Алфи отвесил хук и посмотрел на Сару:

— А я представлял себе, что сойду с поезда и подхвачу тебя на руки. Я думал, ко мне выбежит та мелкая хулиганка, — он изобразил детский рост рукой, — Вцепится в шею, а я, журя, прихвачу её за нос. А вышла ты — в бежевом платье и в маминых туфлях со стройными ногами от ушей! Мне пришлось нелегко, правда?

Сара хитро ухмыльнулась:

— Ты хотел меня?

Отвесив ещё один шумный удар, Алфи остановил грушу и завис на мгновение.

— Нет, весь путь до Камдена я смотрел на твои ноги и то, как красиво развевалось твоё нежное платье, и думал, хоть бы ты оступилась и подвернула ногу. Потому что я хотел лишь одного — подхватить тебя и нести на руках до самого дома.

Улыбка расползлась по лицу Сары.

— Я не желал твоей жертвы, ни в коем случае. Я только хотел быть рядом и быть нужным. Это как у мальчишек — дёргать девочку за косички, а потом её жалеть, ага?

Сара заглянула ему в глаза, и он понял, какую боль ей принесла их разлука.

— Иногда я видел тебя или детей во снах, а утром спрашивал себя, здоровы ли вы, не угрожает ли вам что-нибудь, а меня нет рядом, чтобы успокоить и защитить.

Сару это не тронуло, и она презрительно скривилась, но Алфи опередил её.

— Послушай, что бы ты там ни думала обо мне, но я люблю тебя и наших мальчиков. Я люблю их всем сердцем.

— Но ведь ты не настоящий отец, правильно? Ты не занимался их воспитанием, ты упустил их взросление. — возмущение вырвалось из сердца Сары, и она не смогла его удержать.

Алфи сильнее, чем ранее ударил по груше, вымещая на ней злость на сухую правду.

— Я упустил и я виноват. — твёрдо вторил Алфи, — Милая, но ты можешь родить мне ещё детей, и я не буду спускать их с рук, не так ли? Ты не думаешь, что я мог бы стать замечательным отцом? Нет, ты думаешь только о прошлом, любовь моя. — Алфи быстро смягчил фразу, — Ты не должна забывать о настоящем.

Сара стояла как вкопанная. Неожиданно она поняла, насколько он одинок. И эта грусть в его глазах… Конечно, сказанное им справедливо. Однако даже если он прав, это не означает, что она должна принимать всё в жизни как есть. Алфи бросил её, оставил на произвол судьбы. Сара почувствовала, что у неё пылает лицо, и слова сами собой сорвались с ее губ:

— Я никогда не рожу тебе ребёнка, Алфи, — ни тебе, ни кому-либо другому!

Алфи ударил грушу с ноги, и та отлетела к стене, возвращаясь по закону маятника.

— Почему? — Алфи пытливо посмотрел на Сару и подумал о том, что однажды она без его воли привела на этот свет близнецов, и он был благодарен ей за это. Что ж, теперь настала его очередь вершить судьбы. — Я попросил у своего Б-га прощение за свои деяния, выразил сожаление, и он, услышав меня, издал глас: «Алфи, верни её и женись на ней, обормот несчастный, на Саре, на матери детей своих, и не глупи так больше: не давай в долг под маленький процент и не расставайся с любимой!»

Сара была зла, но Алфи едва ли рассмешил её ужасной шуточкой, вынуждая отпрянуть от стены и войти в его объятия, пропитанные мускусом его сильного тела.

— Иди спать, дорогая. — Алфи поцеловал Сару в щеку и отпрянул, возвращаясь к боксу.

Она поправила накидку и обвела взглядом его крепкое тело, а потом, неожиданно для себя, спросила:

— Алфи, у тебя же много власти?

Ударив по груше, Алфи кинул короткий взгляд на Сару и продолжил боксировать.

— У меня её немного, но она есть. А что? — голос его стал настороженным.

— Помоги мне найти тех, кто причастен к смерти Луки.

Шумно выдохнув, Альфред резко остановился, и разогнанная груша ударила его в плечо.

— Что ещё за идея? На кой тебе это, м? — Алфи открыто насмехался над её просьбой, но лицо его напряглось.

Сара облокотилась на стену и повела плечами.

— Хочу отомстить. — она сказала это так робко, что Алфи стал нервно дёргать жвалами, то и дело судорожно ухмыляясь.

Он протёр влажный лоб и, расправив плечи, угрожающе двинулся к Саре.

— Ради чего? Месть — это не просто красивое слово; оно имеет таинственную силу и весомую причину, чертовски весомую, ага?

Сара схватила с глотком воздуха немного уверенности и решила настоять на своём.

— Ради Луки, ради его памяти, ради того, что он делал для меня все эти годы. Тебе не понять. — быстро заключила она, заметив раздражение Алфи.

— И только?

Сара вновь пожала плечами, выдавая свою жалкую неуверенность.

— Он любил меня и обожал детей. Знаешь, Лука никогда не возвращался домой без сладостей. Он всегда старался радовать малышей и…

Алфи поджал челюсть, перебив её:

— Ага, охренеть как интересно. — буркнул он.

Отскочив от стены, Сара собралась двинуться прочь, но Алфи остановил её, схватив за руку.

— Месть не вернёт тебе мёртвого и радости это тоже не принесет, так?

Она сделала ещё одну попытку уйти к себе, но Алфи снова остановил её и его точно прорвало.

— Это были ирландцы, ясно? А они как грёбаный ветер в поле, берутся из ниоткуда, сносят всё на своём пути и однажды ударят тебя в спину… дорогуша. — добавил он чуть погодя, и Сара взглянула на Соломонса, заметив в уголках его глаз злобное и лживое свечение, что вызвало сомнения в её душе.

***

Следующим утром Сара насыпала в кашу третью ложку сахарного песка и, заметив свою оплошность, поспешила перемешать и попробовать на вкус. Ладно, лишним не стало. Она нарезала тонкие куски хлеба, свежих яблок, поставила на стол заполненные до краев чашки чая.

Сильвия крутилась поблизости, стараясь перенять на себя труд новой хозяйки, дабы не рассердить мистера Соломонса, но Сара оказалась непреклонна.

— Вы посидите, чай попейте, а я сама тут.

Сильвия с мягкой улыбкой побрела прочь.

Сара взбивала яйца с молоком, размышляя о вчерашнем разговоре с Алфи, об ирландцах и мести. Даже сквозь сон она думала об истинных мотивах, по которым она будет действовать. Осторожно, чтобы не расплескать кипящее масло, Сара залила взбитой массой чуть поджаренные томаты. Оставив на слабом огне, Сара поднялась в спальню. Алфи сидел на кровати и, протирая сонные глаза, мягко улыбнулся ей.

— Что у тебя на щеке? — спросил он, показывая пальцем. — Поди-ка сюда, сладкая, я вытру.

Сара подошла к кровати и доверчиво наклонилась к нему, а он притянул её к себе и принялся целовать, вперемешку с дерзкими касаниями, до тех пор, пока в коридоре не послышались частые маленькие шажки, но Алфи не спешил отпускать её. И тут рядом с ними прозвучал голосок Эдриена:

— Мамочка…

— Мы проснулись. — добавил Дариен.

Сара, ахнув, вскочила с постели и, поправив халат, выскочила из комнаты. А сонные близнецы тут же забрались на её место и, устроившись рядом с Алфи, протянули ему ручонки в качестве жеста приветствия.

— Доброе утро. — протянули они одновременно.

Сладко потянувшись, Алфи приобнял малышей.

— Доброе утро, папа, так? — акцентировав, Алфи подмигнул мальчикам, и они заулыбались.

— Пап.

Прислушиваясь к их голосам, Сара расставляла посуду на столе. Она отгоняла тревожные мысли, стараясь сосредоточиться на обычных домашних хлопотах.

Через несколько минут умытые, причёсанные и одетые близнецы и Алфи встали в пороге столовой.

— Наша мама самую вкусную кашу готовит, ты знаешь…пап? — осторожно спросил Дариен, и Алфи улыбнулся ему.

Саре было приятно смотреть, как дружно они уплетают завтрак.

— Мама всегда на завтрак даёт кашу, — приговаривал Эдриен, не сводя глаз с Алфи, стараясь держать ложку как он, жевать как он и хмыкать как он.

— Кто ест кашу, тот быстро растёт! — заметил Дариен, откусывая жадный ломоть хлеба, и тоже как Алфи.

— Давайте тогда, парни, нажмём на кашу, ага? Я тоже хочу вырасти.

Эдриен оглядел отца придирчивым взглядом и сказал:

— Ты и так огромный. Хватит уже тебе!

Сара, зная характер Алфи и заметив его напрягшийся взор, поспешила унять сына и его непозволительную, по меркам Соломонса, дерзость.