— Одевайся и марш домой, юная леди!

Софи надула губы: — Ты онанист и содомит несчастный, Алфи!

— Очень изящно сказано, — злобно расхохотался он.

Софи сощурила глаза, натягивая платье, и заявила:

— Правильно, все говорят, что ты помешан на какой-то Саре, которая свалила от тебя в Италию. Ты ей хранишь верность?

Алфи нахмурился и за руку стащил Софи с кровати и проволок через всю спальню к двери, около которой на кресле была аккуратно сложена ее одежда.

— Боишься, не узнает ли она про меня?

Алфи прихлопнул Софи по губам и она пискнула.

— Одевайся и уматывай, блять, ко всем ебеням. — Алфи схватил Софи за подбородок, — И учти: если будешь распускать язык, я просто расскажу Саре, чем занимался всю ночь.

Алфи вышел из комнаты и, спускаясь по лестнице, ощутил приступ гнева. Слухи, гуляющие по Камдену просто выводили его из себя.

Батист Бьянки протянул Алфи руку и прошёл за хозяином дома в его кабинет.

— Если бы Сара знала, что я вижусь с вами, мистер Соломонс, она оторвала бы мне голову. — заявил молодой человек, опускаясь на кресло.

— Я понимаю это, Батист, но она ведь не самка богомола, так? А ты — не самец, правда? Как она?.. — прищурившись спросил Алфи, как бы между тем и этим, — В порядке? Оправилась после смерти нелюбимого?

Батист взмолился: — О, нет. То есть внешне она почти в порядке, похудела малость, но это от нервов, переживёт. Вы же знаете её, мистер Соломонс, Сара, она более скрытная, чем наше правительство.

Алфи невольно улыбнулся. Он знал её вполне себе открытой и болтливой, порой почём зря.

— Настоящая итальянка — на зло памятная. — Батист покачал головой, — Она хочет найти тех, кто причастен к смерти Луки. С каким-то черномазым отделала Роберто Паренте!

Слова молодого человека прозвучали взволнованно.

— Маттео не успевает за ней разгребать!

— Мда-а. Надо бы ей сбавить обороты, а то дороговато мне-таки обходится её возвращение. — Алфи прихлопнул кулаком по столу, раздумывая. — Я слышал, Маурицио не оставляет её в покое, да?

Батист нахмурился: — Старый ублюдок! Надо нам самим попробовать разделать его, нет?

Алфи отрицательно крякнул: — Не-а, оставим его, он будет катализатором к тому, чтобы Сара вернулась в Лондон. Маурицио не даст ей покоя, я знаю. У него какие-то виды на Сару, и Сары не хватит надолго.

Батист покивал.

— Ладно, — выдохнул Алфи, — когда позвонит Маттео, скажи чтобы поддерживал её там и присматривал за мальчиками. М-м-м, дела.— недовольно промычал Алфи, выбираясь из-за стола.

========== 2.7. ==========

Комментарий к 2.7.

Благодарю за ожидание и поддержку)

Спасибо и padre chesare)

***

Поздним утром Сара остановилась возле небольшого тёмно-кирпичного дома, разделенного стеной на две семьи, и вздохнула. Мальчики, утомившись в пути, то хныкали, то переругивались, а перед нужной станцией даже подрались, и Маттео пришлось их разнимать.

И вот наконец семейство Чангретта остановилась перед входной дверью небольшого коттеджа. Сара ещё раз глубоко вздохнула, сверив адрес с бумажонки, от переполнявшего её восторга предстоящей встречи с мамой и братом, но бренность осознания того, что её семья действительно переехала сюда, на эту забытую богом улицу и у них нет денег к существованию, сдавила грудную клетку.

Сара протянула сложенную в кулак руку к двери, как внезапно обрушился конец света, когда по никому не известной причине Эдриен схватил чемодан и опрокинул его на ногу брата.

— Ауч! Mi hai fatto cadere la valigia sulla gamba, stupido! (Ты уронил мне на ногу чемодан, глупец!)

Сара без восторга наблюдала, как Дариен в отместку швырнул свой рюкзак в близнеца, и Эдриен, не сумев поймать его, плюхнулся на землю.

Маттео поднял мальчугана на ноги, у которого от падения на спину сбилось дыхание. Эдриен стал ловить ртом воздух, но не заплакал. Сара знала, что он не заплачет. Последний раз он плакал, когда догадался, что папа не уехал от них, а умер.

Войдя в жилище, Сара тут же застала Ису за кормлением Фрэнка. Мальчик снова объявил голодовку. Если раньше у него был здоровый мальчишечий аппетит и он ел за двоих, то теперь, в совершенно чужих ему условиях, он отказывался от всего, кроме куска свежего хлеба с сахаром.

— Мама?.. — тихо позвала Сара, переступив порог, высматривая родную женщину и держа близнецов за руки. Сердце ее сжалось от любви и жалости.

Одетые в новые матросские костюмчики, представляющие собой белую рубашечку с полосатым воротником и бриджи, которые сшил для них дядя Луки, мальчики задумчиво озирались по сторонам. Привыкшие к роскоши и изысканности, что воспитала в них Одри, такой низины они ещё никогда не видели. Обшарпанная дверь, хлипенькие крючочки для пальто и запах старого дерева. Контраст был очевиден.

Иса вылетела из кухни и заплакала, вытирая руки об края фартука, кидаясь на шею дочери.

— Мы приехали. Мы насовсем. — заверила её Сара и Иса сильнее прижалась к ней.

— Приехали! Хорошие мои! — плача, приговаривала Иса, перекидываясь с объятиями к близнецам. — Вы мои славные! А как выросли! Устали в дороге? Проголодались? Заходите скорее я, как знала, каши побольше наварила! Сейчас накормлю вас!

— Овсянка с бананом? — спросил Дариен.

— Лучше уж с ягодами, бабушка. — проговорил Эдриен.

— Да с чем захотите, с тем и будет! Маленькие вы мои…

Иса влетела в кухню, а Фрэнк попался ей навстречу, врезаясь в двойняшек.

— Фрэнки!

Дети слились и стали отдавать друг другу приветствия в виде мужественных рукопожатий и совсем нежных объятий.

Сара поставила чемодан посреди юркой гостиной и огляделась. Простая по своему существу гостиная: два кресла, старенький диванчик, кофейный столик, устеленный вязаной накидкой. Два небольших окна и грузные шторы, почти не пропускающие солнечного света, отчего в комнате царил легкий мрак. Фрэнк обхватил сестру со спины и крепко прижался.

— Фрэнки, мальчик мой, — Сара развернулась и ласково поцеловала брата в щеки. — А где отец?

— Подрабатывает в пабе у Линтона букмекером.

Сара кивнула. Отец вернулся к тому, с чего начинал, чтобы прокормить семью. Как она и ожидала.

— Ты возмужал. — заметила Сара, — Вытянулся, немного раздался в плечах. Настоящий мужчина.

Фрэнк смущённо ухмыльнулся. Комплименты от противоположного пола стали задевать его юное сердечко. Он действительно становился красивым юношей. Его глаза горели голубизной, а светлые волосы блестели.

Мальчики уселись на полу и стали что-то обсуждать, показывать дяде игрушки и Сара обвела взглядом три одинаковых, родных ей макушки и улыбнулась. Как она и просила у Господа, близнецы взяли что-то общее от своего маленького дяди и непременно хорошее, как она думала.

Сара вернулась в кухню и протянула матери сетку с продуктами.

— Я не знала что привезти из Италии, потому заехала в местный магазин и отоварилась.

Иса благодарно улыбнулась, раскладывая по тарелкам кашу.

— Фрэнк вымахал…

— Наш мальчик совсем от рук отбилась, — сообщила Иса. — Я снова поймала его в пабе с отцом. Он, понимаешь ли, принимал ставки. Я надрала ему задницу, а с него как с гуся вода.

Фрэнку было уже одиннадцать лет, и это было нормально, что мальчик стал неуправляемый. Он собирал бы ставки и на скотобойне и на свалке, если бы так распорядился отец.

— Прости, что не приехала на похороны Луки, чтобы поддержать тебя. До сих пор не могу в это поверить.

Сара понимающе кивнула.

— Тебе там нечего было делать, мам. Сама еле ноги унесла и… и потеряла ребёнка… — Сара проглотила печаль, — от Луки. — добавила она, хотя мать итак всё понимала.

Иса уронила сахарник и, порезавшись об отскочивший от столешницы осколок, едва не рухнула на пол.

— Как? Как же так случилось? Почему ты не выслала телеграмму?! Я стрясла бы с Оттавио три шкуры на билет, заняла бы у Тавы в крайнем случае!..

С тяжёлым сердцем и ватными ногами Иса рухнула на стул и вновь зарыдала. Сара, собрав острые куски, присела рядом с матерью и погладила её по спине.