Все они испытывали не самые радужные эмоции, а перспектива дальнейшего обучения ЗоТИ не добавляла радости. Благодаря профессору Грюму они вполне могли возненавидеть предмет, когда после третьего курса нашли в нём прелесть благодаря адекватному профессору Люпину.

Идея проветриться была принята с воодушевлением. В целом, первый день всегда начинался совершенно отвратительно, и Гарри уловил тенденцию. Должно пройти время, чтобы он втянулся.

Как ни странно, но за беззаботными разговорами стало гораздо легче воспринимать учебный процесс. Трансфигурация так стала отдушиной. Профессор Макгонагалл по минимуму задавала вопросы, проверяя знания прошлого года, и уже после десятого принялась за новую тему, разрешив отложить запись. Чудо, а не женщина. На её уроке четвертый курс по-настоящему отдохнул. Даже слизеринцы были благодарны, даром что она декан красных. Да и рассказывала она сугубо по теме, не приправляя повествование отсебятинскими сказочками о достижениях, хотя ей, безусловно, есть чем похвастаться.

— Вот это я понимаю, нормальное занятие, — прокомментировал Гарри, с улыбкой садясь за стол на обеденном перерыве.

— Ты в открытую говоришь о хорошем уроке у Макгонагалл? — влезла в разговор Панси, удивлённо вскинув бровь, после чего тихо хихикнула. — Гарри, ты гриффиндоростью заразился?

— Поверь, меня это самого удивляет, — признался парень, попивая по маленькому глоточку тыквенный сок. — В жизни бы не подумал, что дам похвалу декану гриффиндурков. Страшно подумать, что дальше будет.

— Начнёшь с пуффендуйцами брататься, — с ехидной улыбкой предположил Блейз.

— Да пошёл ты, — засмеялся Гарри и шутливо пихнул в плечо.

— Не, пусть с гриффиндурков начинает, так сказать, с самых низов, — поддержал Драко, ехидно улыбаясь. — С нищеброда, заучки или балбеса, что вечно попадает в передряги всякие.

— Фу, — скривился Гарри, но смех мешал по-настоящему выразить отвращение. — Только не с ними. А уж светлое трио неудачников вообще не вспоминайте. Ничего нелепее я в жизни не видел.

— Ах да, насчёт этих троих, — Паркинсон, что сидела рядом с Гарри, наклонилась к нему поближе и тихо заговорила: — Ходит сейчас слух, что Долгопупс может стать Героем Света. Тем, кто в будущем свергнет Тёмного лорда. Так, якобы, гласило пророчество пятнадцатилетней давности, которое предвещало падение Лорда.

— Долгопупс?! — неверяще переспросил Гарри, понизив голос. Информация о том, что кто-то в будущем будет способен свергнуть Марволо, очень заинтересовала. Он не слышал ни о каком пророчестве ранее. Из родных никто не сообщал. И это, пожалуй, правильно. «Пытаясь исправить будущее — мы лишь приближаем его к себе» — писали в книге по природе пророчеств, которую Гарри читал в Греции одним дождливым днём. — Внешность, конечно, обманчива, но не до такой же степени. И о чём же говорило пророчество?

— Я не знаю, — пожала плечами Слизеринка. — И вряд ли кто знает. Разве что, кто-то из Гриффиндора. У них же Герой растёт. Мне вот интересно, он сам-то понимает, что его мишенью выбрали? — злобно хихикнула.

— А откуда слухи идут? — поинтересовался Драко.

— Уизли трепал языком под строжайшим секретом, — насмешливо ответила Панси. — В министерстве что-то обрушилось, вот и просочилось. Я слышала, как они болтали «в укромном местечке». Долгопупс родился в конце июля, а значит, наверняка он.

— То есть, пророчество говорило о том, что «Герой» родится в июле? И что дальше? Многие родились в июле, — недоуменно спросил Блейз.

— Пошевели мозгами, Забини, — вклинился Драко. — Пророчество было сделано пятнадцать лет назад. Соответственно, есть и точный год. Восемидесятый. Кстати говоря, наш год.

— И? Что нам, теперь всех по дате рождения раскидать? — нахмурился Блейз. — Гарри, например, тридцать первого июля родился. Теперь мы его должны вносить в претенденты Избранного?

— Очень смешно, — мрачно улыбнулся Лестрейндж.

Вот уж глупость несусветная. Он ни при каких обстоятельствах, никогда, не пойдёт против Марволо. Однако… червячок сомнений в тот миг прогрыз себе дорогу в разум парня. Его прошлое складывалось отнюдь не просто. Он — не кровный Лестрейндж и первый год своей жизни носил фамилию Поттер. И эта семья, по версии многих, была убита Тёмным лордом.

Отсюда возникали логические вопросы — почему? Почему именно чета Поттеров? Не только они были врагами Волан-де-Морта. Может быть, всё правда? И изначально крёстный желал Гарри смерти…

Это объясняло, почему он пришёл в дом Поттеров. Ведомый пророчеством, Тёмный лорд заявился в ночь трагедии, когда активировавшийся взгляд василиска убил родную мать. Обезумевший Джеймс Поттер намеревался убить Гарри, но не успел. А Марволо, увидевший и осознавший возможности Гарри, — решил изменить свою судьбу, вырастив последователя.

И теперь Гарри действительно на его стороне. Даже после сделанных выводов.

Марволо с самого детства заботился о нём. Этот факт перекрывал чувство досады. Если бы Гарри лично на себе не испытал заботу Тёмного Лорда, не видел, что мужчина им дорожит, и не осознавал, сколько трудов тот в него вложил, — охладел бы, без сомнений.

А уж кровный ритуал. Это ли не доказательство в сильной привязанности Марволо? Он стал Гарри крёстным отцом. Будь у него в планах содержать парня как оружие — он бы ни за что не пошёл на такой серьёзный шаг.

— Эй, Гарри! — Панси слегка пихнула его, сидевшая ближе, чем Блейз и Драко. — В чем дело? Тебя так шокировало пророчество? Или не можешь прийти в себя от новости, что Долгопупс — Избранный?

— Всё вместе. В жизни бы не подумал, — фыркнул Гарри, выходя из своих мыслей. — Давайте уже есть. Впереди нас ещё ожидают Древние руны.

========== Желание ==========

Избранный теперь не выходил у Лестрейнджа из головы! Раньше Долгопупс не представлял никакого интереса, Гарри не замечал в нём абсолютно ничего. Словно пустое место. Но теперь он видел в пухлом парнише потенциальную угрозу.

Можно бесконечно настраивать себя: «Такое ничтожество не сможет навредить Марволо», но вдруг сможет? Вдруг в самом деле его натаскают? Вдруг в будущем он действительно станет представлять угрозу?

Если Гарри и избавлялся от этих мыслей — приходили другие, очень похожие: Правда ли, что он сам был этим проклятым Избранным? Как сложились бы обстоятельства, если бы он рос сиротой, без родителей? Или же в семье, где его с пеленок учили тому, что Тёмный лорд — зло, которое нужно уничтожить…

Свободный вечер Гарри посвятил домашнему заданию, чтобы быстрее войти в колею. Сосредоточение помогало не думать о всяких Избранных. Дело было так давно, что нет смысла в этом ковыряться.

Однако он мог написать Марволо усечённую версию своих подозрений. Да и описать первый учебный день. В некотором роде это была их традиция.

Больше всего негодования вызывал преподаватель защиты. Ежегодно. Делая домашнее задание Грюма, Гарри с тоской вспоминал уроки Марволо, который мог спокойно и подробно рассказать самые сложные вещи, и те становились понятны. Он всегда проводил практическую часть, обучая парочке интересных приемов, как дополнение к изученному, идеально гармонирующее с заклинанием. А если Гарри выполнял задания с минимальным количеством ошибок, а то и вовсе без них, в награду получал ласковое поглаживание по голове и вкуснятину.

Кто-то назвал бы это самой настоящей дрессировкой животного, но в те моменты Гарри всегда был счастлив так, что становилось плевать, кто и как бы это назвал.

Весь вечер парень вспоминал приятные эпизоды своей жизни, и с ними напряжённость со страхом за крёстного медленно растворялись. Казалось, мужчина сидит рядом, пока он засыпает. Как в старые времена, когда Гарри ещё был маленьким, оставался у Марволо дома и не мог заснуть в одиночестве.

Жаль, что продлилось недолго. Если в детстве можно было надеяться на повторное чудо — сейчас точно нет. Он стал слишком взрослым. Спать в его возрасте с Марволо, мягко говоря, странно. А звучало и того страннее.