быть, не понимать,
Тупою водорослью стать…
Нет, мы не итальянцы,
Вином еду не запиваем,
Закусываем мы, бывает,
Чтоб до чертей не набираться.
Да, впрочем, что и за веселье,
Вино и устрицу покушать,
Глоточками в бокале мерить
Сок, забродивший еле-еле.
А то ли дело Русь гуляет
По чарке в полтора ведра!
Размах и воля завывает
Как песня дикая, ура-а-а!»
И только тут Иван заметил,
Что клич протяжный, боевой
Вслух проорал, пропел как петел.
«Да что ж я это, сам не свой…
Уже охранник зенки пялит,
Наверно, странен я на вид.
Так, ящика пожалуй хватит,
И буду спать я, как убит.
На улице уже два ночи
И ливень льёт как заводной,
Благо, что денег очень-очень
Имеется сейчас со мной.
Домой уеду на такси,
Пиво допью часам к шести
И вырублюся сном глубоким;
С отходняком этим жестоким
Я справлюсь, господи спаси!»
