Макс, Лилькин старший брат, одиннадцатиклассник, с головой ушел в решение задачи по алгебре:
-- Я занят.
-- Ну пожалуйста!
Поскольку задача никак не давалась, Макс рад был отвлечься, да и рисовать он любил, но стоило еще немного повыделываться: сразу уступать малой было чревато потерей авторитета.
-- У меня тут с ответом не сходится, блин, а вы со своей газетой.
-- Да спишешь у кого-нибудь! Вон у Лехи!
-- Это у Легачева, который сам ни бум-бум? Он скорее у меня спишет, чем я у него.
-- У Гули папка строгий, а Наташке ехать пять остановок до дома! А уже семь часов! Ну Ма-аксик, ну пожа-алуйста!
-- Ну что тут у вас? -- Макс сел на пол, раздвинув руками россыпи карандашей.
-- Внизу трава, а сверху нога в ботинке. В траве всякие насекомые: муравей, божья коровка. Сбоку надпись: "Смотри под ноги!" -- объяснила Лиля.
-- Типа смотри, куда идешь, не дави всех подряд?
-- Ну да. Это Наташка придумала.
На самом деле Наташина мысль была несколько другого плана: "Множество крохотных существ живет в траве, присмотрись к ним -- это целый мир!" Но пояснять свою идею, как истинный художник, она не считала нужным.
-- Я кроссач нарисую, пойдет?
-- Макс, а Макс, вот скажи: зачем ты вообще дружишь с этим Легачевым? -- Лилька разбила недолгую тишину, установившуюся после того, как Макс принялся рисовать. -- Он же тупой. И страшный. И вечно в коридоре девчонок щемит. Специально идет и щемит тебя к стенке. И типа такой "Я че, я ниче".
-- Спермотоксикозник, -- брезгливо сказала Гуля.
-- Про него стишок есть, -- не унималась Лиля. -- Вот:
Легачев кащей безмозглый,
Кожа еле на костях
Как покажет свою рожу
Дети плачут не унять
Девочки дружно захохотали.
-- Дуры, -- совершенно беззлобно бросил Макс. Он увлекся рисованием, и теперь чувствовал прилив счастья, как бывает, когда после мучительного дела берешься за легкий и радостный труд. -- Лилька, включи магнитофон, веселее будет!
Под грохот электрогитар и рев музыкантов девчонки рисовали сидящих в траве жучков-паучков, а Макс старательно выводил на кроссовке надпись Adidas.
До театра, еще посветлу, девочки добрались сами, а после спектакля их должен был встретить и развести по домам Макс.
Давали историю о вечной и всепобеждающей любви. В трех актах. В стихах.
Пока Лиля и Наташа с интересом смотрели на сцену, Гуля скучала. С ее точки зрения, стихи годились только для песен и поздравительных открыток. К тому же ее тошнило: перед спектаклем она купила в палатке на улице чебурек. Отец строго-настрого запрещал Гуле покупать уличную еду, но в этот раз она схитрила: зайцем проехала в автобусе до театра, вот и хватило на чебурек. Однако, отец, похоже, был прав: в начинку для него пошли то ли кошки, то ли крысы.
-- М... м-мне нехорошо! -- шепнула Гуля Лиле.
-- Что совсем?
-- Угу.
-- Только не блевани! -- хихикнула Лилька.
-- Да ну тебя!
-- Совсем плохо? -- Наташа отвлеклась от спектакля.
-- Очень. Я домой пойду.
-- Ты чего? -- Лилька замотала головой. -- Одна? Нельзя! Папка тебя убьет!
-- Может, в антракте таблетку у кого попросим? Наверняка кто-то даст... -- предложила Наташа.
У Гули во внутренностях как будто провернулся нож -- и взгляд, который она метнула в подруг, тоже был ножом.
-- Ну давайте вместе уйдем! -- предложила Лиля. -- Втроем не так страшно.
Наташа бросила взгляд на сцену:
-- Я досмотреть хочу...
Когда Лиля и Гуля, притопывая, стояли на продуваемой злыми весенними ветрами автобусной остановке (а Гулька притопывала и потому, что ей нестерпимо хотелось в туалет), Лилька заметила:
-- И дался ей этот спектакль...
Гуля же, скрежетнув зубами от боли, злобно бросила:
-- Ей и не тако-ое нравится... Нам не понять. Она мне как-то сказала...
Лилька только ресницами хлопнула.
На подоконнике в стаканчике с водой стояла луковица, пустившая острый зеленый побег.
На этот побег охотились кошки -- их в доме было три, -- но бабушка умудрялась его защитить и сберечь, хотя все комнатные цветы животные уничтожили.
-- Баб, там такая история... сначала все были против, что король решил на ней жениться, но он все равно женился... а потом она умерла, ее отравили...
