— Да, и это очень озорная девочка, однако.

— Однако. — прыснули Эдриен и Дариен над странным словом.

— А как её зовут? — вставил один из них свой вопрос.

— Сара. — Алфи отобрал у собаки мяч и, обтерев о траву, стал крутить в руке, не возвращая детям, боясь, что они заберут его и убегут, изредка посматривая на их розовые лица.

— Сара?! А разве это собачье имя? — спросил Эдриен придирчиво, пытаясь поймать взгляд мужчины, а Дариен осторожно трогал ошейник с медальоном.

Видимо, собаке понравились дети, или же она почуяла знакомый запах тела, схожий с запахом хозяина, исходящий от них. Сара смело положила грязные лапы на колени близнецов, пачкая их светлые шорты.

— Сара! Фу! — отозвал её Алфи, набираясь слов, чтобы познакомиться с близнецами, взвешивая, что лучше сказать и о чём промолчать.

Эдриен вытянул ладонь над мордочкой собаки и невольно улыбнулся, когда она прикоснулась к ней языком.

— А какая это порода? Похожа на… — Он заглянул бородатому мужчине в лицо, и слова застряли у него в горле: мальчик будто посмотрел на себя в зеркало, только на тридцать лет вперёд.

— Она — доберман. — парировал Алфи, не прерывая взгляда. — А я — Альфред. Шалом. — протянул он раскрытую ладонь и мальчики поочерёдно пожали её.

Одному Всевышнему было известно, как Алфи боролся с собой, чтобы не схватить мальчиков и не прижать к своей груди.

Эдриен и Дариен, приняв рукопожатия, медленно проговорили, точно в унисон: — Что значит «шалом»?

Ответ не заставил себя ждать.

— Это такое приветствие на языке иврит, — стал распаляться Алфи, — означает «мир вам», ага?

Мальчики учтиво покивали.

— А мы не встречались с вами раньше? — вдруг поинтересовался Дариен. — У меня такое чувство, словно я вас знаю.

Алфи хотел сказать, что-то вроде: «Конечно ты меня знаешь, глупыш. Я ведь твой папаша. Но, по стечению обстоятельств мы виделись лишь однажды, сразу после вашего появления на этот негуманный свет. Вам было не больше десяти минут от роду.» Но вместо этой тирады он отрицательно помотал головой.

— Боюсь, что ты ошибаешься, дружок.

Малыши переглянулись и Алфи поспешил исправить собственную скупость.

— А я знаю вашу маму. Её ведь зовут Сара, так? У вас её глаза.

Алфи и близнецы смотрели друг на друга. Они были похожи на отца — тот же овал лица, те же скулы, той же миндалевидной формы глаза, только цвет их сиял чистой голубизной. Эти мальчики были словно плевок из его рта, как выразилась Тава. Они обещали вырасти красивыми, а если помимо внешности они унаследуют натуру матери, тогда они станут просто отличным ребятами.

— Да, как и вашу собаку! — весело заметил Дариен и Алфи согласился.

— Скорее, эту собаку я назвал в честь вашей мамы. — улыбка не сходила с его губ, пока он любовался детьми, а те стеснительно опускали глаза и поочерёдно тискали собаку.

— Сегодня весьма жаркий денёк. Хотите мороженого? — нарушил повисшее молчание Алфи, выражая голосом надежду на их согласие.

— О, да! — глаза Эдриена засияли.

— Да! Пожалуйста! — добавил за него брат.

Алфи встала с места и протянул Дариену мяч, и они направились к выходу из парка. Малыши держали Алфи за руки, и болтали о всякой всячине. Помощник со страхом посмотрел, как они идут впереди него.

— Это не самая хорошая идея, мистер Соломонс. — негромко проговорил молодой мужчина.

— Да? — нахмурился Алфи, глянув на него через плечо, — Я имею полное право водить их туда, куда захочу, понял?

Помощник не ответил, и поспешил к машине.

Алфи и близнецы болтали и наслаждались обществом друг друга, подходя к автомобилю.

Он рассчитывал, что произведёт на них должное мужское впечатление отливающей блеском машиной, но мальчики оказались более чем конкурентоспособными.

— Это ваша машина?

— Да, это Duesenberg. — уверенно сказал Алфи, опираясь о капот.

— А какой у неё кузов? А коробка передач? — перебивали его мальчики.

Алфи усмехнулся: — Вижу вы в восторге.

Близнецы деловито хмыкнули.

— У нашего папы вообще-то «Maybach» с двенадцатицилиндровым двигателем! — смело бросил Эдриен.

— Четырехдверный и ярко-красного цвета! — гордо заявил Дариен.

— Разгоняется до 145 километров в час! — перебил его брат.

— А ваша машина вряд ли разгонится больше сотни, как не дави на педаль! — заверил еврея Дариен, вальяжно поправив на бок светлые волосы, с довольной ухмылкой.

— Папа вообще говорит, что Duesenberg покупают или «обрезанные» или сами немцы. Что он имел ввиду? — пожал плечами Эдриен.

— Бог ты мой…— взмолился Алфи, с большим трудом насмехаясь над самим собой, — Ладно, кто хочет мороженого?

Через полчаса Алфи сидел на той же скамье, слушал мальчишеские рассказы и упивался ими. Близнецы, догадавшись, что перед ними заинтересованный слушатель, с жаром повествовали обо всех своих делишках, похвальных и не очень.

Алфи и подумать не мог, что пятилетки переживают такую насыщенную жизнь.

Доев мороженое первым и облизнув руки, Эдриен вскинул руку.

— Я первый!

Дариен как бы не старался, а за братом успеть не мог. Вытерев свои тонкие пальчики носовым платочком, он благодарно улыбнулся.

— А почему мы отправились за мороженым в лавку? Его ведь продают и на улице!

Алфи улыбнулся: — Я всегда покупал мороженое вашей маме в лавке у Грира, и оно казалось ей самым вкусным. Следовательно, должно понравиться и вам. Занимательно, что вы выбрали то же, что и выбирала в своё время она — с шоколадной крошкой.

— Но, ведь если брать с шоколадным соусом, то можно сильно запачкаться, мистер Соломонс?

Алфи нехотя и без аппетита откусил кусочек вафельного рожка, рассмеявшись: — Любопытно, да? Она считала точно также!

Час, проведенный с близнецами, сделал Алфи совершенно счастливым.

— Ну, значит, мы съели по мороженому, и мы прекрасно поболтали, да? Теперь, парни, вам пора возвращаться, иначе мама потеряет вас.

Направляясь домой и выйдя на нужную улицу, Дариен сказал:

— Я думаю, что нам не стоит рассказывать маме о вас?.. Вдруг, она решит, что вы дружите с нами, а с ней не захотели. Но вы мне понравились. А тебе, Эдриен?

Второй мальчик согласно покивал.

Алфи с облегчением улыбнулся.

— Я думаю, тут ты прав, дружок. Вашей маме я ни капельки не понравлюсь, и вряд ли она вообще нуждается во мне. Но ведь мы можем сохранить в тайне нашу дружбу, не так ли?

Мальчики похихикали.

Вышедший из дома Фредди Сабини спешил вниз по улице, как неожиданно наткнулся на Альфреда Соломонса, держащего за руки близнецов. Он остановился на противоположной стороне тротуара, вбитый в землю.

Алфи, заметив его, отпустил мальчиков и, предупреждающе помотав головой, сложил пальцы правой руку, имитируя жестом пистолет, который прицелившись, выдал выстрел.

«Молчание — твоё спасение, приятель.»

***

Сара сидела на полу новой спальни и перебирала свои старые вещи. Она нашла временную подработку в небольшом магазинчике, и половину дня занималась торговлей и выкладыванием товаров на полку, а другую половину проводила дома, создавая уют.

Сара наткнулась на маленькую железную коробку из-под рождественского печенья. Там лежали старые снимки, открытки, записки и золотые безделушки, которые дарил ей Алфи, но носить их в то время было слишком опасно.

Сара взяла в руки снимок с подписью от тысяча девятьсот двадцать первого года. На нем был изображён Алфи, прижимающий к себе юную мисс Сабини за талию в заведении, где мерцал яркий свет и пышность залов. Его лицо выражало надменную уверенность в их завтра, а на губах играла лишь лёгкая полутень ухмылки завоевателя.

Сара всмотрелась в лицо Алфи, и вспомнила тот вечер, когда был сделан этот снимок, перебирая в руках подаренную им подвеску.

Алфи шёл позади Сары. День клонился к закату, а значит, её курсы закончились ещё три часа назад и она прилично опоздала домой. Но ей почему-то впервые было наплевать. Титаническое спокойствие царило в душе.