— Это я виноват, — признался Гарриэль, попавший под залп собственной совести. — Спросонья его не разглядел и ударил. Принял за нападавшего. Но мы всё уладили и немного пообщались.
Марволо подавил отчаянный стон после услышанного. Просто прекрасно! Теперь отец будет думать, что он озабоченный, раз лезет к принцу, когда тот спит!
— Сын, каким ветром тебя занесло ночью в покои Его Высочества? — непонимающе спросил Салазар и прищурился. Он не любил чего-то не понимать.
Поймав взгляд Гарриэля, Марволо мысленно «поблагодарил» его. В глазах так и читалось: «Спасибо тебе за ненужные мне сейчас проблемы», а после он перевёл взгляд на отца, стараясь при этом держать лицо.
— Я неправильно понял Его Высочество. И когда пришёл к нему — осознал свою ошибку.
— Да, мы немного не разобрались со временем приглашения. А я из-за своего ротозейства не запер дверь. Вот и произошло недопонимание. Уверен, напорись Его Высочество на закрытую дверь — недоразумения бы не произошло, — Гарриэль попытался сгладить последствия дурацкого вечера.
Салазар вдруг пихнул красного короля плечом и с улыбкой ему поведал:
— Советую потихоньку начать готовить свадьбу. Взгляни, как они друг друга защищают. Точно ведь что-то есть.
Белый принц попытался заесть смущение, возникшее из-за чёрного. Марволо его привлекал, но сознаваться не хотелось.
— Да, я вижу, — довольно произнёс Гриффиндор. Он внимательно наблюдал в момент небольшого допроса за юнцами. Между ними явно что-то промелькнуло. Небольшой, но яркий огонечек. Это лишь вопрос времени, когда он разрастется в костёр любви.
— А сами-то, — коротко, но очень метко проворчал Гарриэль, ещё больше стесняясь того, что их вот так раскрыли, — у вас тоже что-то есть.
— У них не просто «что-то есть», — поддержал Марволо, оглядев обоих, — я чувствую на вас, Ваше Величество, запах своего отца. И на тебе, отец, запах его Величества. Должно быть, у вас прошла чудесная ночь вместе.
— Уверен, недалёк тот день, когда и у тебя будет такая же чудесная ночь, потерпи, — улыбнулся Салазар с лёгкой долей ехидства, которой скрывал своё смущение. Сын был абсолютно прав. И эта ночь должна повториться. Пусть не сегодня, но очень скоро.
— Когда вы только прибыли, были так мрачны. А в обществе моего отца будто растаяли, — поддел Гарриэль с тихим хихиканьем.
— Всё, сынок, довольно, — мягко осадил его Годрик. — Вы вывели нас на чистую воду. Мы не думали, что снова будем вместе. Однако, это случилось. Салазар Слизерин был моей первой и единственной любовью. За триста лет это не изменилось.
Гарриэль вдруг тихо засмеялся, оглядывая взрослых мужчин, а после поделился причиной своего веселья: — Знаете, мой учитель риторики для общего кругозора давал читать романы о любви. Уверен, если написать о вашей любви — роман будет самым красивым и душещипательным.
— И среди прекрасного проявится бесконечная боль и разочарование, — добавил не совсем весело Годрик. Но он не дал неприятным воспоминаниям захлестнуть себя. Об этом же думал и Салазар, когда накрыл его руку своей, что лежала на столе.
— Какие у тебя планы на сегодня? — спросил Марволо у принца, отвлекая того на себя.
— Моему учителю нездоровится, так что сегодня я свободен, — ответил тот, припомнив свой распорядок.
— То есть, у тебя запланировано всего одно занятие? — Марволо поразительно уставился на принца. — Феррон. Я в твоём возрасте был нагружен под завязку.
— «Я в твоём возрасте был…» — передразнил Гарриэль. — Знаешь, кто так говорит? Старики, не сумевшие насладиться молодостью. На вид ты, конечно, не похож, но морально, видимо, да. Иногда полезно побыть беззаботным. Отдых важен.
— Скажи это моему отцу, — не будь рот заполнен мясом, тёмный бы фыркнул.
— Марволо требовалось жёсткое воспитание в более юные свои годы, — поведал Салазар. — Особенно, когда при дворе открылась винодельня. Пришлось находить множество занятий, чтобы не дать сыну превратиться в испорченного гуляку. Впрочем, могу понять, откуда всё шло — помощница виноградаря была хороша собой.
— Не начинай, — закатил глаза Марволо.
— Верно, кто же любит признавать не самые удачные моменты своей жизни, — хмыкнул Салазар, но выдавать чужие факты всё же прекратил.
— А зачем ты про дела спросил? — поинтересовался Гарриэль.
— Хотел пригласить прогуляться по саду. Может и за пределы замка, если тебе позволено, — ответил ему Марволо, но смотрел при этом недовольно на отца. Тот словно нарочно выставлял его в нелучшем свете. И перед королем красных, и перед его сыном. Но последний, похоже, не обращал внимания на его новые стороны, открывающиеся таким беспардонным образом.
— О, конечно! Давай! — согласился Гарриэль, ни капли не раздумывая. — По-хорошему, мы могли бы взять лошадей и прогуляться за пределами королевства. Но недавно у нас стояли проливные дожди и дорогу размыло. Каторжники работают. Так что ограничим прогулку садом.
— Отлично.
***
Переодевшись специально для прогулки, два принца покинули дворец и неспеша направились в королевский сад. Удивительно, но в нём выращивались в основном тёмные цветы. Особое место занимали фиалки. А ближе к центру открылся вид на синие розы.
В первый раз, когда Марволо вышёл прогуляться, он не заметил их. Контраст на фоне светлого очень ему понравился. Да и сам он, на фоне всего сада, выделялся. Как единственное тёмное пятно. Даже его одежда, что была далека от воинской, оказалась без светлых оттенков.
Белый эльф весь путь смотрел на него украдкой. Прогуливались они в приятной тишине. Но Гарриэль явно хотел что-то спросить. Только вот не решался.
— Скажи, у тебя были… м, наложницы? Или наложники? — всё-таки решился спросить, краснея от сути вопроса и того, что задал его в лоб.
— У меня был гарем, — честно ответил Марволо, идя недалеко от клумб и ведя пальцами по цветам. — Но отец распустил его. Теперь нет ничего.
— А был кто-то в гареме, кто тебе особенно нравился? — продолжил спрашивать эльфёнок. После ночных объятий он загорелся желанием стать ближе к тёмному принцу.
— Нет, — ощутив острый укол, Марволо одернул руку. С указательного и среднего пальцев потекла кровь. — Любимчиков никогда не было. Мне не важно, какого цвета кожа эльфа, насколько он красив, какая у него фигура. Важно, чтобы не был глуп и труслив.
— А, вот как, — многозначительно ответил Гарриэль, делая выводы чисто для себя. — Ой, у тебя кровь! Об розу укололся? — вдруг заметил рану и схватил принца за ладонь. — Дай, посмотрю, а то ведь шип в коже мог остаться.
Прошло две секунды. Каких-то две секунды прежде чем рука тёмного эльфа изменилась. Кожа ещё сильнее потемнела, пальцы вытянулись и на них появились когти! А лицо Марволо… оно исказилось, обретая страшные очертания. Рот расширился и внутри него, вместо обычных зубов, появились крупные клыки, способные без проблем откусить руку. Да и само тело стало больше, мускулистее… страшнее.
— Лендер тебя сожри! — вскрикнул Гарриэль, хватаясь за клинок, без которого не выходил из дворца. — Что ты такое?!
В багровых глазах, с вертикальным зрачком, отразился шок.
— Ты в своём уме? — прорычал низко Марволо и тут же замер, прислушиваясь к себе. К ощущениям, к голосу… к обострившимся чувствам. И всё встало на свои места. Поднимая взгляд на светлого эльфа, он видел страх, но вместе с тем решимость сражаться. — Это я. Марволо.
— Почему ты такой страшный?! — откровенно и совсем неблагородно закричал принц, а потом медленно опустил клинок. Страх наполовину сошёл, а в глазах проявилось понимание. — Извини… Да, точно. Забыл, что у вас есть второй облик, устрашающий. Всё правильно. Извини, никогда не видел такое вживую, и… испугался.
Гарриэлю стало страшно неловко от собственной реакции. Открывшееся для него вовсе не было тайной. Он знал о втором облике тёмных эльфов. И всё равно испугался.
— Прости. Как это получилось?
На его вопросы Марволо не ответил. Достаточно было услышать и увидеть реакцию, что неприятно осела внутри. Он отвернулся и отошёл на несколько шагов, сосредоточиться и вернуться к истинному облику. К неприятному удивлению, оказалось сложно. Видимо, причина крылась в неосознанной трансформации. Дар мальчишки заставил его обернуться против воли.
