— Что ты делаешь, Эдди?
— Достаю тебе чистое постельное бельё, не видишь, что ли? — прошипел Брок, роясь на полках.
— Ты выгоняешь меня из своей постели? — прямо спросил Мэйсон, вытягивая ноги на диване. Как ни странно, но полотенце всё ещё болталось на его бёдрах, прикрывая его мужскую красоту. — Хочешь, чтобы я спал здесь? В гостиной? Без тебя?
— Да. Я думаю, так будет лучше.
— Ты втянул меня в эту историю, и теперь просто отворачиваешься, потому что Веном захотел меня, а не тебя? Он тебе не безразличен, Эдди?
— Чего? — поражённо спросил Брок, поворачиваясь и застывая на месте.
— Ты прекрасно меня слышал, малыш, и я не тот, перед кем ты должен кривить душой, — спокойно сказал художник. — Я всё никак не мог понять, что тебя так сердит. Смерть незнакомого тебе писателя? То, что я просто пофлиртовал с твоим чёрным дружком? То, что Веном сбежал? Оказывается, нет, ты ревнуешь меня к нему, вот и всё объяснение твоей злости. Так ты и вправду запал на него?
Эдди ничего не ответил, продолжая молча смотреть на Мэсси, и когда тот нежно подозвал его к себе, как маленького котёнка, он бросился к нему в объятия.
— Эдди, мой глупый сумасбродный Эдди, — прошептал Мэйсон, обнимая своего растерянного любовника. — Я очень тебя люблю, ты мой единственный и неповторимый, но я никогда не буду ничего делать во вред тебе. Ты только скажи, как нам всё исправить, и я всё сделаю. Хочешь, я прямо сейчас уеду, и появлюсь лишь тогда, когда ты меня позовёшь? Я запросто, ты только скажи. Мы же не просто трахаемся при встречах, мы хорошие друзья и близкие друг другу люди. Только не надо обливать меня ненавистью и презрением из-за того, чего ты сам не понимаешь. Я с тобой, малыш. Ты ещё не вмазал мне по морде, именно потому, что понимаешь, что я ничего плохого не сделал, а просто дурачился и вёл себя так, как всегда.
— Я знаю, знаю, — вторил ему Эдди, обнимая его сильнее. — Ты спрашивал меня, я помню, и я ответил, что нет между нами с Веномом никакого флирта. Я всё понимаю, но просто злюсь и всё, и ничего не могу с этим поделать.
— Мой Эдди влюбился в чёрного злобного мутанта? — улыбнулся Мэйсон, целуя его в лоб. — Вот веришь, нет, но я не удивлён. Вечно у тебя всё кувырком. Я бы не заварил всю эту кашу, если бы сразу обо всём догадался, прости, и я отказываюсь встревать между вами, но давай подумаем, что нам делать дальше?
— Ты самый лучший, Мэсси, правда. Пошли спать, я просто с ног валюсь, голова вообще не соображает. Может, Веном уже утром вернётся, а там по обстоятельствам.
Они ушли в спальню, речи о раздельных кроватях больше не было, и уснули, едва коснувшись головами подушек.
Утром они приняли решение не разбегаться и остались дома, ожидая возвращения блудного паразита. Целый день они играли в карты, пили пиво, Мэйсон нарисовал обнажённого Эдди, в стиле девицы из фильма «Титаник», постоянно дёргались на шум в коридоре, но Веном так и не вернулся домой. Вряд ли он смог найти себе нового носителя, размышлял испуганный Эдди, скорее всего, просто прыгал из тела в тело, но он очень по нему скучал и переживал за его влюблённость в легкомысленного Мэсси. Они специально не включали телевизор, боясь услышать там что-то пугающее, не открывали интернет новости, и даже не лазили в мессенджеры.
Весь второй день они также провели в безделье, и Эдди волновался всё больше и больше. Мысль, что Веном никогда к нему не вернётся, была такой отвратной и болезненной, что он постоянно висел на шее у Мэсси, обманывая своё сознание тем, что он теперь не одинок.
Веном вернулся на третий день к вечеру, как беспутный муж после получения зарплаты, и, как бы они его ни ждали, его появления всё равно было неожиданным и эффектным. Они услышали странный грохот, сквозь косяк пролезла чёрная рука, отворившая замок, дверь распахнулась, и на пороге показался какой-то мужик с вытаращенными глазами, державший в руках какую-то огромную коробку. Эдди радостно бросился к дверям, принимая в себя своего гулящего симбиота, который тут же завладел его телом, принимая свой облик, отобрал у очумевшего мужика коробку и без церемоний тут же проглотил его целиком.
Веном довольно покрутился, как будто снял неудобную обувь и переобулся в домашние тапочки, и, увидев Мэйсона, застывшего на диване с банкой пива в руке, кинулся к нему, счастливо распахнув пасть и бросив в него своей коробкой. Ошарашенный художник еле-еле успел её поймать, прежде чем получить ей по лбу, и вопросительно посмотрел на взволнованного симбиота.
— Привет, Веном, — поморгал Мэсси, поднимаясь на ноги. — И где ты шлялся три дня? Мы с Эдди уже начали волноваться. — он тряхнул коробкой. — Что это?
— Это тебе подарок, — улыбнулся Веном, волнительно топчась на месте. — Открывай скорее.
— Подарок? — растерялся Мэйсон, видя перед собой забор из огромных клыков, и не представляя, как отшить Венома. — Можно мы с Эдди вместе посмотрим? Можешь перепрыгнуть в Коляску?
— Ну хорошо, — недовольно проворчал симбиот, подзывая собаку, — просто Эдди сейчас начнёт читать мне нотации и всё испортит.
— Я уверен, что никакое ворчание не сможет испортить твой подарок, — улыбнулся Мэсси, похлопав Венома по плечу. — Давай уже, верни мне друга, мне не терпится открыть эту коробку.
Довольный симбиот перепрыгнул в Коляску, отпуская своего носителя, и высунулся оттуда, презрительно и показательно отворачиваясь от Эдди, который сверлил его мстительным взглядом. Мэйсон громко бросил коробку на пол, прерывая этот смехотворный поединок, и вскрыл свой подарок, подзывая Эдди к себе. Они заглянули внутрь вместе и одновременно отшатнулись назад.
На дне коробки лежала великая картина Леонардо да Винчи, прекрасная Джоконда, известная всем, как Мона Лиза, которая вот уже почти четыре столетия сводит с ума всех, кто пытается разгадать тайну этого шедевра. То, что это оригинал, не сомневался ни Эдди, ни Мэйсон, как и то, что если бы они включили телевизор, то сразу бы поняли, куда отправился Веном. Кража такой картины? Да это разрыв похлеще любого теракта.
Мэсси несмело коснулся картины кончиками пальцев, боясь причинить ей вред и испуганно отпрыгнув, уставился на волнующегося симбиота, торчащего из собаки.
— Веном, — заикаясь сказал художник, быстро моргая, — я не могу принять такой подарок, это народное достояние, и один человек не может обладать им, это неправильно.
— Тебе не понравилось? — обиженно спросил симбиот.
— Эдди, объясни ему, — пискнул Мэйсон, отпрыгивая и прячась за своего друга, — я не могу. Спасибо, но мне не надо таких презентов.
— Веном, так нельзя, — прошептал Эдди, с болью наблюдая за своим симбиотом, — воровать не хорошо, мы уже обсуждали это. Зачем ты украл эту картину?
Веном нахмурился и отвернулся, сложив руки на груди.
— Чтобы Мэйсон не сердился на меня за своего писателя, — проворчал симбиот.
— Но воровство, Веном! — начал закипать Эдди, повышая голос. — Мы уже говорили об этом. Я тогда буду сердиться на тебя.
— Сердись, мне то что, — усмехнулся чёрный гадёныш, мерзко улыбаясь.
— Тебе всё равно? — прошипел Эдди, бросаясь вперёд и хватая Венома за запястье. — Может, я тут совсем лишний?
— Может, и лишний, — кивнул башкой симбиот, спокойно перебираясь обратно в своего носителя, затыкая и убирая его с глаз долой, мигом принимая свой пугающий образ. Он расслаблено потянулся всеми мышцами и посмотрел на припухшего Мэйсона, замершего около Моны Лизы. — Ну, я принёс подарок, мы одни, теперь у нас свидание? Чем займёмся?
Комментарий к 6. Извинения по звериному.
Вот такие извинения можно получить от настоящего хищника, и всё у меня тут как у Эдди, немного через задницу и вверх дном. Ах, как жаль, что ни люди, ни звери никогда не ведут себя так, как мы этого хотим.
========== 7. Недорисованная картина. ==========
Мэйсон ошарашено поморгал глазками, рассматривая весьма странного Венома, — взволнованного и реально возбуждённого настоящим свиданием, и испуганно замер. Симбиот топтался перед ним на месте, довольный своим подарком, и очень красноречиво размахивал огромным языком, как собака, которая притащила своему любимому хозяину брошенную палку. Наивность не была отличительной чертой характера художника, ведь он обладал не только острым язычком, но и довольно не плохим интеллектом, поэтому он легко понял и предугадал последствия любого своего поступка.
