Мужчина в костюме спешно поднимается на ноги, отряхивает пепел и широкими шагами уходит прочь. Домой. Туда, где его ждут, туда, где он кому-то нужен.

Звезда Ынбель на небе засияла ярче в эту ночь, а звезда Юнги решила образовать с ней «созвездие», маленькое, но такое значимое.

***

— Тебе не стоит так много пить, — отметил мужчина, сев напротив парня в удобное кресло из чёрной кожи. Потянувшись, лениво огляделся по сторонам. Голые звуконепроницаемые стены с маленькими ночниками, множество диванов, слишком много видов алкоголя и наркотиков.

Пахнет смородиной, спиртом и мятой. Чонгук отправляет очередной коктейль из водки в себя, поглядывая на танцующих внизу людей. Звук музыки не такой громкий, но уже изрядно поднадоел.

Увидев Шону, он успел обдумать каждый вариант того, куда стрелять, сколько пуль в него выпустить: одну, две или всю обойму сразу же? Так никто больше не будет напоминать о семье, никто не будет создавать проблем.

Отец выкинул их, словно дворняжек. Да, Чонгук размыто, но помнит брата, который долго искал для них еду в ту холодную ночь ноября. Он оставил его одного, где-то в одном из парков Сеула, обещав вернуться вскоре. А потом чьи-то руки схватили его, потащив с лавочки в машину. Словно тряпичную куклу его передавали из одной семьи в другую, не желая справляться со вспыльчивым характером мальчика. В восемь он попал случайным образом в клан. И только через два года смог найти в Юнги потерянного старшего брата. Его хён кормил его, когда Гук болел, борясь с простудой, потому что заигрался с другими мальчишками клана. Он старался дать ему счастливое детство, защищая и оберегая от пуль. Когда Мин понял, что одна из этих пуль может ранить младшего, решил, что пора научить его «ремеслу», «искусству» убивать и выживать. И Гук оказался способным малым, благодарным учеником и верным другом.

А теперь этот чужак называется его братом. У Чонгука нигде более нет братьев. Его сердце бьется только ради одного единственного хёна, и имя ему Дракон. А в своём сердце Гук уверен: оно не способно на предательство, на ложную любовь и неприкрытое лицемерие.

— Тебе лучше уйти, — не смотря на него, кидает он, делая ещё один глоток, который течёт по горлу, обжигая и распаляя.

— Я правда искал тебя в тот день. И на протяжении многих лет приходил туда, надеясь, что ты придёшь тоже, — погладив волосы ладонью, медленно произнёс мужчина.

— Ты ждал там своего маленького братика, а я Чонгук из клана Драконов, не тот, кто тебе нужен. Мне было трудно, обидно в детстве, я не понимал, почему так вышло, чем я заслужил это. Но, обретя истинную семью, я забыл. Все и всех вас забыл. Мне плевать, кто ты, чем жил и как долго ждал. Считай, что я там и умер, в ту самую ночь.

— Мама всегда говорила, что ты вырастешь славным малым, несмотря на характер, — улыбается, излучая спокойствие и расслабленность.

— Я вырос тем, кем должен был, чтобы выжить и давить таких, как ты.

Шону хмыкает, явно чувствуя свою злость и нарастающую агрессию.

— Прислуживая кому-то? — холодно улыбается, наклонив корпус вперёд, пытаясь звучать, как можно ядовитее.

— Я лучше буду прислуживать, убивать врагов один за другим, чем торговать слабыми людьми, убивая в них гордость. Скольких ты убил, продав их органы на чёрном рынке?! — сжатый кулак опускается с громким звуком на стол.

— Это бизнес. «Твой» клан торгует наркотой, а я плотью. Есть ли разница, если и то, и другое оставляет после себя многочисленные жертвы?

— Разница между волей и насилием очевидна. Ты отнимаешь у людей то, что делает их людьми. Ты отнимаешь у них волю.

— Я зарабатываю, Чонгук. Их воля стоит больших денег.

Чонгук ухмыляется, понимая абсурдность данного спора. Это как спорить с Дьяволом, доказывая, что ты слишком хорош для его ада.

— Стрелял, почему ты стрелял в меня?

— Глупец, посланный мной, просто напросто перепутал тебя с Драконом, — лукаво улыбается он, с весельем разглядывая пылающее яростью лицо Чонгука.

— Гори синим пламенем, Шону. Гори вместе со своими деньгами.

Шону молчит, продолжая пронизывать брата взглядом. И он молчит в ответ, не желая даже тени его видеть.

— Юнги бросит тебя, отречётся от вашего «братства», как только поймёт, что ты хочешь власти или малейшего признания в клане, — вновь заговорил он, — Задумайся.

— А кто сказал, что я этого всего желаю? — громко и сипло смеётся Чонгук, искренне не понимая намерений мужчины: задеть и натравить? Дешевая игра, не подкупающая его ни на секунду.

— А разве ты не хочешь быть более амбициозным?

— Сейчас я хочу лишь одного: выпустить в тебя всю обойму. При нашей первой встрече я послал тебя на хуй, мне повторить ещё разок? — невинно улыбается он, расположив пистолет на бедре, давая Шону понять, что тот не шутит.

— А что будет, если Юнги узнает, что ты его предал? Что тогда он скажет, разочаровавшись в своём младшем, Гук? Ведь для него даже то, что ты сидишь здесь — предательство, — хрипло смеётся мужчина.

— Ты ничего не знаешь о наших с ним отношениях. Не пытайся больше лезть ко мне. Считай, что я мёртв, блять. Ты мне никто. Вбей это в свою чёртову голову.

— Не могу. Я верну тебя себе, братик, — кидает эту фразу в лицо.

Чонгук слышит удаляющиеся шаги по красному ковру vip-комнаты. Шону не нужен брат, ему нужно влияние, деньги, которыми Чонгук располагает. Через него он может выйти на бизнес в Корее, а вскоре и до Японии доберётся, ведь у того и там есть партнеры.

— Я не безвольная тряпка, Шону, не предатель и не братоубийца.

Мужчина все же слышит его тихие, но полные решимости слова. Чувствуя неуверенность, он решает не говорить более ничего и просто уйти.

«Это пока…», — произносит он напоследок про себя.

***

Юнги отворяет двери спящего дома. Потянув носом запах, родной, полюбившийся, бросает сумку у порога. Та с грохотом падает, безвольно распластавшись на мраморном полу.

— Юнги!

Когда его глаза задерживаются на силуэте в белом шелковом халате, стоящем наверху у лестницы, он сглатывает, раскинув руки в стороны.

Бель бежит, спешит в объятия. Полы халата летят в стороны, словно белые невесомые крылья, которые несут ее к мужу. Бросившись ему на шею, утыкается носом в оголенную часть кожи, стараясь успокоить бушующее пламя в сердце.

— Колючка, я так скучал, — резко произносит он, впервые не скрывая истинных чувств, говоря то, что на сердце и в голове.

— В этом доме без тебя так тоскливо, — тихо произносит она, опаляя его ключицы жарким дыханием.

Руки крепче обвивают ее талию, плотно прижимая к мужской груди.

А, когда он отпускает, Бель заглядывает в его чёрные «угольки», стараясь считать эмоции. Он берет ее лицо в руки, приближается к губам, оставляя на них трепетный, нежный, полный чувств поцелуй.

— Ынбель…

Она поднимает взгляд с немым, но таким интересующим ее сердце вопросом.

— Знаешь, ты моя зависимость. Я касаюсь чертовых лилий каждый раз, когда вижу, чтобы снова почувствовать, вспомнить твой запах. Ты наркотик. Каждый раз я летаю высоко, так что забываю дышать. Каждый хренов раз я вдыхаю тебя, наполняю легкие тобой, пропускаю под кожу, внутривенно. Травлю себя, зная, что привязываю навек. Я, Дракон, твой Дракон, склоняю голову. И, кажется, люблю до безумия…

Из ореховых глаз медленно текут слёзы.

========== Глава 18 ==========

Комментарий к Глава 18

Доброй ночи ✨

Спасибо всем за поддержку🖤 вы лучшие!

Приятного прочтения)

***

Юнги медленно накрывает уснувшую рядом девушку. Мягкая ткань ложится волнами, окутывая наготу женского тела.

Он лежит на спине, уткнувшись взглядом в потолок. Перед глазами все моменты, связанные с Ынбель: ее дерзости за завтраком; твёрдое намерение переехать в эту комнату; ревностный голос, прогоняющий Лиен; шок и отрицание в глазах от пронзившей кожу пули; упавшие на траву лилии; ее желание увидеть его в больнице; их первая встреча.