На звук удара и упавшего тела, разумеется, побежал Колин, не дожидаясь приказа. Гарри перехватил ножку стола в ожидании драки. Его руки подрагивали, но в пределах допустимого от адреналина.

Том смотрел, не отрываясь. Страсти накалялись. Эффект неожиданности больше не произойдет, а значит боя не избежать.

Финишная прямая.

— Ах ты, мелкий чёрт! — заорал Колин, беря на себя право напасть первым, которое обернулось необходимостью дёрнуться в сторону, иначе от прямого выпада ножкой стула его мужское достоинство очень сильно бы пострадало.

За первым последовал второй выпад. И третий. Гарри не останавливался в своём стремлении вывести противника из строя. Что оставалось Колину, так это уворачиваться от болезненных для себя атак. Одна такая моментально вырубила Торфинна. И всё-таки мужчина подгадал момент, чтобы вырвать ножку стула и отбросить в сторону.

Оставшись без оружия, Гарри не растерялся. Колин огребал раз за разом… пока не вышел из себя и не ударил парня в живот и не впечатал в стенку, перебросив через себя в борцовском приёме.

Волна холодной ярости захлестнула Тома. У них было одно грёбаное правило. Не причинять вред парню. И что произошло? Колин вышел из себя и поднял руку на его мальчика… За что поплатится сполна.

Вынимая микрофон из уха и бросая на стол, мужчина тихо вышел из комнаты. В этот момент Гарри успел прийти в себя и направить силу противника, который схватил его за шиворот, чтобы поставить на ноги, против него.

Том услышал болезненный стон Колина, а в следующий миг шум упавшего тела.

Тяжело дыша, Гарри навис над бессознательным идиотом, словно смертельная туча, и принялся обыскивать на предмет ключей. И не найдя таковых, чертыхнулся… прежде чем заметил кого-то почти рядом с собой.

Такого спектора эмоций Том ещё не видел. Сложно представить, что успело всего за несколько секунд пролететь в голове Гарри, пока они стояли друг напротив друга, на расстоянии двух шагов. Но боль в глазах, словно Том его предал, стало последней каплей.

— Карамелька, — ласково обратился к нему Реддл, отмахиваясь от страшной мысли, — прежде чем ты взорвёшься от эмоций, знай, я тобой горжусь.

— Гордишься тем, как удалось предать, одурачить меня, завести сюда, полюбоваться на шоу, и теперь спокойно меня убить?..

Голос Поттера — концентрированная щёлочь, разъедающая уши и разум. До тех пор пока не сдетонировал, словно бомба, разрушая всё на своём пути.

— Усыпил моё внимание и теперь можешь устранить самого страшного свидетеля в мире?! Ты этого добивался?!

— Что? Нет! Выбрось дурные мысли из своей головы. Я никогда бы тебя не предал. Всё это, — Том обвёл рукой помещение, — создано для того, чтобы подготовить тебя к реальной опасности. Чтобы ты знал, как действовать, если тебя по-настоящему может кто-то похитить.

К успокоению его слова не привели. Фурией, Гарри приблизился, схватил за грудки и хорошенько встряхнул, полыхая праведным гневом, помноженным на пережитый дикий стресс.

— Драка в подъезде, где мне могли проломить череп об ступеньки, где меня накачали какой-то дрянью, и то, что я сам был готов кого-то грохнуть самым тупым, что под руку попалось, это тоже твоя подготовка?! Что ты мне здесь лечишь?!

Что не говори, а Том заслужил громких, бьющих хлыстом, слов. С каждым новым предложением, с каждой догадкой, что всплывала в воспаленном мозге парня, доверие между ними разрушалось. Не воспринимать их всерьёз возможно. Но они всё равно причиняли боль. Реддл взял Гарри за запястья, достаточно жестко, чтобы тот не смел дернуться, и склонился к его лицу очень близко, буквально заставляя смотреть себе в глаза.

— Посмотри на меня, Гарри. Посмотри и постарайся адекватно воспринять то, что я скажу. Цель — воспроизвести реальную картину похищения. Ни один мудак, что пожелает причинить тебе зло, не станет осторожничать. Не станет выбирать более безопасное для жертвы место. Тем не менее, во избежание худшего, я приказал своим ребятам не избивать тебя, а лишь отключить. И ни один из них не дал бы себя убить. Они профессионалы своего дела.

— У тебя, чёрт подери, везде профессионалы! Везде всё схвачено! Один я — невесть откуда взявшийся придурок! А ты мог предупредить, что в программу обучения входит даже такое, а?! Или это оказалось слишком гениально для тебя?! — вновь закричал Гарри, не жалея связки, и оттолкнул Тома, вырывал свои руки из его захвата. — Ты не представляешь, что я чувствовал всё это время! Если бы я знал, то постарался бы сориентироваться, а не сидел в предобморочном состоянии! Это всё равно, что учить ребёнка, что делать при пожарной тревоге, разыграв настоящий пожар без его предупреждения!

Об адекватной оценке произошедшего не было и речи. Парень не мог посмотреть на ситуацию с другой стороны, дойдя до точки кипения. И винить его в истерике не хватало духу. Чья угодно выдержка могла лопнуть. Но Том пытался. Опаснее пустить всё на самотёк и позволить вирусным неправильным мыслям отравить сознание. Он сделал шаг вперёд, на шаг Гарри назад, и невольно загнал того в угол. В самом прямом смысле.

— Это не то, Гарри. Предупреди я заранее об экстремальных уроках — ты был бы к ним готов и не воспринимал действительность так серьёзно, как сейчас. Боролся бы не за свою жизнь, а за похвалу с моей стороны. Это жестоко и несправедливо, но именно таков мой мир, в который ты согласился окунуться. Ты должен был это прочувствовать. И я рад полученному финалу. Держался ты достойно.

Парень молчал и смотрел непривычно серьёзным взглядом. Гнев полностью не затух, но растерял разрушительность. Том мог лишь надеяться, что его мальчик поймёт — произошедшее планировалось не как нечто вредоносное, а как приносящее, пусть страшный, но бесценный опыт, способный спасти жизнь, если похищение произойдёт по-настоящему.

Мужчина и моргнуть не успел, как ощутил сильный, болезненный удар в скулу. Гнев, отразившийся в васильковых глазах, и витавшая в воздухе убийственная аура, были подавлены, стоило сознанию, после встряски, вновь включиться. Перед ним стоял не противник, а возлюбленный. Карамелька ударил заслуженно. Ни о каком гневе и жажде расплаты не могло быть и речи.

Прикасаясь к месту удара, пульсирующему от боли, Том спокойно посмотрел в глаза парню.

— Справедливо. Ударь меня ещё, если станет легче. Я никогда не подниму руку в ответ.

Том совершил преступление против психики парня и его совесть желала получить наказание. Но второго удара не последовало. Гарри отвёл взгляд, сожалея о нанесённом увечье. И спешно развернувшись, отправился в ванную, чтобы умыться и прийти в себя окончательно.

На всё ушло минут пять.

— Проваливаем отсюда к чёрту. И верни мои вещи. Сто пудов они у тебя, — охрипшим, после гневных криков, голосом приказал Гарри, обиженно отводя взгляд.

— Они уже в машине. Держи, — Том протянул ключи, — жди меня там. Я позабочусь о ребятах, которых ты уложил, и тогда поедем.

Сухо кивнув, Гарри вышел из квартиры, перематерившись на сто рядов, пока разобрался с местным замком. А Том принялся снимать камеры и помогать прийти в себя парням, которым хорошенько досталось.

***

Дорога проходила в гнетущем молчании. И если Том пытался подавить раздражение после выговора Колину, Гарри демонстративно показывал свою обиду. Со стороны выглядело по-детски. Но причина, вызвавшая обиду, уважительная. Своего рода, это и есть наказание Тома. Чего его совесть и требовала.

Переступив порог дома, Гарри направился к бару, в омерзении скидывая с себя совершенно всё, вплоть до трусов, а оказавшись у барной стойки ровно в чём мать родила — влил в рот порцию любимого коньяка, почти не поморщившись, и молча собрал разбросанную одежду, следующий путь держа в ванную.

Том не стал его останавливать. Более того — не сказал ни слова, опасаясь новой взрывной волны. Гарри не являлся вспыльчивым человеком, но если его разозлить — лучше держаться в стороне и не лезть до тех пор, пока негативные эмоции не пойдут на спад. Вот Том и представил такую возможность. Дал свободу воли и огромное личное пространство. Поэтому не шло никаких упрёков из-за довольно большого количества алкоголя, громко играющей музыки в гостевой, а в последующем — включенного фильма, где звук оставался превышен. Том лишь один раз подошёл к Гарри, неся поднос с заказанным заранее фастфудом. С момента прихода, парень не притронулся к еде. Только к бутылке. От того и опьянел быстро. И, видимо, спиртное немного растопило в нём лёд — он не стал отказываться от еды. Более того, алкоголь усилил аппетит, с которым Гарри поглощал толстую булку с начинкой, с названием больше похожим на проклятие на латыни и приставкой «бургер» в конце.