Дорога огибала возвышенность, но пологий подъём со стороны трассы позволял проделать путь на вершину самостоятельно. Его и проделали вместе с огневыми позициями. Сразу же Родион заметил, что на выезд смотрят не только глаза дозорных и ствол крупнокалиберного пулемёта, но и ствол Т-80У, который устроился в окопе рядом с дорогой.

— Вон там. — Павел указал на возвышенность. — Мы сидим. Рота, где-то четыре танка и две батареи артиллерии. Гаубицы, не самоходки.

Из-за края возвышенности были видны только позиции солдат и два ствола с массивными ствольными тормозами. Родион присмотрелся, затем кивнул.

За чертой города машины заметно ускорились. Это сержанту не мешало и он так же разглядывал пейзажи вокруг. Местами видел воронки от выстрелов то ли артиллерийских снарядов, то ли осколочно-фугасных снарядов танков. Рядом с ними лежали трупы мутантов. Больше их было просто среди травы и рядом с деревьями. Иногда тела лежали в через чур неестественных позах, что мозг моментально подмечал.

Доехали до съезда к возвышенности, начали заезжать. Из-за небольшого наклона Родион чуть не упал с края БМП. Спасло то, что под рукой вовремя появилась какая-то деталь. Потом она уже не понадобилась. Солдат успел привыкнуть к смене положения и уже не так засматривался по сторонам. Когда заезжали на поверхность возвышенности, всех пассажиров машины тряхнуло.

БМП-1 осталась рядом с танком, «Тайфун» проехал чуть дальше и остановился. Из кабины вышел старшина, по дороге к БМП махнул рукой водителю и тот направился куда-то дальше. Когда Томель дошёл до машины, громко скомандовал:

— Раненого — в лазарет, Ерохин и Тюрик — за мной!

Литр и ещё один солдат положили раненого на носилки и на них понесли его в лазарет. Второй танкист и сержант-мотострелок пошли следом за старшим по званию. Тот направлялся к небольшой палатке рядом с установленными гаубицами «Мста-Б», рядом с которыми стояли по несколько человек.

В палатке стоял небольшой стол с картой и стоял всего один человек. Мужчина с погонами лейтенанта, без шлема и с автоматом через плечо рассматривал карту с различными пометками, упершись руками в края стола. Мельком Родион глянул на карту. Чем-то она ему напомнила карту, которую он видел в доме у Макарова.

— Товарищ лейтенант, — обратился Томель к офицеру. — после выезда на точку были обнаружены двое выживших.

Лейтенант поднял карие глаза на вход, закрытый куском материала, потом посмотрел на каждого по очереди и спросил:

— Кто? Откуда?

— Сержант Тюрик, восемьдесят девятая танковая рота. — доложил танкист.

— Сержант Ерохин, шестьдесят вторая мотострелковая. — доложил Родион.

После слов последнего взгляд переметнулся на него и в этом взгляде Родион прочёл воодушевление. Всем своим видом офицер показал, что его он ждал больше нового звания. Подался вперёд и удивлённо спросил:

— Не врёшь?

— Никак нет, товарищ лейтенант. — ответил Родион.

— Иди сюда. — скомандовал он куда более оживлённо.

Ерохин послушно подошёл к столу и застыл. Офицер продолжал смотреть на него, как на последнюю надежду найти ту самую роту.

— До указанной точки дошли? — спросил лейтенант.

— Не могу знать.

— Сколько вас осталось?

В ответ на это Родион достал из кармана тот самый конверт и протянул лейтенанту. Тот быстро развернул его, прочёл надпись на бумажке, кивнул.

— Можешь показать, где засели?

— Могу. — кивнул Родион.

Офицер опустил взгляд на карту и ждал, пока солдат перед ним укажет хотя бы на приблизительную область, где они смогут найти оставшуюся роту. На его удивление, палец сержанта указал на конкретный дом. Перед этим он, правда, бегал взглядом по полотну почти минуту, но всё же ожидание оправдало результат.

— Отлично. — победно проговорил офицер. — Ты своих подождёшь? Или с «грузом» поедешь?

— Своих дождусь. — незадумываясь ответил Родион.

Перспектива ехать с трупами никак не радовала. Тем более, тогда ему бы предстояло за ними следить, а это оптимизма не прибавляло.

— Тогда свободен. — кивнул ему лейтенант и пожал руку сержанта. — Можешь посидеть пока где-нибудь с моими ребятами. Танкиста с собой возьми.

После этого сержанты покинули командирскую палатку. Старшина остался там и как только материя, прикрывающая вход, замерла, старшина проговорил:

— Ещё раза три нам нужно к «Одиссею» съездить. К шестьдесят второй тоже ехать придётся.

— У них больше половины мертвы. — сообщил лейтенант.

— Повезло, что не все… — скорбно проговорил Томель.

— Это да… — так же поддержал офицер. — Ничего, скоро эта вся фигня кончится. Обещали по возвращению награды, повышения…

— Да нахрен мне это их повышение. — бросил в сторону старшина. — Мне бы уже вернуться и на трупы не смотреть. Не могу уже…

— Мне больше обидно за то, что потом капитану ничего не достанется. — поддержал офицер. — Скажет, что «исполнял приказ, ничё не знаю»…

Последнее он проговорил нарочно мерзким голосом, кривляя командира. От этого стало противно и он сплюнул на землю рядом.

— А главное, тогда нам достанется, младшим офицерам. — добавил лейтенант. — Что вот я скажу? Ладно, у некоторых родня не здесь… Дело-то это не меняет.

Родион сел у позиции пулемёта «Корд» на краю возвышенности. Здесь он приметил своего знакомого и пока просто общался с ним и его товарищами. Разговоры были обыденными, боя в городе касались лишь иногда и надолго не растягивались. Иногда Родион смотрел на город, будто ждал оттуда чего-то.

Тюрик же занял место у своих товарищей, которым повезло не потерять свою машину в городе. Те приняли его в свою компанию и так же у них начался разговор о чём-то своём. Чаще обсуждали Т-80У, а про бой в городе вспомнили всего один раз, когда спрашивали, какую машину «там» оставил Тюрик.

Природа подводила итог прошедшего дня. Солнце заходило за горизонт медленно и неотвратимо. Вот уже больше половины центра Солнечной системы перешло на другую сторону планеты. Оставшаяся часть испускала тусклый свет, который почти не ощущался. Всё погрузилось в полумрак, который где-то сгустился до состояния полной темноты. Свет разрезал полумрак там, где кто-то разводил костры или включал лампы. Последнее происходило реже, так как переносных ламп было немного. Кто-то уходил спать к казармам, которыми служили оборудованные большие землянки, кто-то вступал в ночной дозор.

Просыпался Велес нехотя. После пробуждения вчерашнее показалось сном и в это очень хотелось верить. Но, как только глаза раскрылись и перед сонным взором предстал тот же чердак, что и вчера, Владимир тяжело вздохнул и тут же поморщился от противного запаха его постели. Неприятное осознание того, что всё происходит всерьёз, полностью утвердилось.

Поднялся в сидячее положение, скинул в сторону плед и продолжил сидеть. Пока он никому не понадобился, нужно было продумать план действий на день. Только что пробудившийся разум соображал не очень хорошо, но довольно быстро пришёл в порядок.

Первым делом мозг напомнил, что не помешал бы утренний приём пищи урчанием живота. Эту мысль Владимир тут же отогнал, концентрируясь на более важных вещах. Вспомнился тот самый журнал, который так и остался на столе. Появилась мысль, которая вчера казалась просто интересной затеей.

— Мутанты точно будут нашим основным врагом. — негромко рассуждал Владимир. Взгляд сверлил одну точку в полу. — Первое время уж точно. Мы про этого врага ничего не знаем, так? Так. Это хорошо не есть, так? Так. Что нужно делать? Собирать информацию… Только её не помешает фиксировать. Где? В том же журнале, как раз совпадёт с его основной задачей. Особо биологом я не был, но самое важное записать смогу. Зарисовки делать не умею, но хотя бы их подобие сделать смогу.

Наконец он поднялся, обул берцы. Спать уже привык в штанах, а футболку решил не накидывать. Посмотрел в окно. Солнечный свет уже пробивался сквозь запылённое стекло, наполняя воздух в комнате теплом и светом. В его свете особенно хорошо было видно тучку пыли. Велес дунул в его сторону, как любил делать в детстве, понаблюдал, какую причудливую форму приобрело облако от дуновения воздуха. От приятных воспоминаний на лицо попросилась улыбка.