Посидев несколько минут на полу, он отправился на кухню и достал баночку живительной колы. Нечто подобное с ним случалось и в старой квартире, но ночные видения Вадим списывал на детскую травму и живое воображение. Он надеялся, что новое место излечит его. Но, увы, видимо, придется жить с этим до конца дней. Вадим устало вздохнул. Банка открылась с приятным «пш-ш-ш», и тревоги помаленьку отступили. Надо меньше обращать внимание на всякую ерунду – мало ли что может показаться, в конце-то концов.

И только он успокоился, как иррациональный страх пополз по коже, в голове проносились неизвестно откуда взявшиеся картинки – люди в черных одеждах в огромной пещере совершают кровавый ритуал. Где он видел их? В каком-то фильме? Но почему же так сильно колотится сердце и холодеют руки? Вадим часто заморгал, потер глаза. Но «воспоминания» никак не хотели отступать, он будто вживую видел темные фигуры, поблескивающую сталь мечей и почему-то знал – после жертвоприношения произойдет нечто еще более ужасное.

Вадима вырвал из кошмара наяву неожиданный звонок в дверь. Он и представить не мог, что когда-нибудь будет рад гостям в три часа ночи.

Вадим поднялся и направился к двери. Звонок повторился. Глянув в глазок, Вадим хмыкнул, включил свет в прихожей и полез в тумбочку за ключами. Звонок противно задребезжал вновь.

– Да иду… – пробурчал Вадим и открыл дверь.

На пороге стоял сосед – старичок лет за восемьдесят. Вадима всегда удивлял живой взгляд его ясных серых глаз, который совсем не вязался со старческими пятнами на лице, морщинами и скудной седой бороденкой. Будто молодого заперли в теле старика. Они познакомились месяц назад, когда Вадим переехал в новую квартиру. Любопытный и добродушный старичок тогда очень обрадовался молодому соседу и первое время по несколько раз на дню предлагал помощь.

– Ну что тебе, дед Петь? – пробурчал Вадим. – На умирающего не похож.

– Вадимка, тут такое дело, – старик радостно заулыбался, – помоги пару лампочек вкрутить, перегорели в самый неподходящий момент.

– Утром не вариант? – насупился Вадим. Темноты, что ли, боится?

– Да я письмо внучке пишу. Хотел утром отправить, – старик виновато почесал затылок.

Вадим тяжело вздохнул, поправил пижамные штаны и, сунув ноги в резиновые шлепки, отправился за ночным гостем. Что же за новости такие, раз до утра не подождут? Да и вообще, кто письма пишет в нашем-то веке… В любом другом случае Вадим бы очень разозлился. Это ж надо же, в три часа ночи донимать соседей такой ерундой. Как говорится: мне не спится, и другим не дам. Но сейчас был почти счастлив этой странности, потому что кошмары отступили.

– Какой ты хороший, Вадим! Тебе бы жениться, деточек завести, – довольным тоном хвалил и одновременно наставлял сосед.

– И как, интересно, все это связано? Я хорошим и сам по себе быть могу, – не сдержался Вадим. Попутно он пытался отыскать в темном коридоре соседской квартиры стул или табурет. – Открой дверь пошире, ничего не видно.

– Да ведь годы-то идут, – продолжил дед и распахнул скрипучую дверь. – Потом жалеть будешь.

Вадим молча забрался на табуретку, выкрутил лампу из плафона и отдал ее соседу в обмен на только что распакованную.

– Или девушек в наше время достойных нет?

Вадим проигнорировал допрос и вкрутил лампочку почти на ощупь, пожалев, что не взял с собой телефон, чтобы использовать в качестве фонаря.

– А хочешь, с внученькой моей познакомлю? Очень хорошая девочка. Скоро совершеннолетие отпразднует.

Вадим искренне хохотнул.

– Ну и куда мне такая мелкая?

– Чего это мелкая? – дед Петя нахмурился. – Не ты ли в прошлом месяце двадцать пять отмечал? Не такая уж и разница… И знаешь, какая она красавица!

– Так, все, – Вадим перешел на серьезный тон. – Где ты письмецо свое писать собирался? Не на полу же в коридоре.

Сосед засуетился и достал из пакета вторую лампочку.

– Да-да, вот тут, в комнате.

Вадим неоднократно бывал в квартире соседа, помогал донести продукты. И каждый раз удивлялся, как тут чисто и одновременно пахнет пылью, словно не убирались с самой застройки. И если в коридоре это еще не сильно ощущалось, то в комнате чесался нос и слезились глаза. Закончив с лампой, Вадим включил свет, чтобы проверить собственную работу, машинально отметил стопку бумаг на столе и несколько книжек. Кажется, старик действительно собрался писать письмо.

– Ну ладно, бывай, дед Петь, – произнес он и отправился к себе.

– Спокойной ночи, Вадим, – ответил сосед тихим голосом, каким говорит человек, смирившийся с неизбежным.

«Раком, что ли, болен? – Вадим закрыл за собой дверь. – Жаль, неплохой дед…» А потом подумал про внучку и решил, что та, скорее всего, «не очень». Может быть, страшненькая, ведь с чего тогда предлагать ее первому встречному? Или дедок просто хвастается так? «Точно ведь хвастун», – улыбнулся Вадим и вздохнул. Наверное, было бы здорово забраться сейчас в постель, нагретую любимой, услышать ее сонное недовольство, а потом прижаться к ней и мирно уснуть. Вот только назвать любимой он никого не мог. Была одна подруга, которая, может быть, больше, чем просто нравилась, но она была замужем и с ребенком. С другими девушками и вовсе не складывалось.

– Наверное, я просто идиот, – пробурчал Вадим, выключил свет и устроился в постели.

Ночная галлюцинация забылась, как нечто ненужное и незначительное, в голову забрались совсем другие мысли. Он был в целом доволен жизнью. Машина, квартира, пусть пока и с ипотекой. Все-таки его можно назвать успешным. Хоть работенка порой бывала не из приятных, но Вадим мог разбить не одну физиономию, чтобы и дальше получать такие деньги. Наверное, стоило гордиться собой. Но душа тосковала. По утраченной семье, из-за холостяцкой жизни или чего-то еще… Он не знал и предпочитал лишний раз не копаться в себе, потому что попросту не понимал, что с этим делать.

***

В туалете ритмичная громкая музыка не так сильно била по ушам, и Вадим оттягивал возвращение в зал клуба. Он намыливал руки уже в третий раз и медленно смывал пену теплой водой из-под крана. Сегодня тусовкой руководил какой-то новый модный диджей, чуть ли не в прямом смысле «взорвав» толпу. Гости пребывали в дичайшем восторге, а вот у Вадима разболелась голова. Он на часы поглядывал чаще, чем на потенциальных дебоширов. На перерыв полагалось не больше пяти минут, потому ужасно хотелось остановить время.

В служебном туалете этой ночью случился засор, поэтому приходилось пользоваться гостевым. Удивительно, но не только Вадим решил скрыться в сравнительной тишине: у окна ковырялись в телефонах двое парней, одетые в одинаковые кожаные косухи, сплошь увешанные цепочками и заклепками. Еще один в ярко-желтой толстовке, видать, изрядно подвыпивший, привалился спиной к стене и уставился в пол. Вадим выключил воду, вытер руки, поправил форменную черную рубашку и направился к выходу. Осталось потерпеть всего часок, а потом домой: отдыхать и ждать доставку нового дивана.

В следующий миг только натренированная работой в питейно-тусовочном заведении реакция спасла его нос от внезапно распахнувшейся двери. Выставив руки перед собой, Вадим отскочил. В туалет вошли двое с натянутыми на головы капюшонами. Один в маске с улыбкой карточного Джокера похрустывал костяшками пальцев, другой с толстыми светоотражающими полосами на рукавах вертел в руках бутылку.

– Какого хера сегодня братана в клуб не пустил? – раздался позади грубоватый голос.

Вадим мельком обернулся. Все трое, казавшиеся до этого мирными посетителями, оживились, один из них издевательски хмыкнул. «А они не просто так стояли у окошка», – промелькнула мысль.

Вадим пожал плечами, надеясь уладить конфликт мирным путем.

– Я действовал по инструкции.

Отлично. Кажется, завершение рабочей смены обещало быть более чем веселым. Вадим даже догадывался, чьи именно это друзья. Приехал один к часу ночи на такси, с трудом вылез из машины. Шатаясь, как осина в ураган, подошел к клубу и орал, что у него бабла до звезды, и он хочет братанов угостить. Похоже, «братаны», которым не удалось погулять за чужой счет, очень расстроились и решили отыграться на охране.