Всё то же рациональное мышление не позволяло эмоциям взять вверх и совершить непоправимое. Северус насильно заставлял себя успокоиться, перекинуть внимание в другое русло, и этому поспособствовали совы, которых Снейп разглядел в окне. Возмущенные письма родителей прямиком летели к окну директорского кабинета. Случившееся с Гарри наверняка стало известно половине школы.

Дело обретало кошмарный поворот. Беллатрикс, а за ней и Повелитель, уже могли быть в курсе произошедшего. Школа могла пострадать. Повторные разборки без крайних мер явно не пройдут.

***

Раздавшийся хлопок заставил чету Лестрейндж, отдыхающих в гостиной, вздрогнуть и тут же наставить палочку на источник шума. В гостиной, склоняясь до пола и мелко дрожа, стоял эльф Малфоев.

— М-миледи, — пролепетало несчастное создание. — Г-господин Драко… требовал немедленно… п-передать вам, что мистер Гарри Лестрейндж… при смерти!

Чашка с чаем, которую Белла держала в свободной руке, выпала. Хватка в один миг ослабела и пальцы не удержали маленькую посудину. Она испортила своё платье и обожгла кожу… но боль не ощутила. За шоком она ничего не ощутила… не увидела… не услышала.

При смерти — звучало эхом в голове, а в душе поднималась ярость. Палочка в руках была готова изрыгнуть всё, что пожелает хозяйка. Тьма в её сердце требовала немедленного выхода… вместе с уничтожением всего, что есть рядом. Живого и неживого.

— Уходи немедленно, — холодно бросил в сторону домовика Рудольфус и, больше не обращая на того внимание, оказался рядом с женой, крепко обнимая. Посуда уже начала вибрировать. — Белла, успокойся, слышишь? Ты разнесёшь весь наш дом, милая.

— Ты оглох? Или пень без сердца? — дрожащим от гнева голосом спросила Белла, готовая разнести и отстроить дом заново, хоть десятки раз. Разрушение и рядом не стояло с тем, что они услышали. — Сын! Мой сын при смерти, а ты волнуешься за какую-то коробку из кирпича! Как ты смеешь?!

— Я тоже боюсь за Гарри! — повысил голос мужчина, чтобы супруга смогла его услышать за собственным криком, и лишь сильнее сжал её в своих объятьях, чувствуя, как ту начинает трясти, а её магия выходит из-под контроля. — Он мне родной, как и тебе! Но ты на грани, Белла! Возьми себя в руки, прошу тебя!

— НЕ МОГУ! — завопила Белла, заливаясь слезами и падая без сил. Если бы не руки мужа, она свалилась бы на пол безвольным мешком. Успокоиться… это выше её сил. Из неё вынули опору. — Что на этот раз приключилось?! Как будто химера давно была! Он даже от дракона не пострадал, а тут… Как так?!

Немыслимое дело — пройти опасное испытание, даже палочку не подняв, а теперь находиться между жизнью и смертью.

Магия, как и боялся того Рудольфус, вышла из-под контроля. Она не могла навредить хозяину, лишь тому, что окружает, не важно, живое оно или нет. Мужчина чудом избежал участи быть откинутым, проткнутым чем-то, и другими неприятными моментами, если бы магия жены посчитала его опасностью. Но он был поддержкой, крепко прижимал к себе, прикрыв глаза, а потому не видя, какой ураган создавала Беллатрикс, разнося мебель, пол, покрывая стены и потолок страшными трещинами, и пробивая мощные щиты.

Выход был только один — заставить супругу забыться. Это необходимо не только для их жилища, но и для того, чтобы ярость не истощила Беллатрикс. Она могла слечь с тяжелым состоянием на несколько дней. Да и по-хорошему, следовало отправиться в Хогвартс и узнать, что же все-таки произошло, а не метаться в догадках.

— Белла? — в ушко стал говорить Рудольфус, надеясь, что супруга его услышит за создавшимся шумом и собственной истерикой, которая набирала обороты. — Мы должны отправиться в Хогвартс и всё узнать лично. С Гарри всё будет хорошо, уверяю тебя! Он сильный мальчик и справится с любыми трудностями!

— Да! — внезапно дала четкий, громкий ответ Белла, но состояние её всё также находилось далёко от нормы. Слёзы не прекратились. Как и дрожь. — Надо отправиться туда, и всё узнать! Я лично угроблю того, кто навредил моему мальчику! А Дамблдору вырву бородёнку и загоню в глотку!

— Они не останутся без наказания, — согласился с ней Рудольфус. — Мы обратимся в попечительский совет, и Дамблдора сдвинут с поста директора. И всех профессоров проверят на компетентность.

— Нужно идти сейчас же! — твердо решила Беллатрикс, вытирая слёзы с лица дрожащей рукой. — Мне нужно только переодеться. И выпытаем из Северуса всю информацию. Этот недоделанный папаша должен знать, что за беспредел творится в школе.

— Все будет, обязательно, — погладив жену по волосам, Рудольфус наклонился ещё ближе и оставил долгий поцелуй на виске. И это, удивительным образом, помогло ослабить магию. Создавшийся вокруг них ураган стал меньше. — Подави свою магию. Тебе нужны ещё силы.

Судорожно кивнув, женщина сама обняла супруга. Даже ей, сильной колдунье, требовался кто-то сильнее, чтобы она могла опереться и восстановиться. И спустя несколько приятных мгновений, она ушла переодеваться. Хогвартс требовал радикальных мер.

========== План действий ==========

За последнее время Гарри испытал слишком много отвратных пробуждений, и два из них бесспорно лидировали. Случай после боя с химерой и… этот. Первые секунды он вообще не чувствовал своего тела, но, постепенно отходя от глубокого сна, приходили и ощущения, среди которых не было ни одного приятного. Тело болезненно ныло, немело, и совсем не слушалось. А спина… будто огнём горела.

Худо-бедно Гарри помнил свободный полёт из окна, удар, выбивший воздух из груди и что-то ему сломавший, после которого он перестал чувствовать своё тело, а потом… тьма.

Мерлин, как же сильно он презирал Грюма! Ненормальный психопат нарочно поджидал момент, чтобы сбить его с толку и отправить в полёт! Ублюдок!

Как только Гарри поправится, как только встанет на ноги — лично прикончит бывшего мракоборца, и никто не поймёт причину смерти. Один раз посмотрит в глаза, и всё — конец. Никакая бдительность старому козлу не поможет! Теперь это слово, «бдительность», вызывало у Гарри шквал омерзения. От постоянных вдалбливаний смысл дошёл основательно.

Тихо выдохнув, Лестрейндж постарался успокоиться и понять, что же сейчас происходит. На глазах он сразу ощутил повязку, по запаху стал понимать, что находится в больничном крыле, а рядом… никого не ощущал. Но улавливал голоса поодаль от двери. Узнал голос отца, мадам Помфри, а ещё незнакомцев, явно колдомедиков. И то, что они обсуждали… настораживало. Слишком сильное волнение испытывал отец, а от колдомедиков исходило тонкое сочувствие.

Насколько серьёзно его падение? И насколько сильно он повредил позвоночник, когда снес собой статую?

Словно ощутив, что Гарри очнулся, двери распахнулись и впустили в палату мадам Помфри, медиков в униформе и отца. Последний был ужасно бледен, его потряхивало, длинные волосы слегка спутались, а губы он знатно искусал от волнения.

Врачи стали задавать вопросы о состоянии Гарри, но он не мог ответить внятно. Боль мешала сосредоточиться на ответах. Его тихие хрипы взрослым приходилось разбирать.

И то, что слышали колдомедики, их явно удовлетворяло, словно всё проходит как надо.

— Мадам, вы блестяще оказали юноше первую помощь, — сдержанно похвалил один из медиков басистым голосом. — Но, боюсь, молодой человек, вас придётся держать без сознания. Вам категорически нельзя двигаться ещё как минимум два дня, а лучше четыре, чтобы позвонки и другие переломанные кости встали как положено.

— В святом Мунго, под вашим присмотром, — начала мадам Помфри, с сожалением посмотрев на мальчика, продолжающего лежать неподвижно, да с повязкой на глазах, без возможности свет увидеть, — мистеру Лестрейнджу было бы лучше. А в случае каких осложнений…

— Понимаю. Мы бы сами предпочли забрать его в больницу, но он не транспортабелен. Да, вам удалось поднять его сюда, но таким способом далеко мы его не унесём. Поэтому лучше будет оставить его здесь и без сознания. Надеюсь, вы не возражаете, мистер Лестрейндж. Так мы и организм убережём от отравления обезболивающими. В больших концентрациях они токсичны. Мы же сделали всё, что требуется, чтобы вы в будущем встали на ноги.