Гномиха со вздохом отставила ведерко с лакомствами Гольвера.
— Видишь ли, человек, у гномов существуют свои правила и порядки. Абсолютно все семь кланов, а также дома, состоящие в них, беспрекословно подчиняются гномьему царю. Наш теперешний царь, Кэллигар Свирепый, с детства был знаком с моим отцом, бывшим ярлом разведки. Семь ярлов, семь кланов — так гласит история.
Мой отец был лучшим по делу военной разведки. Он заранее мог предугадать действия противников, а его лазутчики предоставляли самую точную информацию. Когда Кэллигар взошел на трон по решению Великого Собрания Кланов, мой отец активно ему помогал и всячески поддерживал. Он питал симпатию к своему царю, ведь вместе они спланировали немало битв. Кэллигар же поступил с ним совсем по-иному.
Во время битвы при цитадели Фоу-Далта, когда гномы отвоевывали свои земли у Королевства годы тому назад, царь лично возглавил атакующий отряд, что шел на противника. У Королевства было преимущество в количестве, у гномов — в наших машинах и военной подготовке. Мы успешно штурмовали цитадель, когда силы противника внезапно поставили нас в тупик: разведчики отца доложили, что к войскам противника изъявили желание присоединиться два молодых дракона. Обычно драконы никому не помогают, однако эти имели зуб на нас.
Отец мгновенно доложил об этом царю. Согласно наводке, драконы должны были прилететь с юго-востока. Кэллигару следовало отдать приказ переместить катапульты и боевые машины у южных стен, так как лишь они могли совладать с драконами, однако делать этого он не стал. Царь посчитал информацию слишком смехотворной, ведь почти никогда драконы не принимали чью-либо сторону в битве. Он пренебрег угрозой, не желая переводить главное преимущество своей армии на оборону от маловероятной атаки драконов, за что и поплатился.
Драконы явились на закате, разбив половину войск несколькими огненными залпами. Тогда царь наконец-то понял свою ошибку. Он велел зарядить машины и начать обстрел драконов. Один из них погиб, а второго удалось ранить так, что он не мог продолжить сражения. Его глаз был выбит, и он улетел зализывать раны. Драконов гномы тогда одолели, но саму битву проиграли. Гордый царь не смог спокойно принять поражение. Он был в бешенстве, а потому перенес весь гнев на моего отца. Кэллигар Свирепый назначил ярлом разведки другого члена клана Фейнерстам, а моего отца прогнал прочь. С тех пор Эрлдиган и дальше остается уважаемым воином и таном дома Урфал, однако тень позора преследует его и по сей день.
— Почему же твой отец не открыл правду другим ярлам? — Он слишком горд для этого. Да и зачем? Все равно на царя его слова никак не повлияют. — А к которому клану принадлежит сам царь? — Ни к одному. Еще до того, как Кэллигар стал царем, он состоял в клане Мейнбра, Острых Клинков. Однако каждый царь, вступая в свои полномочия, теряет дом, клан и наследство. Взамен он обретает власть над семью кланами и всем гномьим народом. — Весомо, — хмыкнула Биара. — Вот бы везде действовали такие же уставы. — Увы, не все народы в состоянии постичь мудрость гномов, — философски подметила Ингрид.
[1] Гольвер – от древнегномьего «гольвераус». Переводится как «агат».
[2] Урфал – с древнегномьего «ловец ястребов».
«Ур» – охотник, ловец, ищейка; «фаллор» – ястреб.
Давным-давно все гномьи охоты проходили с ястребами – хищными птицами, что способны были острым взором выследить добычу в горах. Естественно, нужны были гномы, которые могли поймать ястребов и приручить.
Несложно догадаться, что род Урфал тысячи лет тому назад специализировался на поимке этих птиц.
Урфал – один из самых древних и высокопочитаемых гномьих домов. Он состоит в клане Фейнерстам, «Детей пламени».
====== Кровь на песке ======
— Признаю, этот запеченный фазан просто превосходен, — блаженно протянула Биара, отодвигая пустую тарелку. — Как, говоришь, зовется это блюдо на вашем языке? — Зембу, — ответила Ингрид, откинувшись на стуле.
Они сидели в самом дорогостоящем заведении Северных Врат. В отличие от таверн и закусочных, «Седьмая Луна от Заката» был самым правдоподобным рестораном, схожим с привычными для Биары заведениями из ее родного мира. Сюда приходили лишь те, у кого было достаточно денег, потому как «Седьмая Луна» была поистине престижным местом.
Поначалу Биара напрочь отказывалась идти сюда, так как денег у нее было в обрез. Ингрид, как ни странно, удалось переубедить ее, пообещав уплатить за их совместный обед. «Ни один уважающий себя странник не пренебрежет визитом в «Седьмую Луну от Заката», ведь еда там поистине великолепна!» — уговаривала ее гномиха. И вот, теперь они сидели здесь и отдыхали, наслаждаясь вкуснейшей пищей.
— Ингрид? — отозвалась Биара, не желая погружаться в молчание. — Чего тебе? — Почему гномий так тяжел к обучению? Нет, ну честно! Постоянно язык заплетается, как пытаюсь произнести одно из ваших словечек. Вы все слова соединяете в одно длинное и запутанное, вот к примеру: ривиальстау, младшие драконьи дети. Почему все одним словом? Или еще: сивальдула — волшебный зверь. Сивальтано — магия, дул — существо. Так почему тогда сивальдула, а не сивальтано-дул? Запутаться ведь можно! — Древнегномий всегда был трудным языком, — пожала плечами гномиха. — Мы соединяем несколько слов воедино, получая при этом новые слова. Как по мне, всем остальным народам стоило бы у нас поучиться. Гномий язык полузабыт, но гномы чтят историю своих предков — это наше наследие. Мы стараемся уберечь его от полного исчезновения.
Гномы живут лет по триста, но знаешь, чем дольше существует народ, тем быстрей он забывает свои традиции. А что же делать новому поколению? Поэтому мы так отчаянно боремся за выживание нашей культуры. Люди с эльфами не раз уже пытались вытеснить гномов из Дауэрта. Это своего рода ритуал: каждый народ считает своим долгом позаботиться об уничтожении другого. Поэтому нужно отчаянно цепляться за свою историю и не забывать, кем ты был когда-то.
Биара понимающе кивнула и откинулась на стуле, запрокинув голову вверх. Там, у самого потолка, клубилась темная дымка, вдоль которой плавали серебряные мерцающие огоньки, пародируя небо и звезды. Сложно было оторваться от прихотливого танца волшебных светлячков, медленно кружащих в густом сине-зеленом тумане. Расслабленная и умиротворенная, она провела рукой вдоль мягчайшей пелерины1 из меха горной лисы, одетой поверх бордовой рубашки и небольшого кожаного корсета с металлическими вставками. На последнем особенно настояла Ингрид, аргументировав тем, что ходить без малейшего задатка брони — все равно, что ходить голым. Биара не смела ей противиться, хоть и предпочитала корсету обычный жилет. К сожалению, последний никак не мог уместиться под прекраснейшей накидкой на плечи, доставшейся ей за полцены, так как продавец оказался двоюродным дядей ее гномьей приятельницы.
Вообще, Ингрид оказалась невероятно приятной особой, даже несмотря на свой излишне грубый и прямолинейный нрав. Биара осознала, что ей очень по душе общаться с тем, кто предпочитает сказать все в лоб, нежели молчать и увиливать. Этим гномиха напомнила ей принцессу Азору, хотя, пожалуй, на этом вся схожесть заканчивалась.
Помимо пары рубашек и пелерины, Биара также приобрела себе плотные темно-серые брюки и высокие кожаные сапоги с металлическими пряжками. В последних она не особо нуждалась, однако Ингрид настояла и даже оплатила их, невзирая на вялый протест девушки. Рубашки из мягчайшей ткани с вышитыми на них полевыми цветами также обошлись Биаре с большой скидкой, потому как портниха, торгующая ими, приходилась Ингрид троюродной тетей.
Во время покупок у девушки закралось подозрение, что несмотря на всю напускную суровость и ворчливость, гномиха втайне радовалась поводу пойти с кем-то и накупить одежды, пускай и не желала этого признавать. По настоянию Биары, они приобрели для Ингрид несколько рубашек, каждая из которых невероятно шла к ее серым глазам. Поначалу гномиха непрестанно ворчала из-за этой покупки, но после, в доме Урфал, Биара смогла украдкой разглядеть, как та зачарованно стояла перед зеркалом, любуясь новыми одеждами. Именно одну из этих рубашек — бледно-синюю с серебряной вышивкой из волнистых линий — гномиха надела для похода в «Седьмую Луну от Заката».
