Конечно, можно было за ними вернуться, но убегать от тролля, грохоча булыжниками?! Даже налегке я стану для тролля лёгкой добычей. К тому же, совсем рядом людское жильё, а это значит, что я подвергну смертельной опасности не только себя. Остановить кактусового тролля очень тяжело: пуля его не берёт, яд не убивает, боль только злит, а злость придаёт силы. Такой даже если не сожрёт, то легко убьёт или покалечит. Мне оставалось найти укрытие в кактусовых зарослях и молча ждать темноты.

Найти укрытие для гнома нетрудно, ему любой кустик укрытие. Сложнее с запахом. Я уже убедился, что у тролля фантастическое обоняние, и он будет преследовать меня, пока не найдёт. Нужно было во что бы то ни стало сбить его со следа.

Будь у меня с собой канистра бензина, нюх троллю можно было бы отбить надолго, но канистры у меня не было. Я решил: если вернусь, обязательно скажу, чтобы гномы никогда не отправлялись в разведку без бутылки горючего. И на всех гномьих маршрутах нужно оставлять схрон с запасом бензина…

– Гном. Гно-ом! – услышал я голос тролля вдалеке. – Не прячься, маленький мошенник, я всё равно тебя найду.

Я снова прикинулся листом опунции. Нос мой упёрся в спелый ночтли, и я понял, что так и не успел съесть ни одного плода. Может, пока тролль далеко, наскоро перекусить?

Плод оказался слегка перезревшим, и брызнул соком во все стороны, обдав заодно и меня. По этому запаху тролль поймает меня в два счёта. Если только…

Я метнул ночтли в ту сторону, откуда в последний раз доносился голос тролля.

– Попался! – рявкнул он, но тут же ликование сменилось разочарованным воем – видимо, он схватил мой снаряд.

Не давая врагу опомниться, я швырял ночтли куда придётся. Воздух быстро наполнился одуряюще сладким ароматом плодов. Тролль отчаянно завыл: он понял, что я перебиваю свой запах.

– Я буду есть тебя по кусочкам. По очень маленьким кусочкам, слышишь, маленький негодяй?

Я же, окрылённый успехом, радостно извалявшись в кактусовых ягодах, решил вернуться за брошенными образцами. Убедить гномов в том, что найдено новое месторождение, можно лишь при наличии убедительных доказательств. У нас есть тысяча и одна причина не начинать копать в новом месте, пока не истощится старое. Будьте уверены, после гнома ничего в земле не остаётся, там даже не растёт ничего. Почти все пустыни мира – это следы пребывания гномов. Но если месторождение найдено и подарено – его обязаны начать разрабатывать. Большинство горных заводов – результат марьяжа, ветвь фамильного древа. Я же собирался основать новую династию.

Если выживу.

Не подумайте, что я не запомнил, где добыл образцы. Я вернулся бы туда и с закрытыми глазами. Но кроме меня на благосклонность моей избранницы претендовали ещё десять женихов, один другого выгодней, и все из хороших семей, и всем было что предложить. Уже сегодня ей могли сделать предложение, а следующий мой выходной только через неделю. Именно поэтому я решил рискнуть и вернуться за мешком.

На том месте, где я его бросил, мешка не оказалось. Пропали и образцы, и теодолит, и шанец. Не веря глазам, я ползал по земле, пытаясь отыскать хоть один камушек. Как вы, наверное, догадываетесь, тщетно. Тролль их забрал. Очевидно, вещи мои понадобились ему в качестве приправы ко мне же. Я настолько отчаялся, что готов был выкрикнуть самые чудовищные проклятия, и вновь себя обнаружить, как вдруг за спиной раздался всё тот же скрипучий голос.

– Ты это потерял?

Я медленно обернулся. Тролль стоял совсем рядом. В левой лапе он сжимал мешок, в правой – шанец. Теодолит, похоже, был потерян. Босс мне за это зарплаты точно не накинет, подумал я.

Тролль же понюхал мой мешок и по телу его пробежала дрожь. Я видел, как напряглись мускулы под его дряблой кожей, мысленно попрощался с невестой. Взгляд невольно поднялся к небу. И в тот же миг рот мой будто сам по себе открылся и выкрикнул:

– Стой!

Тролль невольно переступил с ноги на ногу.

– Ты обещал сказать, где золото! – потребовал я.

Враг угрюмо пошевелил лепестками губ и сказал:

– Оно у тебя в мешке.

– Врёшь!

– Да как ты смеешь, еда! Этой ночью ты копал в десяти шагах от меня, я иду по твоему следу с самого восхода солнца! Думаешь, я случайно жду тебя на пути к старой штольне?

Штольня! Как я мог забыть про заброшенную штольню, бывшее логово гномов-подростков! Я там, конечно, ни разу не был, чичимека ушли отсюда примерно за пятьдесят лет до моего рождения, но ведь знал же!

– Вы что, на месторождениях живёте? – спросил я.

– Мы там охотимся, – нехотя ответил тролль. – Зачем тебе знать это? Я тебя сейчас съем.

– Подавишься, – грубо ответил я и дал стрекача.

В другое время манёвр мой потерпел бы фиаско, но перед тем, как крикнуть «стой», я увидел, что на солнце надвигается огромное чёрное пятно. Мы, гномы, живём под землёй, и мало знаем о небесных явлениях, но даже я знал о том, что такое солнечное затмение. Пока мы говорили, луна всё больше заслоняла солнечный диск, и когда я бросился бежать, долину накрыла тень.

Уже не помню, как бежал я под вспыхнувшими внезапно надо мной звёздами: мир вокруг смазался, и единственное, что видел я впереди – отсвет гномьего фонаря над входом в штольню. Фонари эти горят даже на заброшенных шахтах, чтобы Народ Ночи помнил, где их дом. На моё счастье, до дома было рукой подать.

Звёзды быстро гасли, небо светлело, и вскоре за спиной я услышал топот исполинских ног: тролль, ненадолго обездвиженный отсутствием ультрафиолета, отмер, и теперь стремительно меня нагонял. Увидев вход под землю, я ещё издалека проорал пароль на языке эза’р, и буквально нырнул в едва приоткрывшуюся автоматическую дверь. Створ за моей спиной закрыться не успел: тролль засунул в щель лапы и вырвал дверь из паза. Но шлюз как раз для таких случаев был сделан глубоким, и солнечный свет не проникал в него больше, чем на длину лапы тролля.

– Еда! Вернись! Вернись, хуже будет.

– Размечтался, – ответил я.

Тролль всунул морду внутрь.

– Сделка есть сделка! – прорычал он.

– Какая сделка?

– Я сказал, что расскажу о золоте, прежде чем попробую тебя на вкус. Ты потребовал рассказать, и получил ответ. Твоя очередь исполнить договор!

Возможно, человеку это и покажется странным, но слова тролля не противоречили истине. Я потребовал исполнить обещание – он его исполнил. Если он меня не съест, будет считаться, что он сказал неправду. Ложь и неисполнение договора накладывает проклятие на солгавшего и обманутого.

– Я исполню договор, – сказал я. – Только отдай лопату.

Морда тролля убралась, и тотчас к моим ногам упала лопата, видавший виды приисковый железный заступ, с крепким древком и изрядно сточенным штыком. Инструмент, которым я собирался исполнить договор.

Прежде чем сделать это, я стянул с себя рубаху и разорвал её на ленты. Потом выдернул из штанов ремень, перетянул левую ногу ниже колена, а конец его зажал во рту. Взял лопату и несколько раз плавно поднял и опустил её, прицеливаясь.

– Что ты там делаешь? – тролль вновь сунул морду в штольню.

Именно в этот момент я рубанул по ступне.

Описывать ту боль, что я испытал, бессмысленно. Вы не хотите, да и не должны этого испытывать, вот и всё. После удара я тут же упал и заорал, прижимая к себе покалеченную ногу. Тролль, похабно ухмыляясь, смотрел, как я истекаю кровью.

– Пшёл вон, тварь, – проорал я, изнемогая.

– Договор, – напомнил он.

Я схватил обрубок ступни и швырнул ему в морду. Тролль не стал уворачиваться. Уродливая башка будто вывернулась наизнанку – так широко распахнулись лепестки его пасти – и он на лету поймал часть моей ноги и с глубоким хлюпом проглотил её.

Меня не вырвало. Напротив, я даже очнулся, взял себя в руки, и громко ругаясь на испанском и английском, начал бинтовать рану.

– Чего ты ждёшь? – спросил я тролля, когда кровь, наконец, остановилась.

– Договор!

– Я всё исполнил, кретин тупоголовый! Речь шла о том, чтобы попробовать меня на вкус. Ты попробовал. Понравилось?