— Скорее всего, — согласился Лектер, откидываясь на диван. — Но я должен хотя бы извиниться. Хотя, может, он и не захочет меня слушать. Я бросил его уже дважды, возюкал по полу и даже угрожал. Больше он мне такого не позволит.

— Хочешь, я пойду с тобой?

— Нет, конечно, — улыбнулся доктор. — Вчера Уилл был расстроен и испуган, сегодня он уже может быть злым и агрессивным. Я не хочу, чтобы он покалечил тебя.

— Спасибо за заботу, — благодарно хмыкнул Фредерик.

— Но если он меня не простит, — холодно сказал Ганнибал, — тогда, возможно, я покалечу тебя сам, мой маленький врунишка. Руки так и чешутся сломать тебе хребет, а ты знаешь, меня мало что может остановить.

Чилтон вскочил с места и отбежал в сторону. Страх снова окатил его горячей волной, возвращая возбуждение и желание, и он стоял испуганный, красный и дрожащий, чем опять рассмешил Лектера.

— Дурак ты, Фредди, — улыбнулся доктор, вставая и начиная одеваться. — Не лезь в мои дела, и, как ты там сказал, будет тебе счастье.

Ганнибал быстро собрался и под несчастным взглядом Чилтона направился к дверям. Не выдержав, Фредди подбежал к Лектеру, крепко обнял и прижался к нему всем телом.

— Дурак, ничего уж с этим не поделаешь, — прошептал Чилтон и быстро поцеловал Ганнибала в губы. — Это так, для меня, пока ты не дал клятву верности.

— Хитрец… — рассмеялся Ганнибал. Он тоже знал, что Уилл надолго с ним не задержится, а щенячья преданность «друга» ещё ему понадобится, поэтому он обнял Фредерика и тоже легонько чмокнул его в губы. — Я и не собираюсь давать никаких клятв, Фредди, не волнуйся. Мы ещё вернёмся к этому вопросу. Пока, дружище. Если что, я на связи.

Лектер оттолкнул Чилтона и выскочил на улицу, не в силах больше оставаться собранным и спокойным.

Весь вечер его преследовало идиотское счастливое чувство, что Уилл оказался именно таким, каким он хотел его видеть. Его самого удивляла собственная реакция на происходящее: он едва не размотал Грэма за одни лишь подозрения, и те в прошлом, но гадливость Фредди его совсем не задевала, как будто весь мир порочен и полон грехов, а Уилл в нём — что-то особенное и святое, с заявкой на божественное.

Он закрыл глаза, подставляя лицо ветру, и судорожно сжал кулаки. Да, он был влюблён, и теперь сам понял и принял это.

Ноги сами понесли его в «Шершень», где он готов был упасть на колени перед Уиллом, лишь бы получить от него хотя бы ещё один такой взгляд, от которого сердце так сильно билось, напоминая ему, что он всё ещё жив, а не переваривается в желудках литовских мародёров.

Комментарий к 11. Ганнибал и Фредерик.

Действительно, а почему на Уилла он ополчился, как на врага, а Чилтона лишь немного пожурил за реальную подставу. Это что, Фредди ему так сильно дорог, или глубоко безразличен? Как вам кажется? Интересно просто, удаётся ли мне донести черты характера моего Ганнибала.

========== Ты будь собой и грим не надевай. ==========

Из глубины веков шептало время:

“Ты будь собой и грим не надевай.

Все человечество давно играет роли,

А ты попробуй сам себя сыграй”.

********

Ганнибал быстро шёл по улице в сторону клуба, не обращая внимания на людей и бормоча что-то себе под нос. Он слишком долго был совсем один, лениво вращаясь в замкнутом круге, и сейчас, когда он был ошеломлён своими переживаниями, чувствами и страхами, он не мог себя контролировать. Но чем ближе он подходил к Уиллу, тем медленнее шёл, и в конце концов совсем остановился.

— Фредди был прав, чёрт побери, — прошептал Лектер, прислоняясь к фонарному столбу. — Зачем мне всё это? Любовь — жуткая зараза, которая уже перевернула весь мой мир вверх ногами. Мне захотелось верности? Отношений? Почему мысли о беспечности Уилла чуть не свели меня с ума? Что будет дальше? Я буду страдать постоянно? Когда он не перезвонит, будет говорить о своих продюсерах, крутить задом перед носами старых педерастов, смеяться над чужими шутками? Мне даже сейчас неприятно об этом думать… Мы слишком разные… Я не впишусь в его мир, где шум, суета, громкая музыка, мечты о будущем и его отзывчивое сердце. Он слишком эмоционален для меня. Что я могу ему предложить? Мой мир состоит из прогулок, книг, попоек с Фредериком, кромсания людей и размытого будущего. Я должен вернуться к Фредди — вот кто мне отлично подходит. Ради этой связи мне не придётся выворачиваться наизнанку.

Лектер отцепился от столба, развернулся и пошёл обратно в клинику, но пройдя сто метров, снова остановился и завис посреди улицы.

— Но Фредди мне тоже не нужен… Он отлично вписывается в мои планы на будущее, но крутить с ним роман я не хочу. Он меня совсем не видит и не понимает, просто хочет затащить в постель. Наверное… Ему так же, как и Уиллу, от меня что-то нужно. Сто лет дружбы, и на тебе, ни с того ни с сего полез ко мне в штаны.

Он снова развернулся и пошёл в сторону клуба, но опять застрял у столба прозрения. Бедный Ганнибал совсем запутался. Его память возвращала ему важные моменты, и они совсем сбили его с верного пути. Уилл сказал и отчётливо показал ему, что он его любит, и то же самое Лектер увидел сегодня у Фредди. Так что же это получается? Ходил себе как призрак пятнадцать лет, никому не нужный, а тут развернулась настоящая борьба за право схватить его за яйца. Один терпит побои и унижения, а второй рассыпается перед ним бисером, зовёт к себе жить и лезет с поцелуями. Что же это происходит?

Ганнибал приложился лбом к холодному столбу, мечтая попасть в прошлое и сломать себе ногу в тот момент, когда его понесло в эту голубятню под названием “Шершень”. Неожиданно доктор почувствовал, что кто-то дёрнул его за рукав, и резко обернулся.

Перед ним стояла старая-престарая цыганка, в грязных лохмотьях, со спутанными волосами и грязными руками. От лёгкого снегопада она пряталась под сломанным зонтом, из которого во все стороны торчали острые спицы, так и норовя выколоть кому-нибудь глаз. Она что-то жевала, открывая мерзкий беззубый рот с прилипшей к губе папиросой.

— Привет, красавчик, — прогудела баритоном цыганка, прикуривая потухшую папиросу. - Тебе помочь?

— Не уверен, что сможешь, — хмыкнул Лектер, качая головой. — Иди куда шла.

— А я уверена, что смогу, — возразила женщина. Она быстро протянула руку, схватила Ганнибала за ладонь и, поднеся к носу, бегло её осмотрела. — А ты необычный человек. Проблемы у тебя вижу, путь твой сложен из костей, бес путает твои мысли, и ждёт тебя долгая дорога в казённый дом.

— Как оригинально, — даже засмеялся доктор, брезгливо отбирая свою руку. — Ваш набор предсказаний знаком мне с детства.

— Тогда могу дать тебе совет. Скажи мне, что тебя гложет, и я помогу. Позолотишь ручку, сама скажу, что тебя волнует и как поступить.

— Давай попробуем, — ответил Лектер, доставая несколько евро из кармана и протягивая их цыганке. Это показалось ему отличным решением — переложить всю ответственность на судьбу в вопросе, на который он никак не мог ответить. — Ну, говори, я слушаю.

Женщина снова осмотрела его ладонь, загадочно почавкала, выплёвывая табак изо рта, поводила руками и победоносно улыбнулась.

— Ты найдёшь того, кого так долго ищешь. Но не так, как думаешь. Не случай сведёт вас, а ты сам отправишься прямо к нему, и с недобрыми намерениями. Ждёт тебя потеря, предательство и сильная тоска. Пока всё, красавчик. Удачи тебе, яхонтовый мой!

Цыганка махнула ему рукой, поправила убогий зонт, развернулась и пошла, сильно шаркая ногами. Ганнибал тупо посмотрел на свою руку и бросился следом за ней.

— А сейчас? — прошептал он, хватая её за рукав и протягивая десятку. — Что мне делать сейчас?

— Выбирай то, чего хочет твоё сердце, — добродушно ответила женщина, пряча деньги в грязные карманы. — Кто-то любит тебя, а кого-то любишь ты. Всегда выбирай второй вариант. Всегда, слышишь? Запомни это.

Лектер растерянно разжал руку, цыганка вырвалась и быстро скрылась в толпе. Доктор облегчённо выдохнул и быстро пошёл в “Шершень”, сделав свой выбор.