Сара ещё долго лежала с закрытыми глазами после, подергивая бёдрами от разрядки и слушая, как дыхание Томаса, прерывистое и шумное, постепенно становится ровным. Полностью остановившись, Том поцеловал её в уголок губ и опустился рядом. Сара моментально отвернулась на бок.

— Ненавидишь меня?

— Нет, — прошептала она.

— Я сделал это зря?

Вместо ответа Сара лишь вздохнула. Смешанные чувства одолевали её сердце.

— Я хотел признаться и получить прощения, если оно возможно. — проговорил он. — Мне стоило рассказать обо всём раньше, в то утро, когда я встретил тебя с кладбища, но не сумел.

Сара не ответила, обводя глазами тлеющий свет лампы, когда Том приподнялся, приближаясь к ней.

— Что я могу сделать, чтобы ты простила?

— Ты уже всё сделал. Ты появился, нарушил моё мёртвое одиночество и спас моего сына.

Он нежно погладил её шею.

— Ты останешься со мной. И я сделаю всё, чтобы тебе было хорошо.

Сара приподняла голову с подушки, как дверь в комнату тихо скрипнула и в ней показался Дариен. Мальчик был одет в школьную форму, румян и относительно весел.

— Мамочка! — воскликнул он, подбегая к Саре, обхватывая её шею своими мягкими ручками.

— Доброе утро.

— Доброе. А я сегодня сам галстук завязал! Том только наблюдал и удивлялся, где я так ловко научился!

Сара улыбнулась. — Ещё бы. Ты позавтракал?

Мальчик кивнул. — Ага, мы с Томом съели по два яйца и по бутерброду. А ты почему завтракать не спустилась?

Погладив сына по волосам, Сара развела плечами, стараясь улыбаться. Дариен присел на край постели и задумался.

— Мам, а Эдриен поправится?

— Само собой.

Малыш кивнул, но не уходил, держа в себе ещё один вопрос.

— Что тебя тревожит?

Дариен потёр носик. — Папа, наверное, сильно огорчился, когда увидел, что у нас теперь есть Томас, а, мам? Том мне нравится, он добрый, но это значит, что я обижаю папу? Второго папу.

— Нет, милый, — Сара закусила губу, чтобы не расплакаться. — Вовсе нет.

— Но, мама… Ведь первый папа — Лука, с неба тоже всё видит. Вдруг и он обижается, что у нас есть папа Алфи и Томас.

Сара улыбнулась. — Вспомни, как плохо мы жили, когда Луки не стало.

— Помню, но я не знаю, как быть… — прошептал малыш. — Я первого папу очень люблю, и не забываю, и второго люблю… но и Томас мне нравится. Что же мне делать, мама?

Короткий стук и Том прошёл в комнату, склоняясь к губам Сары.

— Доброе утро. Как ты?

— В порядке. — она бегло обвела его одежду: костюм и пальто с кепкой, обводя в свободной руке детский пиджачок, шарф и рюкзак.

— Дариен, нам пора. Автомобиль ждёт.

Малыш поцеловал Сару в щёку и слез с постели, натягивая верхнюю одежду с поддержкой Тома.

— Ты сам проводишь его в школу?

Протянув мальчику рюкзак, Томас согласно промычал. — Тебе нужно восстановиться.

Сара открыла рот, чтобы спросить Томми, но он опередил её: — И, да, я звонил в госпиталь. Эдриену лучше.

— Не плачет без меня?..

— До утра с ним был Алфи. Сейчас он восстанавливается. Почти всё время спит.

Дариен помахал матери рукой и деловито взглянув на свои часики, отрапортовал, будто действительно понимал время: — Опаздываем!

— Я приеду за тобой в полдень! — бросила Сара вслед сыну и он махнул ей, дав понять, что услышал, скрываясь за дверью.

Том поцеловал Сару в щёку и окинул её взором на последок. Она была мрачна и задумчива. Если она и улыбалась, то улыбка рождалась очень вымученной. Да и выглядела Сара неважно: круги под глазами, небрежно убранные волосы, заспанный вид. Ему очень хотелось спросить, не чувствует ли она себя хуже от стресса, но при Дариене затевать такой разговор ему не хотелось.

Том предположил, что произошедшее этой ночью было лишним, избытком и неподходящим действием в такой трудный момент. Может, он на фоне этого ещё и показался ей плохим любовником? Слишком дерзким, слишком беспардонным, слишком самовлюбленным.

Такие обвинения пару раз звучали из уст разных женщин, но с Сарой Том старался быть учтивее и нежнее. Признание как-то само слетело с его губ в интимный момент, и возможно, порвал ниточку тянущегося удовольствия.

Том откинул эти мысли, обещая себе, что как только Эдриен выздоровит, он сразу же женится на Саре и сведёт её контакты с Соломонсом, который высасывал из неё жизненные силы к минимуму.

Почти убедив себя в этом, Том проводил Дариена сначала до дверей школы, затем кабинета, помог раздеться, поправил галстучек и даже познакомился там с маленькими одноклассниками близнецов. Ему нравилась отцовская работа, которую он проделывал с неким удовольствием.

***

Алфи практически всю ночь просидел у постели сына, обдумывая и переваривая случившееся раз за разом. Он мыслил о Саре, видел даже под прикрытыми веками её холодность к нему, чувствовал каждой клеточкой кожи, что она любит Томаса, любит этого цыганского мужчину и тут хоть провались! Все его способы вернуть её оказались бессильны. Ничто не могло сблизить их так, как много лет назад, когда она была привязана к нему в сотни раз сильнее, чем он к ней, как Алфи думалось. Тогда Алфи принял очередное неверное решение — всё или ничего.

Покинув пост по требованию врача: «Мальчик будет спать и восстанавливаться. Вы здесь не нужны.», Алфи протёр усталое и ставшее резко морщинистым от пережитого лицо и побрел к машине. Забравшись в неё, он отправился в начальную школу к другому сыну.

***

Ближе к обеду Сара пришла в себя, приняла душ и стала собираться, чтобы навестить Эдриена. Томас лежал на кровати и курил, наблюдая за её сборами.

— Если ты к Эдриену, то я за Дариеном. Он просился к брату.

— Зачем ты это делаешь? — спросила она внезапно, поправляя платье.

Том сел и потушил сигарету. — Мне нравится заботиться о них.

— Они для тебя чужие.

Поправив ворот рубашки, он выпрямился, помогая девушке завязать ленту на поясе.

— Чужих детей не бывает.

Сара поддалась его ласке.

— Ты любишь меня? — спросила она, посмотрев на Тома в зеркало.

— Да. Я люблю тебя, тебя и мальчиков.

По дороге Сара заглянула в магазин игрушек и купила для сына большого слона, о котором он мечтал последние недели, вероятно, чтобы загладить чувство вины. Взяв в конечном итоге двух разных слоников для обоих детей, она отправилась в госпиталь с почти лёгкой душой.

Том прошёл по зеленой лужайке, срезав путь к зданию школы. Потушив сигарету, он ворвался в учебное заведение и заглянул в класс, но не увидел Дариена среди детей. Учительница, что-то мурлыча на французском, резко замолчала и уставилась на Томаса.

— Добрый день.— растерялся Том. — А где?..

— А его папа забрал! — заверили хором малыши.

Томас нахмурился.

— Дариена мистер Соломонс ещё утром забрал.

— Утром?!

— Да, в половине десятого. Мальчик только позавтракать успел.

Том, невольно ударив кулаком по порогу, выбежал во двор, лихорадочно соображая, куда Соломонс мог увезти Дариена, запрыгивая в стоящий у забора автомобиль.

Сара вошла в палату и ужаснулась, заметив свернутый матрас и железную сетку кровати.

Первая мысль была, что малыш умер и ноги её подкосились. Собравшись, Сара выскочила в коридор и, заметив доктора, схватила его за край халата.

— Что с моим сыном?! Где мой сын?!

Доктор отряхнул её липкие ручонки и увёл глаза. — Мистер Соломонс забрал ребёнка с намерением перевести его в более надёжный госпиталь.

Сара возмутилась: — И вы отпустили его без моего ведома?

Доктор развёл плечами и Сару осенило, когда она оценила его внешний вид. Он был беден и жалок, а хорошая сделка — это сытый месяц.

Только она собралась вступить в бой, как Томас остановил её, тяжело дыша и отпыхиваясь, разворачивая к себе.

— Где Эдриен? Эдриена тоже увёз?

— Что значит увёз? — Сара схватила Тома за лацканы пиджака и с силой встряхнула одной рукой.

Том вздохнул: — Он увёз их! Алфи увёз их!