«Каково огорчение, что вместо прежней, добросердечной и милой твоему сердцу девушки, теперь приходится иметь дело со мной!» — со злобой подумала Биара. От накала эмоций и бессильной, жгущей сердце обиды она готова была сорваться в любой момент. Но девушка не желала давать волю чувствам и тем более не хотела выглядеть слабой. Ничего не ответив, она стремительно вышла из комнаты, сохраняя каменное спокойствие — если не внутри, то снаружи.

«Пускай считает меня безрассудной и надменной, пускай!» — расстроенно думала она, бездумно шагая вперед. Ее самолюбие было сильно задето. «Мнимая сила! Да я могу превратить этот чертов замок в горсть пепла, а он это называет мнимой силой?!»

Уж слишком ей понравилось ощущение могущества и власти, которое она испытала, выступая перед гостями на балу. Только Биара могла управлять пламенем, более никто! А Хьюго назвал это «мнимой силой»? Конечно, он имел поистине грандиозные способности. Возможность при желании обучиться колдовству, невосприимчивость к некоторым заклятиям, большая сила, а ко всему прочему, еще и способность принимать облик громадного алого дракона!

В то же время Биара была всего-навсего беззащитной девушкой. Она не имела ничего, кроме хороших навыков в фехтовании. Уязвима. Как же это слово раздражало ее, но то был факт: она уязвима пред большинством противников здесь, в Дауэрте. Что же давала ей возможность управлять огнем? Силу. Могущество. Превосходство.

Отшагав таким образом минут с десять, Биара поняла, что чем дольше обдумывает их с Хьюго ссору, тем больше ей хочется что-либо уничтожить. Она остановилась, с трудом разогнав рой мрачных мыслей и заставив себя прислушаться к окружению: во дворце было по-прежнему тихо. Оглянувшись, девушка подошла к огромному окну, выглянув на утопающие в лунном свете улицы Сивилии.

«До чего же они безмятежны…»

Грудь пронзила нестерпимая боль, молнией разошедшаяся по всему телу. Биара вскрикнула, рухнув на колени и прижав руку к месту, откуда все началось. К этому моменту боль так же внезапно ушла, оставив после себя гложущий душу страх.

«Ч-что произошло?» — казалось, даже ее внутренний голос теперь дрожал. Биара испуганно бегала глазами по коридору, вслушиваясь в малейший шорох и пытаясь понять происходящее.

— Б-борзая, — прошептала она заикающимися губами ответ на свой вопрос.

Откуда-то она знала, что приступ был связан с ее малойкльером.

— Борзая, где ты? — хрипло позвала девушка.

С трудом поднявшись на трясущиеся ноги, она побежала по лабиринту дворца, беспрестанно выкрикивая:

— Борзая! Я здесь, Борзая! Где же ты?!

За одной из дверей, мимо которых она пробегала, раздалось приглушенное шипение. Биара остановилась и, стараясь ступать как можно тише, подошла к двери, вслушиваясь. Едва слышимый рев повторился. Сомнений не оставалось: по ту сторону находился малойкльер.

— Борзая?

Она оказалась в просторных покоях, пожалуй, даже слишком просторных: это был зал, и Биара вошла в него не с парадного входа, а со служебного. Чуть поодаль поблескивали очертания огромной четвероногой статуи, а наличие второго яруса и смутные черные точки, издали напоминающие по форме своей гобелены, подтвердили догадку: она оказалась в тронном зале дворца.

Сейчас здесь было темно. В редких лучах бледного света плясали маленькие пылинки, создавая ауру таинственности. Луна проникала сквозь высокие витражи, рождая гротескные тени от колонн на первом ярусе и от перил на втором. Одна из теней задрожала, жалобно при этом повизгивая.

— Борзая!

Биара подбежала к дрожащей кошке, чья шерсть казалась серебряной благодаря лунному свету. Два янтарных глаза затравлено уставились на нее, отчего на душе похолодело — она еще никогда не видела Борзую в таком отчаянии. От рыси буквально исходили волны страха, а ее шерсть едва ли не потрескивала от напряжения. Она была похожа на загнанного зверя, измотанного охотниками, который почти смирился со своей печальной судьбой быть убитым на потеху остальным.

— Борзая, пойдем скорее, мне от этого места не по себе… — пробормотала Биара, стараясь хоть как-то взять ситуацию под контроль и поскорее покинуть зловещий зал.

Где-то в глуби, куда не проникал даже самый слабый свет, раздался скрежет: будто по камню провели лезвием хорошо заточенного ножа. Рычание малойкльера сорвалось на испуганный визг. Биара подорвалась с колен, а рука рефлекторно потянулась к оружию, которого сегодня на месте не оказалось.

— Пришла, наконец… Я выжидал нашей встречи на протяжении слишком долгого времени.

Спокойный голос неизвестного отбился эхом от стен тронного зала. Биара не стала ждать особого приглашения и понеслась к выходу. Увы, запоздало. Стоило ей развернуться, как все замки и засовы намертво защелкнулись.

— Прошу, давай мы пропустим ту часть, где ты в бессильной злобе бьешься о запертые двери и панически ищешь другой выход отсюда: его здесь нет. Перейдем сразу к вступительной части. Что на это скажешь?

Собравшись с духом, Биара обернулась. Незнакомец вышел из тени, позволяя себя рассмотреть. Несмотря на все то напряжение, которое он сумел произвести на нее всего лишь несколькими фразами, внешний вид его назвать хотя бы запоминающимся уж никак нельзя было: невысокого роста коренастый мужчина с седыми, аккуратно зачесанными назад волосами и гладко выбритым лицом. Одет он был в абсолютно черный костюм из кожи, смахивающей на змеиную. Ни дать, ни взять — почетный дирижер на турне прославленного оркестра: даже его странные одеяния издалека можно было принять за экстравагантного вида фрак. Единственным, что выделялось при всей этой непримечательной внешности, были его глаза. Будто бы два куска льда, треснутые посредине — зрачки у незнакомца оказались вертикальными. Взгляд излучал безумную энергию, что-то потустороннее: от чего хотелось убежать и о чем хотелось забыть, как о страшном сне.

Нечто схожее Биара чувствовала при виде ядовито-зеленой радужки Зальвана-Ду, однако энергия, источаемая некромантом, хоть и отталкивала своим происхождением, но вместе с тем казалась спокойной и уравновешенной — такой же, как и мертвецы, чей покой она призвана оберегать. Энергия же этого существа была иной. Как и его призрачно-голубые глаза, она излучала безумную, непокорную силу: нечто непредсказуемое и опасное. Его присутствие вызывало панику, оно сводило с ума.

Поняв, что выбраться отсюда пока не удастся, а сил на длительное изучение жутких синих глаз у нее не хватит, Биара перешла в иной вид наступления:

— Ну и что ты такое, позволь спросить? Если очередной чудак в поисках мирового господства, желающий заполучить секрет Вел-Тогура, скелет единорога или седалищную кость выхухоли, то увы, я тебя разочарую: лавочка закрыта. Ничего полезного я тебе предложить не могу. — Мое имя Нуусакхан, — свистящим шепотом промолвил незнакомец, отчего по спине девушки пробежали мурашки размером с добротного таракана. Казалось, его устами говорила сама Бездна.

Собрав последние крупицы храбрости, Биара ответила:

— Меня абсолютно не волнует твое имя. Я спросила кто ты, а не как тебя звать. — Я догадался, — на тонких устах Нуусакхана растянулась жуткая улыбка, а голубой немигающий взгляд впился в нее подобно волку в горло косули. — Меня звать Нуусакхан, я родом из того места, что смертным является в кошмарах. Поскольку в данный момент ты не можешь осознать и половины того, что собой представляет моя сущность, опишу себя словом, наиболее соответствующим: в твоем мире таких, как я, принято именовать «демонами». — Если ты действительно демон, то где рога и почему пасть не извергает жидкое пламя? Какая-то неувязочка получается. — Глупые смертные с их предубеждениями, — презрительно сплюнул Нуусакхан. — Я волен принимать любой образ, который мне заблагорассудится. — Чем же вид циркового дирижера тебя так привлек?

Демон не удостоил ее ответом, поэтому Биара перешла к следующему этапу знакомства:

— Что тебе нужно? — Ты, верно, уже слышала об антимагах? — демон принялся медленно расхаживать перед королевским троном. — Именно в них я и заинтересован. Маги без магии, что за необычайное явление? Едва жалкие смертные, считающие себя великими колдунами, пронюхали об этом, то сразу же испугались. Стоит немного подождать, и они начнут изводить несчастных антимагов как крыс. Я этого не собираюсь допустить. — Демон, занимающийся добродетельностью? Слабо верится.