– Мы в тайном убежище, – нарушил молчание старик. – Это зал совещаний и любимое место Ее Величества королевы Данашири.

– Мать Илеоры? – догадался Вадим.

Колдун кивнул, а затем подошел к столу и удобно устроился на одном из стульев.

– Выходит, про нее меня спрашивали палачи? Это она пытается выкрасть принцессу?

– Все верно, Вадим. И сейчас мы встретимся с ней, – старик окинул его критическим взглядом. – Для королевы и остальных ты мой ученик. И звать тебя будут Аридан.

Вадим поморщился, но возражать не стал.

– Меня называй Ирлим, – продолжал старик. – И никому не рассказывай, откуда ты, не применяй слова из своего мира на людях и…

Он сморщился чуть ли не с презрением.

– Надо сменить одежду.

– Как скажешь, – хмыкнул Вадим и прошелся по пещере, с подозрением оглядевшись. Не выскочат ли палачи с плетьми из-за угла? Ему казалось, что старик подставит в любую минуту, исчезнет и бросит умирать в чужом непонятном мире.

Ирлим подошел к полкам, достал темный сверток и вернулся к столу.

– Держи, – произнес он, развязав узел.

Вадим вытряхнул содержимое на стол и принялся раздеваться. Ирлим же сел рядом и замер, превратившись в еще один бездушный предмет интерьера. Вадим даже пару раз скорчил язвительную гримасу, чтобы привлечь внимание колдуна. Но взгляд соседа оставался пустым и безучастным. Казалось, жизнь покинула его.

Оставив старика в покое, Вадим напялил на себя серые безликие шмотки, чем-то похожие на одеяния шаолиньских монахов, с той разницей, что верхом служила все-таки рубашка с деревянными пуговицами, а не запахивающаяся кашая. Он кое-как распихал по немногочисленным карманам припасенное оружие и подумал, что надо бы все-таки приспособить к этому безобразию собственный удобный ремень.

– Несколько дней, и ты привыкнешь к новой одежде, Аридан, – внезапно ожил старик. – Я убежден, она гораздо удобнее твоей прежней.

«Аридан» скептически сморщился. По большому счету ему было все равно, во что он будет тут одет. Хотелось поскорее приступить к действиям. Он еще не знал, что делать после спасения принцессы, но в том, что они обязательно ее вытащат, был убежден на все сто.

– Послушай, Ирлим, – Вадим произнес новое имя, чтобы привыкнуть. Да и «дед Петя» совершенно не подходило колдуну. – Так, выходит, ты на самом деле про внучку свою говорил тогда, когда разбудил меня среди ночи? Она реально твоя внучка?

Ирлим нахмурился.

– Тогда я разбудил тебя не ради лампочек. Ты ведь понял, я не нуждаюсь в подобных вещах, – колдун несмело улыбнулся. – Ты плохо себя чувствовал, и я решил отвлечь. И я думал попросить тебя о помощи еще в ту ночь, но так и не придумал, каким же образом. Что бы ты сказал мне, услышав про принцессу?

– Послал бы тебя к чертям и больше не стал бы слушать, – честно ответил Вадим и пожал плечами.

– Вот именно, – Ирлим тяжело вздохнул. – Идем, познакомимся с королевой.

Колдун направился к выходу, Вадим догнал и произнес фразу на языке этого мира:

– А почему я говорю на этом языке? Ты что-то сделал со мной?

Ирлим обернулся.

– Было бы непростительно на моем месте заставлять тебя общаться с людьми, чьего языка ты не знаешь, – беззаботным голосом ответил тот.

– Ирлим, где ты опять пропадал столько времени? – раздался вдруг строгий женский голос позади.

Вадим обернулся, а колдун слегка склонил голову.

– Ваше Величество Данашири, – проговорил он.

«Та самая королева», – догадался Вадим.

Да, малышке-Илеоре было в кого уродиться. Королева оказалась статной красивой женщиной с ясными небесного цвета глазами – такими же, как и у дочери. Она выглядела на тридцать, не больше, хотя, скорее всего, была гораздо старше. Данашири недовольно поморщилась, взглянув на Вадима.

– Что это за мальчишка, Ирлим? Мне достаточно слуг.

– Это мой ученик Аридан, – представил Ирлим.

– Ученик? – королева удивленно изогнула брови. – Ты никогда не говорил, что обучаешь кого-то.

– Вы не спрашивали, Ваше Величество, – Ирлим легко улыбнулся.

Вадим про себя отметил, что колдун действительно замечательно врет.

– Вот, значит, как, – она изобразила на лице снисхождение, подошла к столу и села на выдвинутый стул.

Вадим сжал челюсти. Она точно не воспринимает его всерьез.

– И что же может твой ученик? Зачем ты притащил его сюда?

– Аридан может перемещаться в пространстве, как и я. Вернее, я могу перемещать его.

Теперь королева изменилась в лице и посмотрела на нового соратника с удивлением и даже с неким суеверным страхом.

– Что ж, пусть остается, – она повернулась к колдуну. – В таком случае, стоит изменить план. Соберем совет.

***

– Матушка, на что похож большой мир? – спрашивает маленькая сероволосая девчушка, сидя на коленях у Данашири Нионской – королевы великой страны Саории. Голубые глаза девочки блестят любопытством. Она без конца ерзает и мешает заплетать себе волосы.

– Не крутись, лисенок! А то получится кривая коса.

– Ну и что-о-о? Все равно никто не видит меня, кроме тебя и нянечки, – малышка хнычет. – Хочу на улицу! Я слышала там детские голоса. Мне рассказывали, что на улице можно собираться вместе и играть в разные игры.

– Интересно, кто рассказывал? – приподнимает одну бровь Данашири. – Кого мне наказать?

Малышка Илеора испуганно вжимает голову в плечи, зажимает рот рукой и умоляюще смотрит на маму.

– Ладно, ладно… Не скажу твоему отцу. Но впредь, пожалуйста, будь более осмотрительна в словах.

Долгие годы Илеора была послушна, идеально послушна, лишь в мыслях лелея фантазии о внешнем мире. Она ничего не знала о людях за стенами собственной комнаты. И встретив одного из них, беспечно забыла о последствиях непослушания, увлеклась новыми переживаниями. О, как жалела она сейчас об этом! Забившись в угол собственной комнаты, Илеора была не в силах остановить слезы. Как могла она поступить так неразумно? Как могла поверить, что сможет помочь? Ведь она ничегошеньки не знала ни о страже, ни об их сменах. Хотела спасти Вадима? Но удалось только выиграть для него легкую смерть… И за это пришлось заплатить другими невинными жизнями. Любимая нянечка теперь жестоко убита у нее на глазах.

Нора была с ней с самого рождения и заменила пропавшую мать. Она была окошком в мир, единственным по-настоящему родным человеком. Боль, которую испытала Илеора, при виде смерти Норы, отпечаталась в сознании, в каждой клеточке тела. Будто она сама находилась на месте няни.

Илеора горько всхлипнула. Слез не осталось, но судорожные вдохи все еще сотрясали тело. А стражницы… Разве они заслужили такой смерти? Сегодня ночью умерли четыре женщины. Из-за нее. И венценосный отец дал ей это осознать. Он говорил такие слова, о существовании которых Илеора раньше понятия не имела. Кричал так громко, что закладывало уши. Страх, отчаяние, жалость, чувство вины, ненависть к отцу – все подкрепилось отвращением и стыдом, когда придворные лекари привели ее в комнату, раздели, осмотрели и ощупали со всех сторон. При этом отец стоял рядом и пристально наблюдал за бессмысленным и унизительным, на ее взгляд, действием. Что они там хотели найти, Илеора не понимала. Но, видимо, не нашли ничего подозрительного, потому что лекари с облегчением выдохнули, а отец, зло сверкнув глазами, молча покинул покои.

Илеора ела все, что дадут, надевала то, что принесут, вела себя так, как требовалось. Отец пообещал пытать на ее глазах каждую прислужницу, которая не сможет заставить Ее Высочество вести себя должным образом. И она безропотно подчинялась. Илеора не забыла крики несчастных женщин, их искалеченные тела. По ночам долго не могла заснуть, обливаясь слезами, а когда засыпала, видела кошмары, пострашнее тех старых о преследующем ее монстре.

– Госпожа! Ваше Высочество! – позвала служанка. – Прошу вас, идемте со мной. Жених приехал и хочет посмотреть на вас.