Так что, милости прошу, https://m.vk.com/public187245881?from=groups
========== Течка ==========
Ганнибал проснулся от тихого шороха, и по старой привычке не вскочил с кровати, а лишь слегка приоткрыл глаза, привязываясь к реальности после трехдневной случки. Уилл, пока ещё полностью раздетый, почти бесшумно передвигался по комнате и собирал свои вещи. Даже в предрассветных сумерках было видно, что омега выглядит, как жертва разбойного нападения. Его тело было покрыто синяками, укусами, пугающими царапинами и кровоточащими засосами, и он совсем медленно шарился по комнате, держась за поясницу.
Это не было чем-то необычным, а скорее даже нормальным, и через несколько дней организм справится с этими повреждениями, и всё это довольно быстро пройдёт. Лектер смог рассмотреть свой брачный укус, красноречиво сверкающий из-под растрёпанных волос Уилла, и довольно вздрогнул, почему-то гордясь тем, что именно его зубы оставили там свой первый след. На самом деле, эти пометки ничего не значили, любой альфа кусает омегу во время первого полового акта, и они ведь не совсем звери, чтобы считать это брачным контрактом. Ганнибал видел омег с десятками таких пометок, и это означало лишь то, что перед ним не девственник, и ничего больше. Всё-таки они люди, и брак — это печать в паспорте и кольцо на пальце, а не количество укусов на шее. Лишь после первого потомства, если омега и альфа продолжают жить вместе, они успокаиваются и перестают грызть друг друга во время секса. Как странно, ведь Лектер видел, что Уилл без укусов, даже убедился в этом в первую встречу, но всё равно не мог поверить в девственность такого немолодого омеги. Идиотизм, когда девушки восстанавливают свои целки, гулял и в их мире, и было полно фирм, возвращающих гулящим омегам их потерянную «девственность». Придурков с заскоками хватает везде.
Ганнибал всё ещё неподвижно лежал на постели, наблюдая за Уиллом из-под опущенных ресниц, и когда тот выскользнул за дверь, быстро поднялся, пытаясь понять, чего же он хочет на самом деле. Омега уходил, он слышал его шаги и чувствовал исчезающий запах, и вцепившись в одеяло, Лектер злобно сжал его в руках. Он не хотел, чтобы Уилл сейчас пропал из его жизни, ведь они так и не успели нормально поговорить. Закрыв глаза, он начал восстанавливать в памяти прошедшую случку.
Первые два дня, точнее две ночи и один день, он помнил очень смутно. Течный омега и возбуждённый альфа в одной постели — это скорее отвратительное зрелище, чем ванильное гей-порно. Они не трахались, как животные, а стали ими на какой-то период времени, и это был реально бесконечный секс-марафон, наполненный сомнительным удовольствием. Чем сильнее хотел его Уилл, стоя на четвереньках и скуля от наслаждения, тем яростнее трахал его Ганнибал, теряясь от восторга, и от этого омега хотел его ещё больше, заставляя ускоряться. Это был порочный круг, где они воспалялись друг от друга, воспламеняясь и сгорая в этом безумии. Уилл кончал как будто не переставая, постоянно изливаясь на простыни и наволочки, но его член не падал, чем будил в Ганнибале старательного альфу, желающего удовлетворить своего омегу. Это прекращалось лишь тогда, когда они сцеплялись, и просто валились от изнеможения. Уилл вырубался мгновенно, как только чувствовал в себе узел, Лектер падал на него и они засыпали. Как только кто-то из них просыпался, то всё начиналось сначала и не прекращалось до следующей сцепки.
Они пили воду и ели шоколад не отрываясь от процесса, не обнимались и не целовались, а только трахались, даже не разговаривая. Иногда кто-то из них начинал требовательно скулить, и они сваливались с постели и бежали в туалет, чтобы справить естественную нужду. Попасть струёй в унитаз, когда твой член стоит строго вертикально вверх, довольно не просто, можно сказать почти невозможно, и это превращалось в настоящее шоу. Они помогали друг другу, принимая неестественные позы и в четыре руки борясь с двумя возбуждёнными членами, и даже кое-как смогли дважды помыться, но всё-таки не ссали по углам и постоянно меняли простыни. Уилл, скорее всего был без сознания, тем более для него это была первая случка и его ничего не интересовало кроме траха, а вот инстинкты альфы всё-таки проявлялись, и Ганнибал переодически очухивался. Именно он менял постельное бельё, заботясь о чистоте брачного ложа, заставлял омегу пить и есть, и схватив его за загривок, чем затыкал его жалобные стоны по нехватке члена, таща Уилла за собой, обходил комнату, убеждаясь в её безопастности. Успокоившись, что им ничего не угрожает, Лектер возвращался в кровать, где спешил дать омеге то, что тот снова начинал требовать.
А вот третий день был уже совсем другим. Альфа проснулся первым, умирая от голода и жажды, и осмотрев спящего Уилла, почти бегом бросился на кухню, стараясь успеть подогреть хоть что-то съедобное. Гон не закончился, его член был таким же твёрдым и готовым к новым постельным раундам как и вчера, но всё-таки часть человеческого сознания уже вернулась. Как и за день до случки, когда ты вроде бы соображаешь, но всё равно тупеешь от желания, и делаешь то, что не стал бы делать находясь в трезвом уме и твёрдой памяти. Он вытащил сэндвичи из морозилки, освободил от плёнки и забросил их подогреваться в микроволновую печь.
Краем уха он прислушивался, не заскулит ли его омега, оставленный в одиночестве, и по настоящему вздрогнул, когда совсем неожиданно рядом с ним появился Уилл. Как ни странно, но в отличие от голого Ганнибала, Грэм пришёл в тёплом халате и тапочках, тоже наверное что-то инстинктивное и связанное с заботой о потомстве и о своём здоровье, и несмотря на чистый взгляд, был явно возбуждён. Лектер довольно рыкнул, принюхиваясь и любуясь омегой, и приветливо распахнул объятия, подхватывая и прижимая его к себе. Они оказались лицом к лицу впервые, после единственного поцелуя в гостиной, и без слов потянулись друг к другу. Целоваться Уилл умел, делая это страстно и голодно, и Ганнибал наслаждался его вкусом и запахом, начиная забывать, зачем он сюда пришёл. Его руки быстро оказались под халатом, тиская мягкое, совсем не мускулистое тело омеги, и толкнув его вперёд, альфа резким рывком усадил его на каменную столешницу. Почему-то именно сейчас Ганнибал вспомнил, что Уилл был не совсем нормальным, с неправильной ориентацией, направленной на доминирование, и подумал, что ему будет приятно побыть немного сверху.
Лектер обнял его бёдра, омега обхватил ногами его талию, прижимаясь так сильно, как только мог, и они продолжили целоваться, снова погружаясь в тягучее сексуальное безумие. Это уже было больше похоже на отношения двух людей, чем на монотонную долбёжку, которой они занимались полтора дня, и Ганнибал не отрываясь смотрел на пушистые ресницы Уилла, лениво размышляя, что они непозволительно прекрасны. Громко пискнула микроволновка, альфа попытался вырваться, чтобы добраться до еды, но Грэм вцепился в него сильнее, никуда не отпуская.
— Уилл, малыш, я должен тебя покормить, — бормотал Ганнибал, мотая головой, уворачиваясь от поцелуев, и стараясь дотянуться до микроволновки. — Ты не ел два дня, умереть не умрёшь, но язву заработаешь. Не заставляй меня сердиться и ругаться.
— Рассердись, — невнятно промурлыкал омега, запуская ногти ему под кожу. — Я тоже хочу посмотреть на твою ярость.
— Уилл, — вздрогнул Лектер, хватая его за халат и начиная двигать в сторону еды по гладкой мраморной столешнице. — Ты и правда необычный омега. Во мне рождается так много желаний, когда я смотрю на тебя, много всего, чем я хочу с тобой поделиться, и так тяжело понять, что мне позволено, а что нет.
— Рассердись, — как в бреду бубнил омега, беря Ганнибала за член и пытаясь тут же на него забраться. — Я хочу, чтобы ты напал, мечтая пустить мне кровь, а я обману тебя и загоню в ловушку. Ты должен страдать, из-за того, что вызываешь во мне такие чувства и желания.
— Непокорный омега, — тепло улыбнулся альфа, хватая его за загривок и оттаскивая в сторону. — Ты даже под гоном меня ненавидишь, я просто очарован. Я сделаю всё, что ты мне скажешь, Уилл, но при условии, что ты сейчас съешь этот чёртов сэндвич и выпьешь стакан сока.
