Лошадь, как поняла она, несмотря на скудные знания в этой области – этих зверюг Нэлли видела лишь по телевизору – была самым обычным тяжеловозом. То есть, совершенно не породистая, не изящная, не какой-нибудь победитель скачек в Лондоне на кубок Английской королевы.

На козлах сидел опрятный старичок с белой бородой лопатой, в вязанной шапке, с вязанными же рукавицами и длинным полосатым шарфом, обмотанным несколько раз вокруг тощей шеи.

На нём было серое пальто с пушистым меховым воротником, запорошенное снегом.

Лошадь коричневой масти фыркала и двигалась довольно медленно, словно раздумывала о смысле бытия. Или философски размышляла о том, что рано или поздно они окажутся в нужной точке, так смысл "париться" и лишний раз напрягаться?

В телеге девушка разглядела несколько худосочных мешков и пушистое одеяло, небрежно брошенное поверх этих вещей.

Старичок не выглядел угрожающе, поэтому Нэлли рискнула подойти, тем более, что увидев её, тот расширил глаза и остановился, потянув за поводья.

Лошадь фыркнула, помотала головой и покосилась на неё недобрыми чёрными глазами.

"Вот сейчас и проверим, получила ли я в качестве плюшки от мироздания знание местного языка. Иначе меня ожидает настоящая жопа! Причём, и в конце тоннеля вместо выхода на свет", – с ужасом подумала девушка, сжимая пальцы, разминая их, чтобы хотя бы попытаться защититься, если незнакомец нападёт.

Ведь она не знала местных законов и обычаев. А вдруг у них принято набрасываться на незнакомых девушек, гуляющих без сопровождения?

– Ещё одна дева в беде, – сокрушённо покачал головой старичок и потёр ладони, но не в злобной радости какого-нибудь злодея, а от холода, который сгущался вокруг, по мере того, как вечер побеждал день.

"Да уж, я тут точно пару часов проторчала. И даже на часы не глянула, – попеняла себе девушка. – Хотя было бы странно, если бы этот пожилой мужчина вдруг поинтересовался у меня временем", – мысленно хмыкнула она.

– Да, это как раз про меня, – насколько раз подпрыгнув, чтобы согреться, ответила она, стуча зубами, когда переварила вопрос. Мысли в голове, как ей казалось, тоже замёрзли. И вызывали ассоциацию с несчастными, тонущими в проруби, которые уже едва шевелятся и вот-вот пойдут ко дну.

– А вы мне поможете? – с надеждой спросила Нэлли и ещё немного попрыгала, чтобы показать, как ей холодно и какая она на самом деле несчастная.

На сердце отлегло, так как она осознала, что отлично понимает местного – вряд ли он оказался таким же неудачливым попаданцем, как и она. И осталось лишь дождаться реакции на её слова. То есть, увидеть, понимает ли он её.

Или будет лишь пучить глаза, хватать ртом воздух и крутить пальцем у виска.

– Помогу, – с тоской выдохнул он. И она выдохнула вместе с ним, осознав, что её поняли! – Куда же я денусь, когда стерва-судьба нас столкнула! Противиться судьбе – самое гиблое дело, скажу я тебе, девушка, – начал было разглагольствовать он, но взглянув на уже начавшую синеть и зеленеть фигурку и запорошенные снегом волосы, на которых уже выросла белоснежная ледяная шапка, показал на телегу. – Садись давай, в одеяло закутайся хорошенько. На мешках особо не прыгай, там припасы для сына. Конечно, в столице он может купить всякое, но разве там можно достать грибы из сердца леса, землянику и лесную малину? А также полезные травки, которые моя жена собирает. Они незаменимы для зелий, пусть и простеньких, но тех, которые всегда пригодятся!

Нэлли, почти не вслушиваясь в его разглагольствования, тут же забралась в телегу, воспользовавшись природной ловкостью своего стройного тела, избалованного фитнессом. Пристроилась как-то на грубой ткани, вроде войлока, постеленной на дне, а затем укуталась в одеяло, связанное из шерсти кого-то там. Она не слишком хорошо разбиралась во всей этой деревенской романтике, тем более, в другом мире.

– Я вижу, что ты и голодная, а не только холодная. Потерпи немного, – старик заставил лошадь двигаться. Та принялась мерно трусить, делая вид, что не заметила, что груза прибавилось. – Скоро до королевской столицы доедем, а там мой сын живёт, – с гордостью заявил старик. – Ставрос, к сожалению, не придворный маг, но ворожит потихоньку, заказы имеет, живёт в собственном домике в нижнем городе. Думаю, он поможет тебе, – несколько неуверенно добавил он.

"Вот индюк тоже думал, да в суп попал", – с тоской подумалось Нэлли, которая ощутила, что всё тело начала бить дрожь, очень напоминающая конвульсии.

Она сжалась в комочек, очень надеясь, что её не потащат в какое-то гиблое место, не принесут в жертву, не изнасилуют, не станут пытать и не убьют. В той или иной последовательности.

Нэлли обняла руками колени, ощущая, как действительно тёплое одеяло позволяет теплу потихоньку отогревать замерзшее тело.

– А я вот думаю, что родителей, которые выгоняют на улицу своих дочерей буквально в нижней рубашке, – заявил старик, явно подразумевая её, – нужно на рудники отправлять, к гномам! Или на плантации ядовитых грибов, – со злостью добавил он. Впрочем, в его голосе она слышала сочувствие.

Нэлли было жутко интересно узнать про плантацию грибов, так как про рудники она немного знала. Про гномов тоже хотелось расспросить. Но она не решалась раскрывать своё иномирное происхождение. Вдруг её за демона примут?

Например, за какую-нибудь суккубу… И начнут ожидать распутного поведения и предлагать души оптом и в розницу.

А оно ей надо?!

Холод сменялся жаром. Нэлли ощутила, что действительно простудилась – и достаточно серьёзно. Она не знала, был ли грипп в этом мире, но температура у неё поднялась, а пот покрыл кожу. Окружающая обстановка казалась ещё более необычной, чем раньше. Хотя они мирно ехали по пустынной дороге вдоль реки и леса, чьи очертания погружались во тьму наступающего вечера.

Перед глазами мелькали оранжевые и жёлтые пятна, иногда она видела одну только черноту, закрывающую видимость, даже когда не закрывала глаза. И ей становилось страшно, так как она не знала, что с ней. Ей пришло в голову, что это мог быть какой-то вирус этого мира. Против которого, конечно же, у неё не было иммунитета.

Или же она замёрзла до такой степени, что это привело к непоправимым последствиям, которые не смог бы вылечить этот самый обычный на вид крестьянин.

Нэлли ощущала всё симптомы переохлаждения: вялость, заторможенность, усиливающееся желание закрыть глаза – и больше никогда их не открывать.

Её трясло, она начала клацать зубами, словно голодный оборотень и вампир в одном лице.

Услышав эти зловещие звуки, старик сначала напрягся и огляделся по сторонам, будто ожидая нападения хищников из леса или кого пострашнее, вроде настоящих оборотней.

А затем развернулся к ней – и девушка увидела, как поверх одежды у мужчины засиял призрачным серебристым светом медальон из какого-то металла. Она даже и не сомневалась, что это какой-то защитный амулет. Ей подумалось, что ранее мужчина, чьё имя она даже не удосужилась спросить, да и сама не представилась, держал его под одеждой, а затем вынул, решив, что они в опасности.

– Всё же тебе надо поесть, чтобы тело могло бороться с холодом, – со вздохом произнёс он хриплым голосом и откашлялся. – Открой мешок, который справа от тебя, там должны быть пирожки. Моя жена положила. Хотя прекрасно знает, что сын не слишком любит выпечку. Но ей всегда кажется, что он слишком худой, – он закатил глаза. – Да, и мне один пирожок передай, пожалуйста, а то и я начал замерзать. Не должно быть так холодно в ноябре, – покачал он головой. – Опять, что ли, Дед Мороз со Снежными девами лютует, – задумчиво добавил он.

Нэлли ухватилась за мешок и принялась развязывать тесёмку непослушными пальцами. Голод и холод отлично подгоняли. Она помнила, что пища нужна, чтобы восполнить потери тепла при низких температурах.