— Так у тебя фиктивный брак? — удивлённо спросил Лектер. — Но с кем ты всё время созваниваешься? Прости, я просто заметил.
Чилтон грустно выдохнул, взъерошивая волосы, но ничего не ответил, продолжая сидеть на полу. Глядя на Фредди, Ганнибал снова чувствовал отвращение, но на этот раз к самому себе. Фредди у его ног? Разве он это заслужил? Он самый обычный придурок, совершающий одну ошибку за другой. Убийца, похуист, потрошитель трупов и каннибал, ревнивый собственник, влюблённый в размалёванного второсортного актёра, плохой друг, думающий только о себе, и почти святой Фредди сидит перед ним на коленях и тычется в них носом? Уиллу там было самое место, оно отлично подходило для их разговора и фальшивого прощения друг друга, но не для Фредди, нет. Ганнибал тоже сполз на пол, вцепился в плечи своего расстроенного друга и тряхнул его со всей силы так, что Чилтон испуганно сжался.
— Очнись, Фредди, — зашипел Лектер, смотря ему прямо в глаза. — Ты не понимаешь, чего хочешь. Кто я, а кто ты. Тебе нужен хороший парень, или твоя Алана, но не я. Я обычный кусок дерьма, который пользовался твоими чувствами ко мне много лет, втягивал в свои махинации и сделал соучастником массовой резни. Посмотри на Райли, это я сделал просто так, из ревности, как ты можешь мне такое предлагать? Ты должен бежать от меня со всех ног, а не наоборот. Ты хочешь меня? Не вопрос, мы можем стать любовниками, но поверь мне, ничего сказочного и необычного ты не увидишь. Я обычный стареющий мужик, с морщинистой задницей и обычным членом, и не надо наделять меня волшебным ореолом и несуществующими качествами. Я совсем не тот, кто тебе нужен, даже Райли больше подойдёт, но никак не я.
Ганнибал резко отпустил испуганного Чилтона, сложил руки на груди и грозно нахмурился, пытаясь всем своим видом вразумить влюблённого в него друга. Фредди потянул было руку к его лицу, но Лектер смачно саданул по ней ладонью, не позволяя к себе прикоснуться.
— Хорошо, я уйду, — устало прошептал Чилтон, отползая в сторону, — уйду, оставлю тебя в покое и больше никогда не потревожу. Живи один, варись в собственном дерьме и знай, что твой кошмар никогда не закончится. Даже я понял, зачем приходил Уилл, почему он не вернулся к тебе и будет приходить снова и снова, пока не получит то, что хочет. А я не желаю на это смотреть. Не хочу знать, что ты сидишь в тюрьме за его убийство, ведь именно этого он будет добиваться. Он скоро это поймёт. Поймёт, что ты сделал, поймёт, сколько жизней стоило его существование, поймёт, что ты его никогда не простишь, и будет изматывать тебя, пока ты его не прикончишь. Я хотел тебе помочь. У меня есть дом, мы могли бы стать семьёй, я был бы всегда рядом… и у нас могут быть разные спальни, если ты не хочешь меня в этом смысле. Это всё мелочи.
— Фредди, дружище, я…
— Я уже привык заботиться о тебе. Я врос в тебя всем своим существом, и когда тебя застрелят полицейские или пожизненно засадят в психушку, я просто умру. Уилл отстанет, если мы поженимся, и я спасу его и твою жизнь.
— Бля, Фредди, хватит пытаться меня спасти, — прошептал Ганнибал, придвигаясь к нему поближе. — Ты уже спасал меня, Уилла, Райли. Хватит. Я этого не заслуживаю.
Чилтон потянулся за своим стаканом с виски, сделал глоток обжигающей жидкости и замер на месте, бессмысленно смотря перед собой.
— Но я ещё не спас тебя окончательно, Ганнибал, — покачал головой Фредерик. — Я так тебя люблю, что с радостью отдал бы тебя Уиллу, если бы он всё не испортил, лишь бы ты был счастлив. Видеть тебя, общаться с тобой, разговаривать и ловить твою улыбку — это самое большое счастье, на которое я рассчитываю. Ты мой свет, моя жизнь, мой смысл, не оставляй меня снова одного в этой темноте, пожалуйста.
— Фредди…
— Когда тебя увезли в Литву на суд, я поехал за тобой следом и очень расстроился, когда тебе вкатали год колонии поселения.
Ганнибал вздрогнул и удивлённо посмотрел на Чилтона, застывшего со стаканом в руке.
— Я сразу поехал к начальнику зоны, — как в бреду шептал Фредерик, быстро моргая, — дал ему взятку и попросил не сажать тебя в общую камеру, а дать двухместный номер с кем-нибудь безобидным. Им оказался Райли. Я, конечно, знатно охуел, когда ты притащил его с собой.
— Чего?
— Я приезжал к тебе пять раз за этот год, познакомился с доктором Юргисом и передавал тебе через него тёплые вещи, книги, конфеты, фрукты, чай и коньяк. Он очень милый человек, пошёл мне навстречу, понял, почему я действую скрытно, ведь ты не хотел меня видеть, но и бросить тебя я не смог. Я хотел, пытался, даже сегодня, когда увидел, что ты сделал с бедным Райли, но стоит мне посмотреть тебе в глаза, как все мои попытки заканчиваются провалом.
Лектер ошалело поморгал, вспоминая все презенты от Юргиса, якобы добытые у других заключённых. Шоколадные конфеты, сморщенные яблоки, которыми его пичкал главврач, шерстяные носки, книги. Он ни разу даже не задумывался, откуда всё это берётся.
— Это всё было от души, Ганнибал, — продолжал бормотать Фредди, делая ещё один глоток. — Не надо чувствовать себя обязанным, ты мне ничего не должен. Один раз я смотрел, как ты гуляешь. Ты сидел на солнышке, подняв лицо к тёплым лучам, около тебя сидел лохматый Райли, а я смотрел и радовался, что ты не одинок, жив, здоров и скоро вернёшься ко мне. Я такой идиот, если честно… На что я рассчитывал, я не знаю, но даже этих глупых мыслей мне хватало для счастья. Я не подумал, что ты закрутишь роман с этим мальчишкой.
— Да нет у нас никакого романа, Фредди, — сказал оглушённый Лектер, — между нами ничего не было.
— Да? Ну и хорошо, — безэмоционально сказал Чилтон, вяло махнув рукой. — А я всё ждал тебя и очень скучал. Ходил в твою квартиру, спал в твоей кровати, пытался помочь Уиллу, и каждую ночь дрочил, как сумасшедший, мечтая о тебе. Кретин конченый, одним словом, и даже понимаю, почему я тебе противен. Кому нужен такой тупой идиот?
— Фредди…
— С тех пор, как я понял, что люблю тебя, с того нашего ужина по-домашнему, у меня больше никого не было. Только мечты и надежды, но полгода назад в моей жизни появилась Берти. Она скрашивает мои вечера, она любит меня, а я люблю её. Нам хорошо вместе, но я так хотел, чтобы и ты к нам присоединился. Мы стали бы настоящей семьёй.
— Берти? — непонимающе нахмурился Ганнибал. — Какая ещё Берти?
Чилтон встал на ноги, подошёл к столику, где были сложены его вещи, взял бумажник и вернулся с ним к Лектеру.
— Это её имя по документам, но я зову её Миша, — нежно сказал Фредди, открывая бумажник и доставая оттуда фотографию маленькой девочки.
— Миша? — прошептал Ганнибал, всматриваясь в фотографию. — Миша? Так у тебя ребёнок? У вас с Аланой ребёнок?
Чилтон мягко рассмеялся и ласково провёл пальцем по лицу малышки.
— Наша с Аланой хитрость пригодилась. Нет, это не мой ребёнок, но я её удочерил. Полгода назад у меня в клинике умерла пациентка, мать-одиночка, и она упросила меня не позволить соцслужбам забрать её и пробыть последние дни рядом с ней. Я забрал девочку к себе домой, и она оказалась просто солнышком. Я уговорил Алану подать документы на удочерение, и с тех пор Миша живёт со мной. Ей два года, у меня есть хорошая няня, мы счастливы, и вместе ждали, когда ты вернёшься, чтобы быть с нами.
Лектер всматривался в фотографию, очумело тряс головой, пытаясь проснуться, но нет, вот перед ним сидит его Фредди, приготовивший для него настоящую семью и грустно смотрит в свой стакан. Ганнибал был оглушён и раздавлен размахом чужих чувств, слепой преданностью и любовью, которую так самозабвенно предлагал ему его друг.
Есть ли на свете тот, кто может дать определение любви? Он считал, что безумно любит Уилла, но что он на самом деле сделал для него? Помог от нечего делать? Трахался с ним почти каждую ночь? Убил десять человек, но не для того, чтобы добыть ему сердце, а лишь для себя самого, чтобы не оставаться в одиночестве. А Фредди? Через что он прошёл, чтобы сейчас сидеть рядом и не выгореть от любви дотла? Полгода вытирал ему сопли, подделал документы, прибежал к нему домой и заставил идти и спасать Уилла, ни разу не воспользовался слабым Ганнибалом, сидел с ним в суде, приглядывал на зоне и опять прискакал на выручку. Лектер почувствовал приступ тошноты и злости на самого себя, ведь чем больше отдавал ему Фредди, тем меньше он был его достоин.
