— Много кто пробовал, дальше что? — задал встречный вопрос Гарри, уходя от темы. Изначально он пробовал кинуть своё имя в Кубок с помощью левитации, но листок напарывался на невидимый барьер. Сработал другой метод. Он легко и изящно приклеил свою записку к записке пуффендуйца Диггори, который под выкрики друзей бросил своё имя вместе с его. Потребовался всего лишь состав, который распадается при воздействии тепла. Легко и просто.

— Но ты не говорил ничего о своём желании участвовать. С чего вдруг?

— Захотелось попробовать свои силы, — говорить о том, что слова Марволо вдохновили на подобное свершение, Гарри не стал. Это вызвало бы ещё больше вопросов. — Но всё зависит от Кубка. Выбирать ему.

— Не знаю уж, как ты это сделал, но я верю в твои силы. Кто, как не ты, способен пробиться сквозь ограничения.

— Вот мы и посмотрим, что получилось.

Все, кто бросал своё имя в кубок, ожидали результаты с волнением, этого не избежал и Гарри. Как бы он ни старался — Кубок обладал магическим сознанием, перехитрить который не так просто. Лестрейндж мог лишь надеяться, что его план сработает.

Когда совет будущего жюри посовещались между собой, директор Хогвартса обратил внимание студентов на себя. Воссоздалась тишина. Все были в предвкушении. После краткой вступительной речи Дамблдора народ замер, едва дыша. Огонь в кубке окрасился в непривычный красный и выдал обугленную бумажку с первым именем.

— Чемпион Дурмстранга — Виктор Крам!

Половина стола Слизерина, отданная магам северной школы, взорвалась дружным одобрительным криком и аплодисментами, поздравляющим своего чемпиона.

— Чемпион Шармбатона — Флёр Делакур! — тем временем Дамблдор огласил имя второго участника.

Хорошенькая блондинка с очаровательной улыбкой, выпорхнула из-за стола Когтеврана и быстро направилась к директору под одобрительные аплодисменты своей школы и поддержки студентов Хогвартса.

— Ох, девушка участник, — тихо присвистнул Блейз, — тяжко ей будет.

— Давай без предвзятости, — одёрнул Гойл, который с последней их встречи стал ещё массивнее. Парень всерьёз увлекся боксом, так ещё и Крэбба втянул в своё маленькое хобби. Магловский вид спорта вызвал у него сильное уважение и восхищение, — раз уж пригласили женскую школу, по-любому должна быть девушка-участница.

— Логично, — поддержал Гарри. Он не имел ничего против девушек и верил, что многие способны уделать парней. Жаль, что притяжения к ним он не ощущал, несмотря на их красоту.

— Но ведь помимо магических сил, потребуется уйма физической. Откуда у такой малышки силы? — продолжал гнуть свое Забини, искренне не понимавший, как можно ставить девушку наравне с парнями, если в участии затрагивались все аспекты.

— Блейз, некоторые вещи можно решить ловкостью, когда нет грубой силы, — возразил Гарри. Он прекрасно знал, как легко девушка может просочиться в узком переулке. Не раз видел в летней поездке.

Блики пламени, изменившие цвет, вновь привлекли внимание Слизеринцев. Кубок собирался выплюнуть третье имя — чемпиона Хогвартса. Самое интересное он решил оставить на десерт. И то, в каком шоке оказался Дамблдор, с неверием читая третью бумажку, лишь сильнее заинтересовало студентов.

— Гарри Лестрейндж!

Парень был горд услышанным. Кубок выбрал его! Конечно, он ожидал выйти четвертым участником, в качестве исключения, но что сделано, то сделано.

Собравшиеся в Большом зале провожали взглядами третьего участника в полной тишине. Но Гарри не подал виду, что это молчание слегка нервировало. Директор смотрел на него с невиданным ранее подозрением, без капли поддержки, и продолжал сверлить взглядом из-под очков-половинок. И никто из преподавателей не встал на сторону Гарри, не показал радости за своего студента. Даже отец. Но тот понятно, не верил, как и все остальные, и пребывал в тихой ярости, судя по отголоскам его магии, которые Гарри почувствовал, проходя мимо.

— Гарри? — обратился к нему с удивлением Крам, когда третий участник вошёл в комнату ожидания, и поднялся с кресла, в котором только-только устроился. — Ты тоже здесь?

— Да, — ответил Лестрейндж без единой капли сомнений. Единственное, что пугало — уйма вопросов, которые ему будут задавать. Об этом он как-то не подумал. Отцу он ещё мог рассказать правду, а вот остальным не собирался. Главное, чтобы его допустили до участия. Раз уж кубок выбрал — надо с этим считаться. — Буду представлять Хогвартс.

— Как же так вышло? — с сильным акцентом, сильнее чем у болгарина, поинтересовалась Флёр, при этом она не пыталась своим вопросом надавить на Гарри. Чистое любопытство, не более. — Директор Дамблдор сообщил всем о возрастном ограничении. Тебе ведь еще нет семнадцати, я правильно понимаю?

— Да, пока не исполнилось, — согласился Гарри.

— Не знай мы все, что выбирает Кубок — это выглядело бы на грани жульничества и подтасовки, — произнёс Крам, сохраняя полную невозмутимость, подозрительно похожую на безэмоциональность. — За всю историю такого не было.

— … Прошу, мадам Максим, будьте спокойны!

— Я спокойна! Совершенно спокойна! — в ярости выкрикивала директор Шармбатона, впечатляющая своими размерами дама. При быстром направлении к ним, участникам, она едва не сшибла своей головой висящий фонарь. Взмахом руки она убрала эту преграду и оказалась быстрее всех рядом с несовершеннолетним студентом Хогвартса. — Объясните, молодой человек, как вы смогли бросить своё имя в кубок? Вам нет семнадцати!

— Позвольте мне задавать вопросы, мадам Максим. Всё-таки, это мой студент, — попросил Дамблдор, испытывающий, судя по внешнему виду, порядочное негодование. Он взял Гарри за плечи, но тот отпихнул руки от себя. Парень позволял прикасаться к себе лишь тем, с кем хорошо общался. — Как ты бросил своё имя в Кубок?

— Нашёл способ. Мне хватило на это ума, — сдержанно ответил Гарри, не разглашая подробности.

— Малолетний нахал! — прошипел Каркаров, длинноволосый директор Дурмстранга, чей студент продолжал сохранять беспристрастность.

— Я бы попросил, — угрожающе напомнил Северус, присутствующий при споре в качестве декана чемпиона. Он-то точно не сомневался, что сыну хватит ума найти способ обойти ограничение, но не мог и представить, что тот пойдёт на сильный риск.

— Ваш студент нарушил правило и признается в этом! — вновь заговорила мадам Максим, поубавив свой пыл. — Нужно немедленно дать ему запрет на участие!

— Дело куда серьёзнее, мадам, — прогавкал Грюм, по-другому это не назвать. — Попытки преодолеть барьер, созданный директором, совершались множество раз, однако никто не добивался успеха. А теперь мы видим, что несовершеннолетний смог его обойти. Что же это означает? Применение запрещённых, или того хуже, тёмных заклинаний, за которые его следует наказать!

— Боюсь, заклинания подобного рода в Хогвартсе не преподаются, профессор, — возразил Северус. — Это епархия Дурмстранга, — он посмотрел на директора этой самой школы, и тот озлобленно сжал губы, не став протестовать. Дурмстранг был известен именно тем, что в нём преподавались отдельные аспекты чёрной магии.

— Если только вы сами не преподали что-то из этого разряда. Вы ведь уже читали четверокурсникам лекцию о непростительных заклятиях, как я слышал. По-моему, им ещё рановато.

— Коллеги, — совсем растеряв свой образ ребёнка с причудами, Дамблдор будто постарел на десять лет за эти несколько минут. — Так мы не придём ни к какому решению. К тому же, это прерогатива Барти Крауча. Что скажешь, друг мой?

— Переизбрать чемпионов невозможно. Кубок впал в сон и активируется только к следующему Турниру. Нужна неимоверная сила, чтобы обмануть его, — сообщил высокий, дёрганый и худощавый волшебник.

Барти Крауч.

Гарри вспомнил это имя. Только с приставкой «младший». Так звали одного из самых преданных Пожирателей смерти.

— Кубок, один из самых сильных артефактов, сделал свой выбор. Мистеру Лестрейнджу придётся участвовать, нравится нам это или нет.