Когда племянник был дома, Белла расслаблялась по-настоящему, переставала думать о том, как там сын поживает, все ли у него хорошо. И тогда Рудольфус беспрепятственно позволял себе большее, в том числе и в интимной жизни.

— Ты же знаешь, меня хлебом не корми…

Окончание фразы утонуло в грохоте вышибленной двери и разбивающихся окон со всех сторон. Чары защиты, поставленные на весь особняк, не сработали и впустили кого-то постороннего. Что Беллатрикс, что Рудольфус, мгновенно среагировали, не даром оба являются сильнейшими Пожирателями смерти. Палочки они всегда держали при себе.

— Я к Гарри! — бросила Белла супругу, мгновенно посылая в сторону противников проклятья.

Рудольфус успел прикрыть жену щитом, и на себя навесил, после чего немедленно послал в противников, явно нелюдей, несколько очень болезненных чар.

Искать Гарри долго не пришлось. Услышав шум, он сам выбежал на источник, предварительно поставив на себя щит. С палочкой он, как и родные, не расставался никогда. Всегда был начеку.

— Какого дьявола?!

— Гарри! Держись рядом со мной, понял?! — прокричала мать. Из-за шума сломанной мебели, взрывов и нечеловеческих рычаний, приходилось повышать голос. Ведьма сделала резкий выпад в бок, заметив приближающуюся к ним тварь. — Инкарцео!

Из палочки вырвались верёвки, оплетшие серое тело в тёмном балахоне и начавшие душить. Пасть раскрылась в крике, показывая крупные, острые зубы. Вампир.

Ещё несколько попытались налететь на них в лобовую, но не смогли даже притронуться. Гарри создал огненного защитника, вовремя прикрывшего его с мамой. Но одна серая тень, подошедшая сзади, сразу как стихия огня сошла на нет, сбила Гарри с ног, пока Беллатрикс отбивалась от налетевшего на неё крупного вампира, превосходящего в силе остальных.

На помощь к Гарри пришёл его личный домовик, Ренн. Он оттолкнул к стене сразу двух напавших на парня, который не успел бы подняться, не говоря уж о том, чтобы отбиться.

Со жгучей яростью, Беллатрикс стала проклинать высшую форму мертвеца, который от половины заклятий умело уворачивался благодаря своей силе, но оставаться без повреждений явно не мог. Их магические силы, в отличие от обычных волшебников, были ниже. Превосходство у них в ином плане. Во-первых, количество. В доме крутилось как минимум десять вампиров, и это при том, что пятеро уже валялись на полу, покрытые штукатуркой, обломками и сажей. Во-вторых, на них действовала не вся магия. Дезориентация и отвлекающие их не брали. Только грубая сила, огонь, множество болевых проклятий и, вполне возможно, тёмная магия.

— Круцио! — непростительные давно требовали выхода. Белла применила одно из любимых. В тёмных омутах глаз загорелось давно забытое безумие. Она желала причинить невероятную боль. Вампир удачно попал под проклятье, извиваясь, стеная, и ведьма засмеялась, усиливая эффект: — Круцио!

Никогда прежде не видя непростительное в действии, что применяла бы родная мать, Гарри оглянулся на кровососа, изгибающегося на полу, залитом вампирской кровью от нескольких обезглавленных нападавших на Рудольфуса. Но зрелище длилось недолго — парня вбили в стену, и он вывихнул левую руку.

Белла резко обернулась и напала на вампира, решившего позариться на Гарри. Она кидала в него режущие заклятья, оставляющие глубокие царапины.

— Руки. Прочь. От. Моего. Сына!

Рудольфусу, что сражался совсем рядом, пришлось несладко. Выведя из строя одного, на него тут же налетало двое. И так по кругу. Ничто этих тварей не брало. От мощных заклятий они ловко уворачивались, вредоносные не приносили того эффекта, что хотелось бы, а обычные оказались бесполезны. К тому же выпитое вино мутило сознание. Мужчина терял силы и не мог следить за быстрыми передвижениями, голова начинала идти кругом. Щиты спасали его от самых разных заклинаний, и только благодаря ему Рудольфус оставался на плаву. Но одно кинутое проклятье от вампира прошло сквозь щит без единого препятствия.

Мужчина рухнул на пол без каких-либо признаков жизни. Удар его тела о пол для вбежавших в гостиную Беллатрикс и Гарри был сравним с громом.

— РУДИ!

Испуганный и одновременно яростный крик ведьмы привлёк внимание оставшихся в живых вампиров. С удвоенной силой они напали на женщину, не рассчитывая, что та начнёт полыхать от ярости и проклятия из её палочки посыпятся ещё более мощным градом.

Вампир, наславший проклятье на Рудольфуса, предпочёл сбежать, благодаря чему остался единственным выжившим. Отделался малой кровью — вихрем лезвий, пущенным во все стороны разъярённой колдуньей, он лишился руки. Огненный защитник от Гарри, вместо потухшего, стал финальной точкой.

Вампиры пали.

***

Переживая последствия шумовой контузии, Гарри помог матери, которой разворотили когтями бок, присесть в кресло, после чего вызвал лекаря и немедля кинулся к дяде. Прощупав пульс, Гарри испытал неимоверное облегчение. Его руки дрожали, в глазах стоял страх, но он с усилием воли взял ситуацию под контроль, нервно выдохнул и с помощью заклинания левитации поднял тело мужчины.

— Что с ним? — прохрипела Белла, сорвав в схватке с вампирами голос, и невзирая на рану на боку, поднялась на ноги, зажимая рукой глубокие порезы. — Гарри, он жив?

— Да, — ответил парень и снова подошёл к бледной матери, покрытой пылью, чужой кровью и сажей. — Сядь обратно, у тебя кровь идёт.

Единственное, чем он мог помочь до прихода лекаря, так это заклеить раны магическим пластырем, который остановит кровь до тех пор, пока кто-то более квалифицированный не зашьёт рану.

— Я в порядке, — соврала ведьма, лишь потому, что не хотела пугать сына, и взяла его за руку, молча прося сесть рядом, когда и сама вернулась обратно на кресло, сильно морщась. — Сам как, родной?

— Всё хорошо. Только рука ноет. Похоже, вывихнул.

О раскалывающейся голове и наливающихся синяках, после того, как его поваляли по полу, парень умолчал. Они просто смехотворны в сравнении со следом когтей на теле матери… и проклятьем, что наслали на дядю.

— Обо мне не волнуйся, — поцеловав маму в запачканный лоб, Гарри проверил пульс Рудольфуса ещё раз. — Жив. Пульс медленный, но есть. Где лекарь, чтоб его?

На пороге их дома вскоре появился новый гость — опоздавший мистер Боунс. Увидев масштабы катастрофы в доме благородных Лестрейнджей, он обхватил покрепче свой кейс, в котором всегда носил зелья и личные вещи для медицины, и круглыми глазами стал взирать на сидевших в разгромленной гостиной хозяев.

— Мерлин милостивый, что случилось, леди Лестрейндж?

— Не до объяснений сейчас, — в глазах ведьмы, помимо боли, вспыхнуло сильное раздражение. — Быстрее посмотри, что с моим мужем.

Колдомедик немедленно подошёл к мужчине и сразу наложил диагностические чары. Ответа от него не было очень долго. Гарри успел сосчитать до ста, прежде чем мистер Боунс сильно нахмурился и вдруг создал огромный чан со льдом, погрузив туда Рудольфуса.

— Кровавая магия вампиров. Он в коме. Проклятие должно заставить кровь отравляться с каждым днём, но я проведу ритуал чёрной магии, который снимет этот эффект. Вот только из комы она его не выведет. Нужно будет провести ещё диагностику, и тогда я разберусь. Лёд замедлит заражение, пока буду заниматься вами. И прошу вас, не спорьте, — сразу добавил маг. — Мне понадобится полное сосредоточение и много времени, а вы тем временем отдохнёте.

На спор не хватило сил. Гарри всё слушал внимательно, заглушая внутри страх за дядю. Белла же почти не слышала слов Боунса. Крови она успела потерять много, ещё перед тем, как Гарри остановил её. В ушах начало шуметь, а веки сами закрывались.

Её состояние бросилось в глаза сразу, и лекарь наложил сонные чары, прежде чем начать обрабатывать страшную рану на боку.

Гарри решил заняться важным делом, а заодно отвлечься от боли, которая мучала его при виде раненной матери — отыскать способ освободить дядю от проклятья. Рука вампира, наславшего проклятье, валялась среди трупов кровососов. Парень запомнил её по глубокому шраму на мизинце.