Второй, уже рядовой, отличился тем, что помогал отбиваться остаткам своей роты до тех пор, пока не кончились патроны. Когда те пришли к концу, скинул бронежилет, автомат и каску, вооружился штык-ножом и куском арматуры, после чего умудрился перебить аж тринадцать мутантов в ближнем бою. Стрелял он неважно, но это было поправимым, да и это может не понадобиться.

Третий, уже сержант, вытащил бессознательного командира своего взвода из БМП, которая из-за повреждения ходовой части при торможении слетела с дороги и врезалась в угол здания. Помимо этого так же отбивался от мутантов и силами одного отделения смог обеспечить убежище всем выжившим товарищам.

Другие двое, два лейтенанта, как их назвал Макаров, пилоты-мехводы, будут в их отряде в качестве водителей их техники или пилотов их вертолётов. До второго дойдёт не скоро, так как с авиационным топливом сейчас проблемы.

— Кстати, насчёт техники, — вспомнил Макаров. — нам её выделят отдельно. У кого-то её «стрелять» не придётся.

— Что выделили?

— Вертолёт «Ми-8», но его мы пока не трогаем, два «УАЗ»-а, «КамАЗ» колёсной формулой шесть на шесть, по одной БМП-2 и БМП-1.

— Удивительно, что танк не выделили. — усмехнулся Рад.

— Наши мехводы тогда под гусеницы бросятся. — усмехнулся Александр. — Они у нас за состояние техники отвечают. Кстати, при повреждении бронетехники вне базы и на большом удалении от неё у нас поставлена задача уничтожать технику так, чтобы отремонтировать её нельзя было.

— Нафига?

— Чтобы она не досталась возможным выжившим.

— Звучит логично.

Казарма представляла из себя просторное помещение в одной из старых полковых казарм. Относилась она именно к полку, но конкретно это помещение оставалось свободным всегда, однако в презентабельном виде его всё равно поддерживали.

Первым в помещение вошёл Макаров, сразу в комнате раздались множественные стуки по полу, словно сразу несколько подошв резко встали на пол. Родион стоял в стороне от входа и ждал, пока позовёт командир. Дверь осталась открытой, но видно его всё равно не было.

— Итак, бойцы, — начал Александр, который отдалился от входа не так сильно. — теперь вы будете действовать в составе вот такой группы, которую вы сейчас видите. Не хватает ещё одного человека, он сейчас стоит в коридоре. Слышали про сержанта, который спас свою роту, совершив марш-бросок через заражённый город?

— Так точно. — раздался голос парня из комнаты.

— Даже звание и фамилию знаю. — подал голос уже мужчина.

— Удиви. — усмехнулся Александр.

— Сержант… — мужчина задумался, будто что-то забыл. — Еросин.

От услышанного на лице сержанта появилась широченная улыбка, а щёки надулись, сдерживая поток смеха. Смех за стеной всё же заставил Родиона тихо посмеяться и быстро затихнуть.

«Интересно, у всех я резко фамилию поменял?» — мысленно спросил самого себя Рад, пока за стеной кто-то всё ещё смеялся.

— Ладно, отставить. — наконец-то раздался голос Макарова, вместе с которым стих и смех. — Одной буквой ошибся. Ерохин он. Рад, заходи.

Почти сразу после произношения его позывного, сержант вошёл в казарму, в качестве общего приветствия окинул взглядом всех, кто сейчас стоял в разных местах по стойке смирно, и приложил руку к виску. Остановился рядом с лейтенантом, принялся ждать его слов.

Сразу шесть пар глаз принялись сверлить вошедшего, который больше обращал внимание на комнату. Была она действительно просторной. Если повернуться от входа направо, можно увидеть пустую стену длинной метров в пятнадцать и смежную с ней, более короткую, всего метров в пять. На стене, противоположной той, что имела дверь, было аж три старых деревянных окна. Сами стены были выкрашены бежевой краской, пол крыт линолеумом, который тут и там уже вздувался и крепился только дешёвым плинтусом. Ещё удивило то, что вообще не было мебели. Только пара табуретов и стол у одного из окон, да лист фанеры, висящей на дальней стене. В ней Родион разглядел два торчащих штык-ножа.

— Вот, твои подчинённые и место будущего жительства. — сказал Макаров и обвёл рукой помещение.

— Да ладно тебе, «подчинённые». — хмыкнул в ответ сержант. — Это у тебя подчинённые, а у меня — товарищи.

— Будем считать, что друг-друга вы увидели. — заключил Александр и повернулся полубоком ко входной двери. — Все свободны, Рад — на секунду выйди, потом со своими пообщаешься.

Два командира вышли в коридор, а оставшиеся бойцы вернулись к прерванным занятиям. Дверь при выходе закрыли, немного отошли от неё и там остановились. Макаров негромко сказал:

— Я сейчас пойду трясти зам. по тылу на мебель для вас, ты пока знакомься со своими парнями. Если что, можете там составить список того, что нужно ещё. Койки, шкафы под одежду, тумбочки выделят. Если получится, будет у вас по тумбочке на человека.

— Вот это щедрость! — наигранно усмехнулся Родион.

— Сам в шоке. — в ответ усмехнулся Александр, вынул из нагрудного кармана несколько сложенных листов бумаги и карандаш, вручил их солдату перед собой. — Если есть какие-то пожелания, записывайте. В разумных пределах, разумеется.

Родион наигранно досадно цыкнул, хлопнул по ноге свободной рукой и сказал с той же фальшивой досадой:

— Я уже думал бассейн с кинотеатром записать.

— Это вы там себе сами устраивайте. — усмехнулся Александр. — Когда разберёмся с мебелью, будем свободны.

— Это хорошо.

— И тебе, по секрету.

Лейтенант пропустил мимо себя двоих солдат, затем шепнул на ухо друга:

— Постараюсь выцепить для нас чего-нибудь «для праздника». Ну, за создание нового подразделения, за знакомство и тому подобное.

Сержант растянул по лицу улыбку и негромко прошептал:

— Самое главное не забудь, а то будем спать пьяные на голом полу или на пустых сетках.

Затем командиры разошлись. Офицер направился к выходу из казармы, солдат — в противоположную сторону. Сложенные втрое листы и карандаш всё ещё были в его руке, а в голове бегали радостные мысли. От них он шёл гордо, воображая себя уже спецназовцем, выполняющим самые опасные задания.

Сначала внимание всех в будущей казарме привлёк скрип петель, затем и командир отряда в дверном проёме. Родион молча закрыл за собой дверь и окинул всех присутствующих беглым взглядом.

Первым подошёл мужчина двадцати пяти лет, невысокий, слегка пухлый, в комбинезоне танкиста, с улыбкой на лице, короткими тёмными волосами и зелёными глазами. Рука протянулась к сержанту и незнакомый солдат проговорил:

— Я так понимаю, работать вместе нам ещё долго предстоит. Младший лейтенант Сайгýков, Степан. Механик-водитель танка, но теперь пересадили на БМП.

— Родион, фамилию и звание уже слышал. — представился Рад, переложил вещи в левую руку и пожал протянутую ему.

Следом подошёл второй солдат в той же экипировке. Он был на два года старше напарника, слегка выше своего нового командира, с серыми глазами, обильной щетиной и короткими светло-коричневыми волосами.

— Не думал, что буду когда-нибудь служить под командованием сержанта. — улыбнувшись краем рта, проговорил второй танкист. — Роман Сатцéнко, лейтенант, командир танка. Теперь — командир любой техники.

— А я не думал, что попаду в спецназ. — поддержал нового знакомого Родион и пожал его руку.

Когда они замолчали, Рад уловил в стороне тихий стук чего-то по дереву. Повернул голову на повторившийся стук и остановил взгляд на двух своих напарниках. Оба стояли на небольшом отдалении от стены, в двух шагах друг от друга.

Один был возрастом лет в двадцать, нормального телосложения, с короткими коричневыми волосами, только отросшими после стрижки пару месяцев назад. К двери он стоял затылком, так что лица видно не было. Второй — мужчина ростом с Родиона, спортивного телосложения, с прямыми, торчащими вверх чёрными волосами. Стоял он так же затылком, поэтому причёску было видно плохо, а лицо нельзя было увидеть вообще. Форма у них была одинаковая — «офисная» форма, только без кителей. Те лежали на подоконнике и они стояли в безразмерных майках цвета хаки.