Литмир - Электронная Библиотека

Все же он выследил. Наверняка сочинил историю и выведал адрес у оператора службы такси. Хорошо, что я всегда выхожу на квартал раньше. Плохо, что только на квартал.

«Ну, давай, иди, ищи меня», – я мысленно подталкиваю его в спину, но мужчина не уходит. Стоит неподвижно, засунув руки в карманы пальто.

Я стремительно замерзаю. Пальцы, сжимающие журналы, едва разгибаются, хотя и в перчатках.

Наконец, пижон отмирает. Но вместо того, чтобы уйти, достает из кармана пальто пачку сигарет. Одну закладывает за ухо, вторую прикуривает.

Твою ж!..

Я хмурюсь и жду дальше. Он надевает перчатки – тоже мерзнет. Медленно курит, смотрит в глубь двора, будто прощупывает взглядом каждое окно. Моего, к счастью, среди них нет.

Сейчас, при дневном свете, он вовсе не кажется маньяком. С виду вполне нормальный парень, не так давно со студенческой скамьи. Возможно, моложе меня. Лакированные туфли. Волосы зачесаны назад. Подбородок идеально выбрит. Одним словом – пижон.

Все. Последние затяжки. Я так этому рада, что отлипаю от колонны: быстрей бы домой! Мысленно уже подношу к губам чашку горячего чая и вдыхаю запах корицы. Чувствую, как пена для ванны щекотно лопается на теплой влажной коже. Потом иду в комнату для чтения, включаю музыку, беру журналы… Пижон достает из-за уха вторую сигарету и прикуривает от первой.

Терпение лопается, как пузырьки пены в моей фантазии. Я делаю резкий шаг из темноты к свету.

Пижон давится дымом, кашляет до слез. Хорошенько хлопаю его по спине.

– К-какого… ч-черта? – коротко обозначаю проблему.

Он тушит сигарету каблуком ботинка. Поглядывает свысока: пижон выше меня всего на полголовы, но мы стоим слишком близко друг к другу.

И это жутко некомфортно. Расстояние, на котором чувствуется запах одеколона собеседника, интимная зона. А сейчас я чувствую этот запах так, словно он исходит от меня самой. Возможно, то же вчера ощущала и брюнетка за барной стойкой.

Стоп.

Поднимаю голову и встречаюсь с ним взглядом.

Впервые он смотрит без злости. Странный этот взгляд. Не тяжелый, но весомый. Не острый, но царапающий.

– У тебя красивые волосы, зачем цепляешь на голову эту дрянь? – с легким раздражением спрашивает пижон.

Надеюсь, он говорит о вчерашнем парике, а не о моей белой пушистой шапочке.

– Я… н-не буду с-следить! – отвечаю на его следующий вопрос.

– Будешь. Обязательно будешь, – он снова достает сигарету из пачки, и я отхожу на шаг, чтобы уберечься от дыма. А вовсе не потому, что меня жутко напрягает такая близость.

– Тебе н-нечего… п-предложить, – я пропускаю «мне», сокращая количество слов, которые нужно выдавливать из себя. Это почти физический труд.

– Еще не знаю, по какой причине, но ты придешь ко мне.

– Не н-надо! Не… п-п-пройдет!

– П-п-пройдет, – передразнивает пижон, и у меня возникает желание треснуть его журналами по голове. – Ты всегда можешь найти меня в баре, в котором мы встретились. Спросишь у бармена, где Шустрый. Ну или напишешь на салфетке.

Издевается!

– Я п-постараюсь… з-забыть эту информацию!

На эту реплику он не реагирует. Делает еще затяжку и тушит каблуком окурок.

– А еще я хочу извиниться. – Он ловит мой непонимающий взгляд. – За извращенку.

Не сразу понимаю, серьезно он или шутит.

– Мне б-больше не… п-понравилось «д-долбаная».

Когда я заканчиваю эту тираду, вид у пижона такой, будто он невыносимо долго ожидал окончания фразы.

– Послушай, зайка. Ты очень неприятно говоришь. Это просто жесть. Лучше отвечай да или нет. Ладно?

Киваю.

– Кивок вообще отлично!

Делаю возмущенный вдох и крепче сжимаю журналы.

– …А вот то слово, которое только что промелькнуло в твоей голове, женщинам даже думать неприлично.

Я улыбаюсь. Самую малость.

– Проводить тебя? – снова издевается он.

Я очень медленно качаю головой.

– Тогда до встречи, зайка… И я не козел!

– Б-б-баран, – выдыхаю я.

– Прости. Ты невнятно подумала.

Он уходит пружинистой походкой, насвистывая, руки в карманах. Скользкий, хитрый, но, возможно, умный. И, похоже, упертый. Наверняка привык добиваться своего. Но насчет меня он ошибся. Ему нечего мне предложить. Я совершенно автономная система. Уже давно.

– Эй! – окликаю я, он оборачивается. – Эй, – повторяю с другой интонацией, будто зову по имени. Пижон прищуривается, склоняет голову набок. – Я… н-не п-приду.

– Придешь.

Хмыкаю и ухожу медленно, не оглядываясь. Наворачиваю круг по кварталу, прислушиваясь к ощущениям. Думаю, отстал.

Время приближается к обеду. Люди высыпают на улицы, и первое, что они делают, – поднимают лица к небу: впервые за две недели зимы большими пушистыми хлопьями падает снег. Я едва останавливаю себя, чтобы не начать ловить снежинки языком.

Кто же он такой? Я вполне могу размотать этот клубок, потянув за ниточку.

Прохвост. Не опасный преступник, но жулик. Что бы он ни задумал, это незаконно. После встречи со мной он заглянет в кафе и выпьет… чай. Чашку крепко заваренного сладкого чая. Алкоголь – только вечером и только с проверенными людьми: чтобы творить мелкие делишки, нужно постоянно быть начеку. Если я усыпляю внимание окружающих тем, что незаметна, то он делает то же самое, находясь на виду. Кто заподозрит человека, на лицо которого нацелены все взгляды? Но пока взгляды нацелены на лицо, руки могут вытворять что угодно.

Я вижу его насквозь.

Но вот она, та брюнетка… Я бы хотела взглянуть на нее еще раз. Чем она занимается, когда возвращается домой? У нее есть семья? Она любит готовить? Книга на барной стойке – это просто приманка или часть обычной жизни?

Обрываю свои мысли.

Когда слишком тянет, надо остановиться. Никаких компромиссов – иначе случится беда.

В коридоре с подошв сапог тотчас натекает лужица. Встряхиваю куртку, забывая увернуться от мелких брызг.

Брюнетка, вон из моей головы!

Блузка, вчера ночью брошенная у кровати, все еще пахнет сигаретным дымом.

Вон!

С полной кружкой горячего чая сажусь за ноут. Пока набирается вода в ванной, захожу в свой аккаунт в соцсети. Сегодня я из дома ни ногой: слишком уязвимой чувствую себя после встречи с пижоном. Так что могу разместить пост сейчас.

«День 37. Забыть намного сложней, чем вспомнить», – пишу я и чуть медлю, прежде чем закрыть окно браузера: запечатлеваю то, как выглядит эта фраза. Черное на белом. Буквы поджимают ноги, выставляют колени. После заглавной буквы они выглядят словно дырявый тоннель, в который запихнули мои воспоминания.

Заминки оказывается достаточно, чтобы я заметила, как пришло сообщение. Но не успеваю среагировать – палец жмет на клавишу мышки. Окно закрыто.

Некоторое время я сижу перед экраном. За мной с обоев рабочего стола желтыми фонарями подглядывает ночной город.

Может, не было сообщения? Показалось?

Я в соцсети тоже призрак. Друзей нет, на аватарке фотоколлаж из инета, имя придумано. Никто не мог мне написать.

Ладно, не надо обманываться. Сообщение пришло, я видела.

Возможно, это спам.

Скорее всего.

Точно!

Мне даже не надо возвращаться в аккаунт, чтобы это проверить.

Ну, чего мне бояться? Я же не делаю ничего плохого – ничего по-настоящему плохого. Да, подглядываю, но все увиденное остается при мне.

Допустим, не совсем так. Я сохраняю воспоминания фразами в сети, но это код. Декодер только у меня в голове.

Надо вернуться и прочитать сообщение.

А потом закрыть браузер и пойти принять ванную.

Я со спокойным сердцем снова захожу в соцсеть, открываю сообщение и чувствую неприятный холодок в солнечном сплетении.

Серый: Я три дня хожу вокруг вашей странички) Поговорите со мной?

Смотрю на запись так долго, что буквы начинают терять смысл.

Это не угроза, не обвинение, не шантаж. Но и не спам. Кто-то хочет подобраться ко мне поближе.

Все равно, какие у него намерения, дверь закрыта. Я хочу заблокировать возможность писать мне сообщения. Но не блокирую. И не выхожу из сети. По той же причине, почему не оглядываюсь, чувствуя на себе взгляд: хочу подпустить незнакомца поближе, узнать, в центре чьего внимания оказалась.

3
{"b":"742120","o":1}