Усевшись за столик и окинув беглым взглядом обстановку, я поняла, что что-то не так. Слишком тихо и спокойно, слишком… безэмоционально?

Поймав мой ищущий взгляд, Ксандр небрежным жестом поправил браслет на запястье. Ничем не примечательный широкий серебряный браслет с замысловатым знаком из восточной письменности, выложенным из крошечных темных камней, скорее даже непритязательный для аристократа.

Прямо я спросить не могла, но догадалась, что именно эта вещь каким-то образом рассеивает чужие эмоции. Да и только ли чужие? Не зря же меня так резко выкинуло из рабочего настроя на пороге собственного дома.

Никогда даже не слышала о таких вещах. А это ведь бесценная штука для эмпата! Я даже сейчас, давно научившись жить с фоном из чужих ощущений, готова отдать за нее все свое состояние.

Ксандр лишь усмехнулся, правильно истолковав мой многообещающий взгляд, и легким жестом подвинул ко мне книжку меню.

Уже ближе к ночи, когда люди с площади начали расходиться, мы все-таки прогулялись среди разноцветных фонтанов. Мне было интересно даже не столько посмотреть на них, сколько погулять с артефактом среди людей. Осталось удивительное ощущение одиночества в толпе, и я, наверное, впервые задумалась, а как живут обычные люди, не-эмпаты? Редкое же счастье, если есть, с чем сравнивать…

Артефакт Ксандра не блокировал эмоции, а скорее рассеивал. Поверхностные эмоции – практически полностью, более глубокие просто размывал до утраты остроты. И оказалось, что чувствовать-то мне почти нечего. Да оно и понятно, мало кто со свежей душевной раной будет стремиться в праздничную круговерть, заранее же ясно, что она не увлечет, а только добавит горечи и одиночества. А вот редкие всплески яркой эйфории и тихого пронзительного счастья до меня все-таки долетали.

Не удивлюсь, кстати, если многие горожане, а не только я, потом будут вспоминать эту прогулку среди музыкальных фонтанов как удивительно умиротворяющую и ласково-гармоничную. Таких моментов все же почти не бывает в жизни, а когда случаются, то это именно моменты, а не часами длящиеся ощущения.

Это был сказочный подарок, о котором я не могла даже мечтать, но все свои порывы хоть как-то отблагодарить Ксандра за этот вечер я придушила на корню. Еще не хватало сейчас закрутить с ним настоящий роман из благодарности, а через пару дней остыть от впечатлений, очнуться и понять, что это было зря. Эмоциональное опьянение ничем по большому счету не отличается от алкогольного, и даже последствия ровно те же. Вот только не уверена, что Ксандр это понимает. И, надеюсь, мне хватит воли до конца вечера, чтобы этого не проверять.

– Я сегодня поговорил с Крайсом, – сказал Тайрин после того, как я опустила защиту и мы устроились в разных концах кровати в моей спальне. – В конце концов, его это тоже касается, Призрак появился в столице по его вызову. Информации я дал минимум, разумеется. Если он – «крыса», мы ничего не теряем, он и так все это знает без нас. А вот помочь он нам может. У него есть выходы на разведслужбу королевской семьи, и он обещал нам мага-дознавателя. Такие вещи, как привлечение стороннего дознавателя, все равно идут только через согласование с руководством МУР, и для этого согласования я выбрал Крайса.

Королевская разведслужба работает только на поиск информации об аристократах и в редких случаях привлекается для решения конфликтов в их среде. Это несколько специфичное направление деятельности, но именно поэтому дознавателей, хотя и не совсем классической специализации, считают лучшими в стране.

– Ты знал, что у него есть такие связи? – удивилась я.

– Догадывался. В конце концов, он – единственный представитель герцогского рода в МУР. Если привлечь королевского дознавателя не смог бы он, то никто не смог бы. А с «собаками» в таком деле ни один из руководства не дал бы нам связаться. Лучше уж пусть дело останется нераскрытым, чем допускать к нему «собак».

Взаимоотношения МУР и СОБ действительно очень напоминали классическое «как кошка с собакой». Обеспечение порядка на территории страны полностью лежало на СОБ, начиная с патрулирования улиц и заканчивая расследованиями магических преступлений. МУР занимался преступлениями государственного значения как внутри страны, так и за ее пределами. Как минимум заговоры против королевской семьи часто имели корни по обе стороны границы. Казалось бы, что нам делить?

По факту наши ведомства были смежными, а трения на границе – любой, в том числе и границе разделения полномочий – практически неизбежны.

Классический пример – контрабанда. Мелкая контрабанда морских деликатесов, на которые в Меларе установлены заградительные таможенные пошлины, – это однозначно в зоне ответственности «собак». Контрабанда новейшего магического оружия – это уже угроза государственного уровня. А вот контрабанду наркотических веществ так и вовсе до сих пор не поделили. Ее, кстати, ни «кошки», ни «собаки» вешать себе на шею не хотят. Отлавливают этих деятелей по мере возможности и те и другие, особенно если информация попадается заодно с чем-нибудь еще, но и только. В этом смысле нас пока спасает очень вялый интерес населения к наркотикам, непопулярны они у нас, но рано или поздно заняться этим придется. Вопрос в том – кому.

– А нам нужен именно королевский дознаватель? – уточнила я.

– Да, – решительно кивнул Тайрин. – Какие бы цели ни преследовала «крыса», они однозначно противоречат интересам короля. И значит, королевскому дознавателю мы можем доверять.

Я скептически усмехнулась. Вот можно подумать, дознаватели – не люди, и у них не может быть своих целей или даже договоренности с той же «крысой» играть на одной стороне.

– А, ты же ничего о них не знаешь, – спохватился Тайрин. – Королевских дознавателей на сегодняшний день всего четверо. И все они принесли магическую присягу лично королю. Предать его интересы они физически не способны.

Не убедил.

Что-то в этом роде я, конечно, предполагала, просто потому что глупо создавать себе личную спецслужбу и не позаботиться о ее верности. Про магическую присягу я слышала впервые, но смысл, в общем, угадывался. Однако даже так могла быть куча вариантов.

– И как это помешает им участвовать в интригах между аристократами, если, допустим, у «крысы» нет планов заговора, а есть просто желание устранить пару конкурентов? – поинтересовалась я.

– Напрямую помешает, – отрезал Тайрин. – Любое ослабление МУР – против интересов короля. Будь то сокращение числа агентов или смена руководства, которое опять же назначает сам король.

Я догадывалась, что чего-то не знаю про магическую присягу в целом и про королевский род в частности, но при этом понимала, что Тайрин меня просвещать не будет. Что ж, остается поверить ему на слово. У отца потом попробую уточнить детали.

– Ты хочешь сказать, что искать «крысу» нам будет королевский дознаватель? – уточнила я.

– Если ее можно поймать со стороны убийства наемника в изоляторе – то да, – кивнул Тайрин. – Да и по итогам этого дела король вполне может отправить своего дознавателя разбираться дальше, все-таки «крыса» в МУР – далеко не рядовой случай.

Что ж, я почти готова вычеркнуть Тайрина из своего списка потенциальных «крыс». Все-таки пригласить королевского мага-дознавателя, будучи как раз его целью, – это полное безумие.

Вот уточню у отца детали про магическую присягу – и можно вычеркивать.

Да и за потенциальной жертвой в моем лице так не ухаживают. Не с применением редчайших артефактов, которые лучше бы вообще никогда ни перед кем не светить, на всякий случай, во избежание.

– А ты сам говорил с подозреваемыми? – спросила я.

– Говорил. Но прошелся только по стандартным вопросам и посмотрел на них как маг. Лжи не увидел ни в ком, если тебя это интересует, но и глубже не полез. Есть у меня подозрение, что если «крыса» заранее подстраховалась на случай поимки наемников, то там могут быть какие угодно ментальные закладки, вплоть до приказа убить себя при угрозе раскрытия. У меня, конечно, есть базовые навыки ведения дознания, но все-таки пусть лучше с этим разбирается профессионал. Жалко будет упустить такую ниточку только из-за моего нетерпения.