Если бы руки не венчались когтями, Салазар не упустил возможности сделать то же самое. Немного позже он прекратил ласкать ртом, вызвав разочарованный вздох, но лишь для того, чтобы окунуть в куда более яркие чувства.

Вторжение нечта большого, пульсирующего и прохладного принесло боль. Но вместо того, чтобы просить ненадолго остановиться, Годрик притянул к себе ближе и сам насадился глубже.

Морщинку на лбу разгладили губы тёмного короля.

— Потерпи. Всё будет хорошо, — ласково попросил тот, искусительно проходя языком по мускусной шее.

— Знаю, что будет, — сквозь жгучую боль оскалился и издал гортанный стон, когда Салазар перехватил его за ноги и плоть зашла сильнее. — Оно мне даже нравится.

Принять то, на что мало кто другой способен — в этом весь Годрик Гриффиндор. Салазар не переставал поражаться качеству своего возлюбленного.

Желая отвлечь от боли, Слизерин впился в рот Гриффиндора горячим поцелуем, в котором не было места осторожности. Красный король сам того пожелал. Сам набросился, крепко, почти жестко, сжимая в крепких объятьях. Ощутимо кусая чужие губы.

И как бы сильно Салазар не желал его уберечь — не смог. Желание, до этого момента осаждавшее голову, захватило её окончательно. Начав двигаться, Салазар несдержанно зарычал. Годрик внутри чувствовался таким тесным и горячим… волшебно. Монстр, всегда живущий в тёмной душе эльфа, сбросил оковы и вдоволь насладился светом всей его жизни. Окутал своей прохладой и заволок тенью. Красный король принадлежал ему всем телом и сердцем. Во всех своих ипостасях, Салазар думал и желал только его. И также впускал во всё своё существо. Низменная гортань рычала от вожделения и несдержанности. А душа пела. Пела о том, как сильна его любовь к Годрику Гриффиндора. Королю его сердца.

========== Часть 13 ==========

День, когда солнце и луна сливаются воедино — священен. Эльфы разных рас собираются вместе, чтобы своими глазами увидеть воссоединение двух противоположностей, которые не могут существовать друг без друга. И в этот же день случилось невероятнейшее событие, что войдёт в историю — союз двух королевств. Свадьба короля чёрных эльфов и короля красных эльфов. И хотя часть народа осуждала короля Гриффиндора за союз с тёмным, отдающий политическими играми, большая из них была рада за давно овдовевшего Годрика. Теперь ничто ему не мешало жениться повторно. Спустя много лет.

Вести к алтарю своих отцов решили дети. Гарриэль с гордостью держал отца за руку, облаченный в белые шелка, и не мог нарадоваться его счастью. Светлый король с раннего утра не расставался с счастливой улыбкой и его слегка подрагивающая рука говорила о самых ярких чувствах по отношению к тёмному королю, которого с противоположной стороны сопровождал Марволо.

Священный день придавал особую красоту. Тёмный король был одет в красный атлас, в тон кожи своего будущего мужа, его чёрные длинные волосы были обхвачены тонкими косами, скреплёнными двумя шпильками с жемчугом. Тогда как для красного короля сшили чёрный костюм из лучших тканей. Цвет долгие века стоял под запретом. Причины тому никто не знал. Король держал их в тайне, окунувшись в одиночество с разбитым сердцем.

Теперь же, воссоединившись с возлюбленным раз и навсегда, он может и готов окружить себя чёрным, что всегда будет напоминать о его любви. В дни вынужденной разлуки. Находясь далеко друг от друга. А чуть позже снимет запрет для всех.

В тот миг, когда солнце и луна слились в одно целое, в поцелуе слились и короли, встречая новую эру. Эру, когда две враждующие в прошлом расы стали семьёй.

***

— Поздравляю, — Марволо побеспокоил одиночество светлого принца, который стоял на балконе и наблюдал за вечерним небом, — сегодня мы стали братьями.

— И тебе доброго вечера, — улыбнулся Гарриэль, не против получить компанию в лице тёмного принца. Но его подмечание немного расстроило. Светлый принц не один час находится в легкой меланхолии. — Интересно, как же теперь мы будем целоваться? И вообще вступать в отношения?

— Ситуация забавляет, — ухмыльнулся тёмный, осторожно опираясь руками о ограждение балкона. — Ни твой, ни мой отец не изменили решения. Они хотят видеть нас супругами. На нашей стороне время. Привыкнуть друг к другу, возрастить крепкие чувства, видимо, и пойти по их стопам.

— Должен сказать, они и вправду хорошо смотрятся вместе. И теперь я понимаю, как происходит церемония. В будущем не должен растеряться, — улыбнулся чуть теплее Гарриэль, представляя, как бы выглядел в свадебном наряде. — Но я вижу странность в том, что они хотят видеть нас своими копиями. Мы стали сводными братьями. Брак между нами — это очень странно. Конечно, если они не задумали что-то.

— Я не знаю, что они задумали. Могу лишь догадываться.

— Верно. Вариантов много. Ах да, — со сменой темы и голос стал игривее, — ты сегодня на церемонии был очень красивым.

— Не напоминай, — скривился Марволо, стоило только вспомнить, в какие тряпки его обрядили против воли. Слуги боялись встретиться с гневным взглядом и жаждой крови в глазах, но приказ короля был неоспорим. — Туники в пол, широкие мантии и развивающиеся подолы — это не моё. Я люблю удобство и практичность, но из-за сшитого убожества чувствовал себя максимально скованно.

— Каждый член королевской семьи, как и господа голубых кровей, обязаны иметь в своём гардеробе наряд для торжеств, вне зависимости от предпочтений. И твой наряд был прекрасен.

— Я воин, в первую очередь, — не согласился тёмный, меняя положение. Теперь он опирался поясницей в ограждение. — Но ради отца можно потерпеть несколько часов. Сейчас, по крайней мере, я волен носить то, что хочу. А ты, смотрю, не спешишь избавляться от своего наряда.

— Мне в нём удобно, — похвастался Гарриэль с самодовольной улыбкой. — В своё время, я уделил много времени портному, чтобы создать такое одеяние, которое будет удобным и хорошо подчеркивать фигуру, даже если торжество превратится в побоище.

Из золотой тесьмы на полах наряда Гарриэль вдруг извлёк два тончайших кинжала.

— Видишь?

— Вижу, — Марволо протянул руку, один кинжал перехватывая. Он не побоялся взяться за острое лезвие. В умелых руках оно не страшно. — Тренировки хорошо проходят? Последние два дня я не видел тебя в деле.

— Недавно я решил уделить время другим занятиям. Менее воинственным, но более нужным в будущем…

— И что же это? — Марволо ясно разглядел смущение на лице эльфёнка и руки зачесались… подразнить.

— То, результат которого ты, надеюсь, сможешь ощутить на себе через какое-то время, — тихо пробормотал Гарриэль, не желая выдавать секреты. Но защита могла пасть от чересчур напористого жениха.

— Ощутить на себе? Ты ведь не вступал в интимную связь с прислугой? — мысль, что пришла в голову, тёмный принц тут же озвучил. И она ему не понравилась.

— Ну уж нет. Прислуга — есть прислуга, — отрезал Гарриэль, оскорбившись одной только мыслью, и сбивчиво пояснил. — Но я близко общаюсь с одним. Он является моим учителем.

— Насколько близко? Что вы делали вдвоём, что теперь ты краснеешь?

Взгляд и голос тёмного эльфа изменились, но оно никак не было связано с трансформацией. Всему виной бурные эмоции — яркая злость и жажда убийства по отношению к учителю, который в представлении эльфа не имел лика.

Марволо и не заметил, как подобрался к Гарриэлю, буквально прижимая к ограждению собой. Закрывая собой. Но светлый эльф не испугался. При другом раскладе испытал бы испуг, но только не сейчас. В его глазах не было места страху. В них таилось… возбуждение.

— Учились принимать себя. Свои желания. И… не стыдиться их, в общем, — напоследок Гарриэль себя оборвал. А ведь с такой уверенностью начал говорить, столько томности передал… И желал откровенничать дальше. А ещё лучше — показать то, чему учили. Слуга передал очень много знаний.

— Рассказывай, — приказал ему тёмный принц, коснувшись лба светленького своим, и стал гипнотизировать взглядом, в котором горел настоящий огонь. Переливающиеся красные оттенки будоражили кровь. — Каковы твои желания?