Наводить ужас на всю магическую Британию мог только один человек, но Гарри с трудом верил, что Марволо отложил все свои важные дела и пришёл к нему, прямо в логово врага.

— Быть не может… — не веря, отозвался мальчик и испытал ужасный… стыд. Если Маркус говорит правду, и Марволо на самом деле здесь, Гарри не хотел представать перед ним в разбитом виде.

— Может! И он скоро явится сюда!

========== Выяснения в кабинете директора ==========

— Мой лорд, — сильно рискуя, Рудольфус решил прибегнуть к переубеждению, — может, всё-таки, не стоит заявляться в Хогвартс? Сами подумайте, Дамблдор…

— Довольно, — прервал на полуслове Марволо, поправляя манжеты и оценивая свой внешний вид в зеркале во весь рост. — Старик далеко не глупец и не станет нападать на меня там, где полно детей. Война войной, но он задолжал мне и твоей супруге объяснения. Я не потерплю повторного инцидента.

— Не без этого. Самому дурно становится, когда вспоминаю этот беспредел, — тяжко вздохнул Лестрейндж. — Но как же другие дети? Они будут напуганы. Многие родители специально отправляют их в школу, чтобы уберечь от нависшей войны и нас. Пошатнувшаяся репутация школы покосится ещё больше.

— Для этого я и принарядился, — не то с шуткой, не то серьёзно ответил Марволо, повернувшись к своему последователю всем корпусом. — Оцени мой вид от одного до пяти.

Рудольфус опешил на несколько секунд, не ожидая такого вопроса, и всё же пригляделся.

— Четыре. Естественная причёска смотрелась бы лучше. Строгий вид сбивает, подошла бы и прямая укладка. Всё остальное отлично.

За критику в адрес милорда можно и схлопотать, но честность была важнее. Именно её Лорд ценил больше всего. Льстецов, боящихся сказать правду из-за возможности получить наказание, он презирал.

Трансгрессировали маги в Хогсмид — ближайший пункт к школе, куда можно было переместиться. Сегодня грандиозный день и директору придётся отвечать за ошибки своих коллег.

***

Не намереваясь никому вредить, Том смог пройти защиту школы. Имей же он другие планы — ворота бы для него так просто не распахнулись. Реакция студентов старших курсов, кто знал в лицо Тёмного лорда, и преподавателей, которым так же был известен в лицо Ужас всей Британии — были непередаваемыми. Ситуация на грани издевательства. Тёмный лорд пришёл разбираться с директором школы, узнав о неприятных известиях касательно своего преемника. А рядом шла его правая рука, Беллатриса Лестрейндж, полыхающая злобой. Впрочем, оно и понятно. Любой родитель бы так реагировал.

Проходя по знакомым наизусть коридорам, они сразу направились в больничное крыло. Школьников на пути было немного, у большинства всё ещё проходили экзамены. Натолкнулись маги разве что на старосту Слизерина с метлой в руке.

— Ох… Мерлин, — не веря пробормотал старшекурсник. — Вы ведь… вы…

Белла никогда не уставала усмехаться первому шоку узнавания. Яркие эмоции были так забавны. А Лорд не обратил на студента никакого внимания, продолжая идти точно к своей цели. Если бы только на полпути не встала преграда в виде директора Хогвартса. Кто-то явно успел сообщить ему о прибытии заклятых врагов Ордена Феникса.

— Доброго дня, директор, — первым поприветствовал Марволо с почтительным поклоном, одним своим видом и поведением удивляя старика. — Давно не виделись.

— Мистер Реддл, — всё с тем же удивлением ответил Дамблдор и не упустил возможности рассмотреть бывшего студента поближе. Годы оказались удивительно милостивы к нему. — Мистер и миссис Лестрейндж, — следом поприветствовал, изрядно помрачнев. Если цели Волан-де-Морта являлись для старика набором интересных загадок — намерения Беллатрисы и Рудольфуса известны. Они, в особенности ведьма, собрались устроить ему головомойку.

— Полагаю, — продолжил говорить Марволо, как только с приветствиями было покончено, — вы знаете, зачем мы здесь. Может, тогда не стоит стоять в коридоре? Пойдёмте к вам в кабинет, поговорим, как цивилизованные волшебники.

— Разумеется, пройдёмте. Вот только мне известна цель визита мистера и миссис Лестрейндж. Я ожидал их, в некотором роде, — пояснил Дамблдор, ведя гостей за собой. — А вот ваше появление здесь, Том, должен признать, удивляет.

— Ничего удивительного. На правах крёстного я имею полное право присутствовать здесь.

Впервые в своей жизни Марволо не подумал о том, что сказал. В один миг он приписал себя родственником для Гарри, удивляя всех присутствующих и самого себя.

— Крёстного отца? — странно хмыкнул Дамблдор. — Бросьте излишнюю скромность, Том. Признайте себя отцом ребёнка. Невооружённым глазом видно, что он ваш. По внешности, по силе, по уму. Назвать себя отцом — величайшая гордость!

Старик за мгновение изменился и показал образ шаловливого ребёнка, не лишённого умных, вдохновлённых речей. Ситуация с Гарри поставила между ними временное перемирие, исключая желание друг другу навредить.

— Рудольфус отец Гарри, — поправил директора Марволо, галантно пропустив вперёд себя растерявшуюся Беллатрикс, когда они добрались до кабинета. Та совсем не привыкла выходить вперёд Повелителя. А упомянутый Лестрейндж зашёл последним.

— Ох, не скромничайте! Я вижу лишь факты. А они говорят, что ребёнок ваш. Гарри явно унаследовал ваши склонности. И я точно знаю, о чём говорю, — покивал, больше сам себе, Альбус. Он часто видел мальчика, тщательно прячущимся в запретной секции и целыми днями отрабатывающего материал. Его стремление быть лучшим, так похожее на цели Тома в студенческие годы, огонь в глазах при освоении чего-то нового, строгость и невозмутимость для столь юного возраста — всё это не давало ни единого шанса усомниться в том, что отец ребёнка — Том Марволо Реддл. — Да и на лицо. Уж простите, но такое сходство не подделать. Рудольфус, — директор взглядом указал на свободное место. Тот был единственным, кто ещё стоял. — Прошу, присаживайтесь.

— Благодарю, директор, — кивнул в знак благодарности мужчина. — Однако вы заблуждаетесь. Гарри с младенчества был привязан к нашему… Повелителю, — произнёс как должно. Язык не повернулся назвать Волан-де-Морта по имени. — Он стремился и стремится до сих пор к тем же знаниям и силе. Он желает быть лучшим из лучших, чтобы Повелитель им гордился. А внешность сложно оценить, когда Гарри ходит в тёмных очках, которые скрывают часть лица.

— Хорошо. Я не буду продолжать спорить и останусь при своём видении, — хитро блеснул глазами за половинками очков. Альбус привык верить тому, что сам видел. Слова — это слова, и они совершенно его не убедили. — Раз уж теперь мне известны цели прибытия всех моих гостей — прошу приступать. Под конец года у всего преподавательского состава, и у меня в том числе, очень много дел.

— О преподавательском составе мы как раз и поговорим, — нехорошо улыбнулся Марволо, сидя напротив директора, а чета Лестрейндж устроилась с двух сторон от него. — Как именно вы оцениваете преподавателей, перед тем, как взять их на работу?

— Смотрю на наличие преподавательского опыта, разумеется. Помнится, именно его отсутствие помешало вам в прошлом самому стать преподавателем, — напомнил Альбус, не видя смысла умалчивать этот факт. — Конечно, начинающим педагогам наши двери тоже открыты, но к ним есть и требования. Например, высокая ответственность и крепкие нервы, поскольку придётся работать с детьми, и безупречное прошлое. Также от преподавателя требуется опыт, которым он может поделиться. Сверх того, что можно прочесть в учебнике. Локонсу было чем поделиться с ребятами, чтобы зародить в их сердцах отвагу.

— Я могу ошибаться, директор, — Марволо выделил обращение к старику, словно оскорбить пожелал. — Но стоит учитывать и комфортное положение самих студентов. Ведь именно они получают знания. Как этого добиться, если предыдущий преподаватель двух слов без заикания связать не мог, второй только и занимался тем, что рассказывал о своих подвигах, а в дальнейшем подвергал студентов младших курсов опасностям? Они, в отличие от старших, не могли за себя постоять, не имея достаточного количества боевых и защитных заклинаний. Я уж не говорю о том, что благодаря вашему бывшему преподавателю по Защите от тёмных искусств, один из студентов Хогвартса, мой крестник, стал жертвой химеры и сейчас находится в больничном крыле, чудом избежав смерти.