Отдалившись от цивилизации и следя за тем, чтоб никого поблизости из волшебников не наблюдалось, Энрике вдруг протянул Гарри руку.

— Коснись. Мы отправимся в очень интересное место.

При прикосновении парень ощутил трансгрессию, что была для него непривычна. Нужно было время на то, чтобы отдышаться и пережить отвратные ощущения.

— Вот же чёрт…

Стоило отдышаться, Лестрейндж огляделся по сторонам. Первое же, что он ощутил — это тепло. Улица осталась позади, они перебрались в чей-то дом. Стоило отметить, в роскошный и не лишенный уюта дом. На немой вопрос Гарри Скортезе дал ответ:

— Мы трансгрессировали ко мне. Это второй мой дом, если говорить точнее. Тот, что находится в магловском мире. В Испании.

— Ух ты! — восхищённо отозвался Гарри и куда внимательнее стал осматриваться. Это идеальная возможность понять лучше Энрике. Как обустроен его дом, какие цвета нравятся больше всего, какие интересные вещи могут о нём что сказать. То, что его пригласили на свою личную территорию — невероятно льстило. Профессор точно ему доверял. Иначе не объяснить, почему отправился с ним в одно из безопасных мест, где, по сути, мужчина мог скрываться. И отыскать его было бы крайне затруднительно.

— Погода, к сожалению, не располагает, слишком холодно, поэтому я решил провести время здесь. Обещаю, тебе понравится. Мы отыщем интересное занятие. Послушаем музыку, — начал перечислять Энрике, подбираясь, точно хищник, к Гарри, который успел от него отойти, оглядывая интерьер дома, — испробуем традиционные блюда Испании…

— Я давно хотел побывать в Испании, кстати говоря. Уверен, вы сможете рассказать мне про достопримечательности. А может и покажете что-нибудь, — соблазнительно улыбнулся парень, мгновенно включаясь в игру. По телу пробежала сладостная дрожь.

На своей территории, где ничто и никто не сдерживал, Скортезе оказался куда игривее. Гарри ощущал себя кроликом перед удавом. И ему это чертовски нравилось.

— Если захочешь всё-таки выбраться на улицу — безусловно, — Энрике обошёл своего юного гостя, обнял со спины, и следующие слова проговорил в открытую шею (Гарри успел вовремя стянуть шарф), — но пока нам нужно отогреться. Как следует отогреться. Что ты на это скажешь?

— Разве я могу вам возражать? — от удовольствия Гарри прикрыл глаза и доверчиво прижался к мужчине.

— Поговорим о твоей формальности, Гарри, — немного сменил тему разговора Энрике и, не выпуская парня из объятий, стал медленно двигаться с ним назад, — когда мы наедине, ты можешь обращаться ко мне, как к равному, и называть по имени. Мы ведь с тобой стали близки, верно?

— Конечно. Просто… немного трудно выбить из себя воспитание, — признался Гарри со смущённой улыбкой. В самом деле, наедине они могут позволить себе гораздо больше. — Поцелуй меня, — неловко, но очень горячо попросил парень. Скортезе был так близко… и эту близость хотелось сделать куда интимнее, горячее…

Тёплое дыхание, что Лестрейндж чувствовал на шее, перешло на щеку. Вскоре он ощутил мягкий поцелуй на той самой щеке. Энрике нарочно его дразнил. Поцеловал, да не туда, куда Гарри желал. Мужчина шёл иными путями. Мотивы его были не совсем понятны. Впрочем, гадать над ними Гарри не собирался. Он плыл по течению, которое создавал взрослый, опытный мужчина. Зарывшись рукой в густые волосы, которые Гарри особенно нравились будучи небрежно растрёпанными, он откинул голову Энрике на плечо.

Невинный поцелуй в щеку был первым. Второй же, куда более интимный и долгий, Гарри ощутил на шее. Буквально дернулся от яркого удовольствия, когда за прикосновением теплых губ последовал осторожный, безболезненный укус, а руки Энрике стали медленно гладить по талии.

— Если ты не готов сейчас — скажи.

— Нет, Энрике, я хочу, — подтвердил Гарри, ощущая сладкий узел в животе. — Я доверяю тебе.

— Рад этому, — понизил до шёпота свой голос и обнял сильнее, чтобы парень ощутил чужое возбуждение. Что говорить, Энрике давно хотел предаться любовным утехам. И теперь парень чувствовал, с чем предстоит иметь дело. Буквально прострелило от осознания того, что его желают в этом самом смысле.

— Давай сядем. И хотелось бы, чтобы ты завязал мне глаза, — у Гарри были условия, прежде чем продолжить. Он бездумно оглаживал кисти красивых рук, лежащих на животе, пока ждал ответа.

— Я могу создать полумрак, свет не причинит вред твоим глазам. Но судя по тому, как ты напрягся, всё же сделаю, как просишь, — Энрике в последний раз поцеловал в шею, прежде чем выпрямиться и отпустить парня.

— Спасибо. Мне так будет спокойнее, — с облегчением ответил Гарри. Он боялся, что мужчина может воспротивиться его просьбе.

— Пожалуй, я ополоснусь, перед тем, как приступить к десерту, — явно неземному, что следовало Энрике отметить, но он не стал, дабы не смущать юного любовника. Очки не могли скрыть эмоции на лице. — Ты также можешь принять душ. Нам обоим будет приятнее делать это чистенькими.

— Хорошо.

***

Чем дольше Энрике находился в душе, тем сильнее волновался Гарри. Теперь-то, когда он более-менее успокоился, возбуждение сошло на нет, пришло осознание. Он сам согласился переступить черту! Они ведь так немного в отношениях, а он уже готов прыгнуть в постель к мужчине, отдав ему свое тело, свое сердце… Одно дело представление и совсем другое — действительность.

— Прекрати жевать сопли, чёрт тебя дери!

Он ведь знал, что именно делает и зачем. Отступать сейчас, когда остался один шаг — свинство, и самая настоящая трусость, а трусом он никогда не был.

Оставалось верить, что профессор действительно справится с той ролью, которую Гарри на него возложил без его ведома. Заменит того, кого парень действительно любит, но не получит взаимности. Так надо. Марволо сам толкнул его в чужие объятия, пусть и невольно, и даже не зная этого.

В душе Гарри окончательно пришёл к спокойствию. Более того, погрузился в мир грёз и довёл себя до легкой стадии возбуждения. К Энрике он вышел готовым, как никогда. Тот ждал его в своей спальне, лежал на заправленной постели, в одном халате, и держал в руках шёлковую ленту.

— Иди сюда.

— Зелёная лента? Теперь я точно растаю, — многообещающе улыбнулся Гарри. Ни для кого не было секретом, что он любил зелёный цвет.

Забравшись в постель, Гарри первым делом снял свои очки. И вот так, одним движением, он стал полностью беззащитным. По пальцам пересчитать можно, перед сколькими людьми он мог самостоятельно лишить себя зрения. Энрике не знал, насколько для Гарри это серьёзно. Или всё-таки догадывался. Его прикосновения были осторожны, а близость доводила до приятной дрожи. Гарри невольно стал подключать свои инстинкты. Все его чувства, кроме зрения, обострились до предела, дыхание начало сбиваться… Гарри подполз ближе, желая ощутить жар, исходящий от крепкого тела. И когда они соприкоснулись, выдохнул с тихим стоном:

— До чего же приятно…

В ответ мужчина усмехнулся и усадил вдруг парня на свои бедра. Максимально близкий контакт, кожа к коже. Полы халата разошлись, открывая на обозрения мощную, волосатую грудь. От туго завязанного халата Гарри пора было избавляться. Энрике начал с ослабления пояса, губами исследуя вкусно пахнущую, чистую шею. А когда раскрыл полы халата, приятно удивился отсутствию нижнего белья. Гарри порадовал его, решая остаться в одном лишь халате. Энрике этим воспользовался, с довольной усмешкой обхватывая горячую и уже вставшую плоть.

Тело было чувствительно, а с поправкой на слепоту, ощущения лишь усиливались. Когда коснулись самого уязвимого места, Гарри почти вскрикнул, и дыхание спёрло. Горячая рука, казалось, сведёт с ума за пару касаний.

— Эн… Энрике, — сбивчиво вздохнул, чуть сжав руками сильные плечи, на которые опирался.

— Да, — без вопросительной интонации изрёк тот и прекратил слишком яркие, будоражащие ласки. Обе его ладони пришлись по бедрам парня и поднялись к талии, слегка сжимая пальцами. — Я буду делать всё медленно, Гарри. Хочу услышать твой голос, когда терпеть не будет сил.