— Можно тебя кое о чем спросить? — отозвалась она, рассматривая рейнджера.

У него были необычные глаза — прозрачно-голубые, невероятно выразительные. Хоть на вид Дэвероу можно было дать лет пятьдесят, за счет щуплости и красивых глаз выглядел он намного привлекательней, чем большинство ровесников.

«Наверное, в лучшие свои годы он был завидным красавцем», — беспечно подумала Биара.

— Ты хотела меня о чем-то спросить? — повторил Дэвероу, не отрывая взгляда от котелка.

Девушка встрепенулась. Похоже, она настолько погрузилась в размышления, что даже не услышала, когда он ответил ей с первого раза.

— Мне было интересно: что же в конце концов находится в этом футляре? — Ты не заглянула в него прежде, чем отдать мне? — Не было времени, да и мысли тогда заняты были другим. — Это многое объясняет, — почему-то сказал он.

Сняв с себя футляр, рейнджер открыл его и достал… длинную курительную трубку. Взяв из кармашка каких-то листьев, Дэвероу бережно затолкал их внутрь, после чего концом горящего прута поджог и неспешно затянулся.

— Трубка, — констатировала Биара. — Хочешь сказать, мы подвергали свои жизни опасности ради того, чтоб достать вот эту трубку?

Дэвероу согласно кивнул.

— Но ты же сказал мне, что без нее не сможешь провести нас к столице… — беспомощно пробормотала она, не в силах поверить, что позволила вновь себя одурачить

¹

. — И не соврал, — спокойно возразил Дэвероу. — Чтоб не сбиться в пути здесь, нужна неимоверная концентрация и собранность духа. Эта курительная трубка — именно то, что помогает мне собраться с мыслями. — Зачем тогда полукровкам отбирать ее у тебя? — Это не простая курительная трубка — она эльфийской работы, предназначенная для выкуривания особенного растения, растущего в отдаленных частях Нивнель-аб-Торук. Полукровки — всего лишь шайка озлобленных детей, которые собирают у себя все красивые игрушки, которые найдут. Старинная трубка, сделанная вручную эльфами — как раз один из подобных, как они это называют, «трофеев». — Тебе повезло, что я этим вечером в донельзя хорошем расположении духа, а Ингрид не услышала этой истории — она бы этого так не оставила. Из-за твоей чертовой трубки ей пришлось прыгать со второго этажа — можешь себе вообразить, какой это стресс для гнома? Кстати о ней…

Биара встала, засматриваясь на вершину скал. Света становилось все меньше, а гномиха никак не появлялась.

— «Пока ты наплаваешься, солнце исчезнет за горизонтом», — проворчала девушка, передразнивая Ингрид. — Вот уж кто бы говорил!.. — она повернулась к Дэвероу: — Пойду к водоему, а то вскоре стемнеет, и я не смогу вдоволь налюбоваться видами. — Сумеешь найти дорогу обратно? — У меня есть свои ориентиры, — ответила девушка, жестом подозвав рысь, что отдыхала неподалеку.

Борзая резво вскочила, подбежав к ней. Захватив с собой чистую рубашку и мыло, Биара направилась по тропе, вдоль которой ранее шла Ингрид. Дорожка извивалась и была то пологой, то отвесной. Один раз девушка едва не упала, но вовремя схватилась за выступ сбоку. Камень оказался очень теплым.

В определенный момент тропа расширилась, а зелень вокруг расступилась, выведя Биару к огромному теплому озеру. Позади него возвышалось еще больше гладких утесов, с которых прямиком в водоем стекал водопад, а перед ним… Что ж, перед ним был тот самый обещанный вид на Долину Бабочек во всей ее красе. Биаре удалось застать последние лучи заката, окрасившие водоем в прекрасный алый цвет.

Вокруг располагалась небольшая полянка, поросшая мхом с колокольчиками и светящимися голубыми грибами. Среди всей этой красоты Биара обнаружила Ингрид, стоящую у берега озера и внимательно изучавшую свое отражение. На ней была длинная чистая рубашка — это был первый раз, когда девушка видела гномиху, облаченную во что-то помимо одной лишь брони.

— Что высматриваем? — бесцеремонно спросила Биара, подходя.

Ингрид была застигнута врасплох: она резко обернулась и во второй раз за день покраснела.

— А, это ты… Постой, я же велела тебе быть на страже! — Не волнуйся, Борзая нас посторожит, — Биара кивком указала на рысь, что осталась стоять у конца тропинки. Та в ответ дернула ухом. — Чего так долго-то? — опять поинтересовалась девушка, подняв с камней пурпурную баночку. Открыв ее и понюхав содержимое, она воскликнула: — Ну ничего ж себе! Да твой крем пахнет в разы приятней, чем мыло из королевской опочивальни! У всех гномов дома такое стоит?

Ингрид ничего не ответила, грубо вырвав стеклянный пузырек у нее из рук. Она принялась поспешно собирать разбросанные вещи, изредка засматриваясь на озеро.

— Все в порядке? — участливо спросила Биара. — Ты будто чем-то обеспокоена.

Гномиха не ответила, но над вопросом задумалась. Спустя какое-то время она очень смущенно спросила:

— Как считаешь, мой шрам сильно заметен? — Что? — опешила девушка. — Какой еще шрам? — Да вот этот же! — Ингрид указала пальцем на длинный рубец, что шел наискосок от брови до щеки. — Он остался после моей первой битвы, когда мы воевали с темными эльфами за подземный город Айгринн. С тех пор я никогда не отваживалась спросить, сильно ли этот шрам заметен и насколько уродует мое лицо, — сказав это, она стыдливо потупилась.

«Вы, должно быть, шутите», — подумала Биара. «Вот уж никогда бы не подумала, что суровая гномиха Ингрид Урфал может стесняться какого-то там шрама».

— Послушай, наследница Ястреба: на шрам я не обращала совершенно никакого внимания за время всего нашего знакомства. Прости, но сколь выдающимся он бы ни был, шрам попросту вытесняется другими твоими привлекательными чертами. Поверь, никто не будет на него глядеть, когда вместо этого можно изучить твои прекрасные серые глаза или же длинные светлые косы.

Ингрид недоверчиво на нее глядела.

— Ты говоришь серьезно? — Серьезней, чем когда-либо, — ответственно кивнула Биара, а сама подумала: «О небеса, она и впрямь из-за этого сильно переживает. Главное, не сказать сейчас глупости».

Гномиха молчала, а Биара изо всех сил пыталась придумать что-то, способное приободрить подругу. Ответ пришел довольно быстро: она поспешно развязала поясной мешочек и вынула из него цепочку с сапфиром, припрятанную днями ранее. Биара несколько мгновений рассматривала прекрасный камушек на вытянутых руках, после чего торжественно опустила украшение на голову Ингрид, так чтобы сапфир находился ровно посредине ее лба.

— Спасибо, что приглядела за ним, — смущенно буркнула гномиха, вновь покраснев.

Слова девушки заметно взбодрили ее, хоть стеснения и не убавили. Ингрид неспешно побрела к тропинке. Когда она проходила мимо Борзой, та ободрительно боднула ее пушистым лбом, за что мгновенно получила три почесывания за ушком.

Биара осталась стоять в легкой растерянности, не до конца понимая, что произошло. Солнце спряталось за горизонтом и воздух стал заметно свежее, побудив ее к действиям. Осторожно сложив всю свою одежду, она небольшими шажками зашла в теплые воды озера. Тогда ей показалось, что она действительно счастлива.

Насладиться этим чувством подольше было не суждено.

— Ты вернулась к нам? — раздался за спиной чей-то мелодичный голосок.

Биара в панике обернулась, обнаружив, что с поляны за ней наблюдают несколько пар глаз. Девушка нырнула по шею, пытаясь хоть как-то прикрыться под водой. Незваные гости даже не подумали отвернуться. Они продолжали стоять на месте, пытливо разглядывая ее. Незнакомцы стояли в плохо освещенной части полянки, и все, что удалось рассмотреть Биаре, это пять невысоких силуэтов, на головах которых красовались небольшие рожки, походящие на древесные ветви.

— Кто вы?! — испуганно выкрикнула девушка, вспомнив, что по собственной беспечности не взяла с собой оружия. Хотя, если бы незнакомцы представляли опасность, то разве Борзая бы их подпустила? — Ты не знаешь, кто мы? — отозвался все тот же голос.

К ней приблизился один из силуэтов, позволяя себя рассмотреть. Перед Биарой стояла невысокая хрупкая девушка в простом белом платьице. Ее русые волосы волнами струились к плечам, а на голове красовалась пара небольших аккуратных рогов.