Сейчас, наверное, читатель,
Вы думаете: «Вот писатель!
Пошел картину малевать,
Как на заборе, злой ругатель!
И что же это за стихи,
Это ль поэзией зовётся?
Да, рифма его вдаль несётся,
Но всё это одни штрихи.
Он доработать не умел
И слог его довольно странен,
Не пел рифмач, скорей шумел
Своей манерою туманной.»
Читатель, соглашусь вполне,
Работ над текстом не веду я,
Всё, что слагается в уме
Пишу я сразу начистую.
Не то, что бы я был ленив,
Но недоступен мне сей труд.
Меня как будто бы несут мысли мои,
И их излив одним потоком вдохновенья,
Я позже, не могу для них
Придумать лучше обрамленья,
А коль возьмусь, так все напорчу.
Я так сказал тут, между прочим,
Чтоб строго не судили вы,
Порой неряшливый мой почерк…
Опять оставили Ивана!
Где ж он сейчас?
Да дрыхнет пьяный,
Продолжу дальше свой рассказ.
Все видят сны, и стар, и млад,
Гуляем мы между мирами,
Поэты даже говорят,
Что соткан мир нашими снами.
И Ваня тоже видел сон
И был, увы, кошмарен он:
Идёт он по большому полю,
Повсюду пышная трава
Волнуется подобно морю,
Дурманит запахом она.
Ступая ватными ногами
По волнам шелестящих трав,
Он наблюдает, как летает
Большой орёл под облаками.
Летит орёл крылом обдав
Пол неба, солнце застилая,
И нет конца ему и края,
Растёт он прямо на глазах.
А в поле вдруг зверьё сбежалось,
Истошный издавая вой,
И волки, мёртвой головой,
Словно мячом каким играясь,
Набрасываясь и кидаясь
Катят её перед собой.
И страшно стало тут Ивану
И в то же время и смешно,
Что волки как в футбол играют
Чей-то бедовой головой.
А небо вовсе потемнело
Закрывшись крыльями орла,
И чувствует Иван, как в тело
Ему вползает ночи мгла.
Теперь уже вместе с волками
Он воет, по полю бежит,
За тем, всё будто исчезает
И принимает новый вид.
Уже нет поля, всё в пожаре,
И в нём, всем существом пылает,
Боли не чувствуя Иван,
Он стал огнём, он, это пламя…
Затем, мгновенно всё сменилось
Простором вечным вод морских,
Шумело море, волны бились
В рёв превращаясь, в страшный крик.
Кричала дико бесконечность,
Воплем вселенную тряся,
И хаос выл как зверь; и вечность
Пространство в щепки разнося
Вращалась словно вихрь
Неся в себе пески времён,
И этот странный сон был в них,
Всего лишь краткий сон.
Смотрел Иван под шум стихии
Как сотни, тысячи миров
Из ничего происходили.
Тут нет начала и основ
Для бесконечности безбрежной,
И нет покрова от веков,
Эпох, времён, тысячелетий,
Всё голо, нет этой одежды,
Лишь белый свет сияет светел
Не закрывая свои вежды.
Из света образы явились,
В мирах телами облеклись
И в существах закопошились,
Навстречу жизни понеслись.
А жизнь везде совсем иная,
Где-то, живут и понимают,
А где, и гадами ползут,
Где-то, свершенья совершают.
Повсюду жизнь, и там, и тут
Бушует в разных своих формах,
Бегут те образы, бегут
И не стоят на светофорах.
Один, другой, оставил след,
Посмотришь, и следа уж нет,
А образы в других пространствах
Опять вернулись в вечный свет.
Вдруг, видит пред собой Иван:
Из света строгий лик явился
И говорит ему: «Родился,
Опять ты в этот мир призван.»
И видит Ваня: он ребёнок,
Крик первый зычно произвёл,
Вдыхает, смотрит как спросонок
На белый свет, – он видит дол,
Широкое для жизни поле.
Вот, первые шаги прошёл,
А вот уже по вольной воле
Смеясь, ногами топоча
Играет в садике; вот в школе
Задал от стража стрекоча;
Вот на свидание пошёл
И первую любовь обрёл.
Вся жизнь мелькнула перед ним,
Он вновь её как будто прожил,
А строгий лик ему, за сим
Всё молчаливо подытожил.
И был, увы, этот итог
Уныл, печален, пуст, ничтожен,
Сгорел как будто сена стог,
Гарью и дымом уничтожен.
Все годы сжались в краткий миг,
И он в сознании возник
Как молния, блеснув сверкая
Вспышкой от края и до края.
Всё унеслось; уже Иван
В лесу дремучем оказался,
Там брёл он через весь бурьян,
Из сил в блужданьях выбивался.
«Куда идти мне через дебри,
Не выбраться ведь всё ровно,
Что ж, дожидаться буду смерти…
Как тут грибов полным-полно,
Какие странные на диво!
Они как будто бы из слов,
Исписаны они красиво.
Стоят деревья в виде книг,
Листвою-строками играют.
Умён, могучий дуб-старик,
Ух, как он мудрость излагает!
А вот и пение берёз
Собою душу чувством полнит,
В порыве радости и слёз
Своей листвою они звонят.
Зачем идти мне наугад?
Не дебри это – пышный сад!
Останусь я под сенью леса,
Он мне защита и завеса,
Отрада на моем пути,
Зачем куда-то мне идти?
Всё тут – созревшие плоды,
Нет лучше места в буреломе!»
Воскликнул Ваня, глядь, и вскоре
И впрямь везде цветут сады…
Благоухает аромат,
Свет солнца радостно струится,
Поют, не умолкают птицы,
Рядом грохочет водопад.
Девы прекрасные, нагие
Дарят восторгами Ивана,
Он пьёт красу их жадно, рьяно,
Не пресыщаясь от дурмана.
Вся красота любовной неги
Теперь в объятьях у него,
Прошёл от альфы до омеги
Бурных страстей водоворот.
Вдруг, видит он в своем сознаньи,
Такую, дивную картину:
Нет у него уже желаний,
И сам как будто бы он сгинул
Приняв другое состоянье…
В просторе вечном растворился
Разум Ивана; с небом слился
Сознания его поток,
В пустом пространстве появился.
Плывя в огромном океане,
Где мысли сделались волнами,
Поёт от радости Иван,
(Не он поёт, его сознанье).
И нету счастию пределов,
Восторгом дышит Дух Ивана,
Он стал единым со вселенной, —
Волной свободной океана.
Несётся по его просторам
И постигает мыслью-взором
Все думы вечности;
С задором он узнаёт о старом, новом
Ещё не сбывшемся, но скором,
О вариантах всех событий,
О вдохновеньи, о наитьи.
И видит существа все сразу;
Вселенский наполняет разум
Их сотворённые умы,
Бросает свет в пучину тьмы.
И снова каждое сознанье
Ведёт свой путь для пониманья,
В различной сложности своей
Этот процесс не прекращая.
Всё это здесь не исчезает
Не появляется; гуляет
От состоянья к состоянью
Сознанья вечного поток,
Разные формы обретая.
И каждый миг, новый виток
В вечном развитии вселенной
Свершается вокруг мгновенно,
Мильоны лет тут, – малый срок.
Родятся новые миры,
Другие, где-то погибают,
И всё это, как блеск искры,
Что в бесконечности сверкает.
Пространство наполняет Дух,
В нём каждый образ возникает,
А позже, где-то воплощает
Свой замысел; и в этот Дух
Входят бесчисленны сознанья,
Всё, что когда-то стало быть,
Что научилось мыслить, жить
В разных своих существованьях.
Здесь «я» и «ты» – «они»,
Здесь мысли, как огни мелькают
И в пламени одном живут,
И «там» и «здесь» – всё тут…
В восторге пребывал Иван,
Но вдруг, всё ужасом сменилось,
Развеялося, как обман
И в мрак, и хаос погрузилось!
Ни зги не видно, вой и свист,
Рёв, хохот, крики, вопли боли,
И нету больше здесь раздолья,
Лишь тьма; над мглою той навис
Купол безжизненного неба,
В его тумане бледно-сером
Мерцает солнце без ресниц
И бездну скупо освещает.
Здесь смрад по воздуху витает
Среди ландшафтов безобразных,
Средь тел уродливых, ужасных
Всполохи пыли поднимает.
Тут существа полны страданьем,
В тупом неведеньи своем
Они друг друга пожирают,
Их не назвать даже зверьём.
И вот, Иван средь них явился
И в их обличье воплотился…
Он в клочья рвал таких как он
И от того, только ярился,
И ныл внутри его, как стон,
Душевной муки жуткий звон.
И этот звон, лишь чувством бился,
Мысли не ведая в себе,
Гудел он страшно в голове
И вечной мукой злою длился…
В этом царствии ужасном
Духи правили на тронах,
Своей ненавистью-властью
Создавали там законы.
Злоба, ярость – их призванье,
Безобразие, жестокость,
Хитрость, плутовство, стяжанье,
Низость, подлость, подоплёкость.
Правят эти духи злые,
Нет для власти их препятствий,
Грузят существам на выи
Тяжесть муки неотвязной.
Рвутся словно псы цепные
Жаждой крови обуяны
Их рабы, все те, кто ныне
Рыскают вместе с Иваном
В мрачной, гибельной пустыне.
Вот опять сцепились в драке,
Рвут когтями и клыками,
Носятся в зловонном мраке
Рёвом сумрак оглашая.
Тут Иван в жестокой схватке
Чувствует, как плоть его
Кус за кусом отрывают…
Заорал он как в припадке
И проснулся, кончен сон.
«И приснится же такое!
Ух, как голова гудит…
Где ж ты, пиво золотое,
Придавай мне бодрый вид!
Ну и диво, не припомню
Я такой детальный сон,
Не видал ещё такого.
Думал, точно душу вон
Те скоты из меня вынут!
В райском саде хорошо…
Вот туда бы сейчас двинуть!
Всё развеялось, прошло.
Что там лик мне говорил
На своей безмолвной фене,
Что-то трудно ему верить,
Может так, впустую лил.»
Вспоминал, сидел Иван
Банку пива попивая,
Мы его сейчас оставим,
Ждет нас новая глава.
