— Всё не может быть по-твоему, — поучительно сказал художник, широко и сладко зевая. — Не надо так нервничать.

Разъярённый Эдди бросился к холодильнику, извлекая оттуда яйца и молоко на омлет, и, злобно покидав всё это в глубокую миску, яростно зашуршал венчиком. На кухню вплыл загадочный Веном и, почёсывая подбородок, облокотился на дверной косяк.

— Доброе утро, карапузы, — прогудел симбиот, довольно скаля зубы. — Как у вас…

— Ты ещё тут, — быстро перебил его Эдди, доставая глубокую сковородку и резко оборачиваясь к дымчатому паразиту. — Ты что, хотел сожрать Мэйсона? Разве я тебе не сказал, что он под моей защитой? Ты что, тупой? Или глухой?

Веном растерялся, уставившись на Эдди со сковородкой в руке, и обменялся быстрыми взглядами с художником, всё ещё хлебавшим кофе.

— Я не тупой и не глухой, — промямлил симбиот, медленно моргая, — и никого я не собирался жрать. Я поздороваться вообще-то зашёл.

— Рассказывай мне тут, — затараторил Брок, угрожающе качая сковородкой, — тебе веры ни на грамм. Говоришь одно, делаешь другое! Как можно тебе верить?

Веном не нашёл, что ответить, и медленно вплыл в кухню, бросая взгляды на притихшего художника.

— Давно это с ним? — спокойно спросил симбиот, присаживаясь рядом с Мэйсоном на стул.

— С самого утра, — кивнул Мэсси, вынимая шоколад из кармана куртки, ломая пополам и протягивая ему половинку.

— Токсикоз? — усмехнулся симбиот, облизываясь и нюхая плитку.

— Токсикоз, — кисло улыбнулся Мэйсон.

Эдди смотрел на них во все глаза и со всей дури грохнул сковородкой по плите. Ну почему он один только понимает, что происходит? Чего эти двое хихикают и довольно лопают шоколад? Его всего перекосило, и он почти услышал, как у него начали крошиться зубы от злости. Реалистичный сон совсем свёл его с ума, и он не знал, как бороться со своим страхом.

Неожиданно Веном добродушно улыбнулся и обнял Мэйсона за плечи.

— Эдди, что с тобой? — вкрадчиво прошептал симбиот, тиская усталого художника. — Никто никого жрать не собирается, смотри, мы друзья, у нас всё в порядке. Ты чего?

— Прекрати его лапать, — недовольно пробурчал Эдди, включая плиту.

— Я его не лапаю, — обижено ответил паразитик, однако быстро убирая руки, — я просто хотел тебя успокоить. Что на завтрак?

— Омлет… а тебе то что за дело, я на тебя не готовлю! — грозно ответил Эдди, выливая смесь на сковородку. — Мэйсон, почему ты не звонишь маме? Почему ты такой упрямый, что даже с родной матерью не общаешься?

— С чего ты взял? — встрепенулся художник, которому тоже неожиданно прилетело ни за что ни про что. — Мы давно помирились.

— Помирились они, — покачал головой Эдди, снова залезая носом в холодильник, — так я тебе и поверил. Один врёт, второй картины ворует, жрёт всех подряд, да ещё и сидит тут довольный. Что мне с вами делать? Я не могу вечно с вами нянчиться и смотреть, чтобы никто никого не слопал. У меня своих проблем по горло…

Мэсси с Веномом снова переглянулись, молча поднялись и пошли в комнату, игнорируя зудящего из холодильника Эдди.

— Скажи, Мэйсон, это лечится? — вещал симбиот, усаживаясь на диване. — Нервы — это такая тонкая материя… что-то Эдди совсем плох. Может, ему надо есть больше шоколада? Посмотри на нас и на него. Мне показалось, или у него капилляры в глазах полопались? Взгляд жуткий, даже меня пробрало.

— Лечится, но, кажется, мы его избаловали немного. Слышишь, как его несёт? — рассмеялся художник, плюхаясь рядом с ним. — Блин, Веном, сделай погромче, я всё ещё его слышу.

Веном поспешно прибавил звук, и они развалились на диване, хрустя шоколадом и с интересом смотря рекламу прокладок с крылышками.