— Что, нравится?
Когда-нибудь я его убью. Не на благо этого мира, так ради собственного спокойствия.
— Красивое. Тебе должно пойти.
Так, я не поняла… он мои мысли читает или просто и банально видит то, что здесь происходит? Честно говоря, даже не знаю, какой вариант был бы для меня предпочтительнее…
— Да вот и я то же думаю. Помоги с завязочками, а? Раз уж ты такой вездесущий.
— А что, тебе помочь некому? Хм, а мне казалось, у тебя нет проблем со свитой. И как у тебя только получается…
— Завоевывать всенародную любовь? — перебила его я. — У тебя все равно не получится, так что не мучайся. А то еще лопнешь от непосильной задачи, как твоя Клементина…
Гаронд издал нечленораздельный звук.
— Эй, ты чего там? — подначила его я. — У тебя с трансляцией проблемы… Ты здесь еще? А то я тебя давно спросить хотела.
— Ну? — прорычал он.
— Эта твоя блондинка… бывшая, то есть — ты ее откуда взял? То, что она демон, это понятно, но… насколько я помню, ремесло демиурга — не твой конек, а она какое-никакое, а все же живое существо. Подарил кто, что ли?
— Не твое дело, — его голос стал больше походить на шипение. Отлично.
— Ну почему же, не мое? Значит, шарахаться по всему вашему миру — мое дело, а задавать невинные вопросы — не мое. Нет уж, вы как-нибудь определитесь. Если все это меня не касается, то отправляйте меня домой, и дело с концом. А уж если…
— Но я не могу тебя отправить!
— Да ладно! Клементину же ты откуда-то достал?
Я почувствовала, как он пытается прервать сеанс, и мысленно ухватила связывающую нас невидимую нить. Он слегка дернулся и остановился.
— Да, ты стала сильнее.
— Да я вообще способная, — знать бы, как это у меня получается!
— Надо было тебя сразу убить, не размениваясь по мелочам…
— Гаронд, ну наконец-то! — я вложила в мысленный голос максимум радости и умиления. — Все честь по чести, вот это я понимаю, разговор! А то все как-то непонятно — слышу звон, не знаю, где он. Голос звучит, а чего хочет — не разберешь. Угадайка сплошная.
— А тебе весело?! — кажется, он запаниковал. Я явственно чувствовала, как он хочет сорваться с «крючка», но почему-то не может.
— Да не то, чтобы… просто раз противостоять тебе все равно нельзя, стараюсь расслабиться и получать удовольствие. По мере возможностей.
— Дерзить стала… Я смотрю, ты почти адаптировалась.
— Учителя хорошие.
— Можешь не благодарить.
— А что так скромно?
— Превосходящая сила не нуждается в демонстрации своих клыков.
— А ты действительно себя таковой считаешь? — хмыкнула я. — Гаронд, откуда у тебя такие навязчивые галлюцинации? Хотя я понимаю, старость не радость… Да и потом, то, что ты называешь клыками… а по мне, так это больше похоже на беззубый оскал — ты мне регулярно силишься показать, но, честно говоря, не впечатляет — от визитов твоих уже голова пухнет, а толку с этого никакого. Так что, милый, не обижайся, но ты ужасно непоследователен ни в словах, ни в поступках.
Повисла небольшая пауза. Видимо, он собирался с мыслями, чтобы сказать нечто оч-чень значительное, что должно было бы сразить меня наповал. Я картинно зевнула.
— Милый, ты меня порядком утомил. К тому же, меня люди ждут.
— Подождут. Я ждал тебя достаточно.
— О как! И чему же я обязана такой чести?
Но он меня уже не слушал.
— Я столько тебя искал, но ты от меня все время ускользала. Знала бы ты, сколько мне пришлось угробить артефактов, чтобы тебя вычислить! Сколько сил потратить!
— Трогательно. Но не знаю, чего ты так надрывался, найти нас было не проблемно, компания у нас не такая уж и бледная… Правда, в города мы редко заходили, но уж раз такой нетерпеж, мог бы и в лесу часовых наставить.
— Какой лес?! Я тебе про тот мир говорю! Ты носилась по нему, как сумасшедшая, только я тебя находил в одном месте, ты перемещалась в другое! И окружение меняла постоянно.
— Ну почему, не постоянно… На съемки только ездила. А зачем ты меня искал?
Он крякнул.
— Еще спрашивает! Ты издеваешься?
— Да нет, уже действительно, интересно стало. Мне тут версию подали, что тебя мой конь заинтересовал.
— Конь?!Да, его присутствие сильно облегчило твои поиски. Молодец, что его тоже привела, я даже не ожидал, что мне вместо одного сразу оба подарка достанутся! А то, что вы встретились там, вообще прекрасно, да еще и прибыли вместе! Я только одну ошибку допустил — надо было тебя еще там убить!
— Гаронд, повторяешься. К тому же, как бы ты это сделал? Следить за тем, что происходит в другом мире, как я понимаю, тоже очень трудно. А вот убить… — не знаю, зачем я это спросила — ведь я прекрасно понимала, что шансы у него были превосходные — подослал же он своих воинов с чудо-мечами, которые гоняли меня по лесу Новой Зеландии.
— Убить?! Да это вообще элементарно! И даже без своих воинов, о которых ты только что вспомнила. Убил же я как-то твоих мужей!
Что?! Так это он убил…
На мгновение у меня закружилась голова, я схватилась за подоконник, но на ногах все же устояла. В тот же момент у меня в сознании будто что-то взорвалось — тысячами, миллионами, мириадами звезд, красок и звуков, перед моим внутренним взором поплыли миры, старые и новорожденные, сплетаясь в узоры, выстраиваясь в схемы, в которых им надлежало существовать, расти и развиваться, рождаться и умирать…
Моя жизнь, казавшаяся мне до сего момента насыщенной событиями, пронеслась в памяти ярким ослепительным мигом и заняла свое место в ее крохотной ячейке. Ничто не растерялось, не исчезло, не забылось — я помнила все до малейшей подробности, до кратчайшего момента, на который в другое время даже не обратила внимания. Ни одно мое чувство не притупилось — ни любовь, ни ненависть, ни горе, ни радость — кажется, они даже стали еще глубже, полновеснее.
Просто… я всё вспомнила. Всё. И даже больше.
Я сделала глубокий вдох. Гаронд, вздрогнув всем своим существом, отчаянно забился и рванул из моего сознания, разрывая связующие нас нити, сплетенные из его же собственной силы. Больно ему, наверное. Ничего. Пусть привыкает. Будет больнее.
Я вспомнила, почему ушла из этого мира. Раньше я могла лишь любить и созидать. Мне нужно было научиться обратному. Заставить себя забыть свою сущность и создать новую — не наделенную силой, слабую, но способную бороться за свою жизнь, за жизнь своих близких и… своего мира. Способную ненавидеть и уничтожать.
Я хорошо училась. Чему-то сама, чему-то меня научил мой второй муж… вернее, его враги, против которых мы боролись, а чему-то, как оказалось, Гаронд. Он убил тех, кого я любила. Дениса и Алехандро. Людей, которые значили для меня всё. Каждая эта смерть изменила меня, но если тогда это поселило во мне горе и скорбь, поскольку к ответу призвать было некого, то теперь…
А Гаронду есть за что ответить. И не только за их смерть. За казнь Таша, — хоть тот и отделался легким испугом, — за тех, кто умер на эшафоте, в пыточной камере или от чего-нибудь еще — у Инквизиции очень много способов! За магов, за простых людей и представителей иных рас, которые погибли благодаря ему и его крысам. В этом или ином мире. За тех, у кого отняли близких. За разбитые сердца. За искалеченные судьбы. За всё.
Я всё вспомнила. А память у меня, как оказалось, хорошая.
Я снова бросила взгляд на платье… миленькое, ничего не скажешь, но у меня бывали и получше. Что ж, спасибо и на этом. А камеристку все же могла бы прислать. Неуважительна ты стала к гостям, Этана! Хотя… что тут говорить, за столько лет молчания и добровольного заточения в своих Чертогах можно и одичать.
Впрочем, насколько я поняла, и молчание, и заточение у тебя было несколько… избирательное. Но, с другой стороны, не пойман — не вор, так что обвинять тебя в чем-либо еще рано. Так сказать, не хватает исходных данных. А то, что Гаронд шарил по Изначальному миру… да, не сам, но с помощью своих подручных — мало ли, может у него артефакты какие нужные затерялись? Или маг-самоучка типа Дани, пробивающий слои пространства внутри и вне мира… Кто знает, столько таких невыявленных дарований? Хотя… о чем я, все мы прекрасно знаем, что нисколько. Нет таких. Дани — исключение, лишь подтверждающее правило. И артефактов таких не существует вовсе. А если и есть, то зарядить их мог только маг, владеющей техникой создания порталов. Или бог. Богиня. Этана, зачем это тебе?
