-- Ну а Маратик? -- Макс достал главный козырь в споре по поводу эмиграции. -- Неужели твой папа не понимает, что за границей Маратику будет гораздо лучше...
-- Маратик перерастет.
Они поженились после того, как Гуля забеременела. Они не были к этому готовы, все получилось случайно. Гуле пришлось брать академический отпуск, а потом, когда родился Маратик -- слабенький, с кучей болячек, она решила, что восстанавливаться не будет: к тому моменту уже было ясно, что заработки мужа могут позволить ей жить, не работая. Гуля моталась с сыном по больницам, но никогда не ныла и не жаловалась, а на ее лице застыло выражение жестокой мадонны.
-- Твой папа слишком резкий человек.
-- Какой есть.
В этих словах жены Макс отчетливо услышал: "А ты рохля".
У Гули пиликнул телефон. Когда они остановились на светофоре, она глянула сообщение.
-- Что там? -- спросил Макс.
-- Лилька. Опять накидалась. Хахаль ее бросил. Ноет, как обычно: скоро стану старой девой с кошками, как Наташка. Ну, помнишь, может, училась с нами... с бабкой жила... сейчас ни с кем не общается... Лилька по пьяни вечно ее вспоминает...
Макс вздохнул.
Наташка Чижова. Апрельский вечер, когда он забрал ее из "больнички".
Они ехали в автобусе, Наташа сидела рядом, замершая, как ребенок, играющий прятки. В какой-то момент она прислонилась к его плечу. На секунду. Сомкнула ресницы.
Макс не знал, что в тот миг, когда ее голова коснулась его плеча, когда секундный сон смежил ее веки, сон этот, как вирус, проник в его голову. И до сих пор он ума не мог приложить, почему ему иногда снится стена с обоями в мелкий цветочек и почему от этой стены исходит такая непонятная мучительная тревога, как будто вот-вот должно случиться что-то ужасное.
Автор смотрит на своих героев сверху, из-под потолка, находясь где-то на уровне лампочки, он должен бы знать все, но нет -- и вопросы вьются вокруг него роем, мельтеша перед глазами и сводя с ума: кто виноват? что делать? зачем все это?
I.
Автор смотрит на своих героев сверху, находясь где-то на уровне лампочки, поэтому и судьбы их ему до этой самой лампочки, а прошлое, настоящее, будущее и вечность -- всего лишь четыре угла одной и той же комнаты. Четыре угла, по которым можно расставить непослушных детишек...
Сухопарая биологичка в старомодной кофте что-то там вещала, стоя у доски, но девочки -- светлокудрая курноска и русая, с длинной, растрепанной косой -- пригнувшись к парте, чуть ли не утыкаясь лицами в стол, тихонько переговаривались.
-- Прикинь, Натк, -- сказала кудряшка, -- одну тетку растение изнасиловало!
-- Чего? -- сдавленно фыркнув смехом, вторая девочка чуть носом в парту не уперлась.
-- Короче, одна тетка поехала в Бразилию...
-- Вы чего там? -- сидевшая за спиной Наташи темноволосая, коротко стриженная девочка ткнула Наташу ручкой в спину. -- Э-эй!
-- Гуль, Лиля говорит, что в Бр... Бр... -- Наташа подавилась смехом.
-- Короче, тетку изнасиловало растение. -- Лиля повернулась к Гуле и быстро зашептала:
-- Тетка приехала в Бразилию и пошла в джунгли... Шла, шла... Споткнулась о лиану... упала, а тут ее эта лиана как обовьет по рукам и ногам... -- Лиля сделала паузу для усиления драматического эффекта. -- Ну, короче, она домой приехала, заболела и умерла... а когда ее... того, вскрыли... у нее по всему телу из одного места шли ко-орни...
-- Бред. -- Гуля как ракеткой мячик отбила.
-- Я в газете читала.
-- Типа вранья не пишут в газете. Не бывает таких растений.
Лиля полистала учебник, нашла в нем картинку и ткнула под нос Гуле.
-- А такие -- бывают? Вот, смотри: бешеный огурец!
Наташу скрючило от смеха.
-- Кузнецова! Чижова! -- Биологичке надоело игнорировать безобразие. -- Что вы там такое смешное обсуждаете?
Этот вопрос заставил девочек хохотать еще сильнее: каждая так и представляла, что ответит на вопрос биологички: бешеный огурец.
-- Дневники на стол! Вон из класса!
-- Ну, пожалуйста, ну... мы больше не будем, -- начала Лиля.
-- Вон из класса!
Наташа и Лиля вышли, а Гуля осталась. Она была сердита и на девочек, и на учительницу. "Под лестницей засядут! А может, улизнут из школы на больничку..." -- у Гули во рту стало кисло. Ей тоже хотелось приключений!
Эти двое там, в школьном коридоре, будут идти и хохотать, и этот смех будем особенным, за него ведь плачено замечанием в дневнике -- и поэтому он будет сиять как солнечный свет на снегу.
Газету рисовали дома у Лильки.
Расстелив на полу лист ватмана и ползая среди рассыпанных карандашей, Лиля, Наташа и Гуля (она присоединилась по собственной инициативе) предавались коллективному творчеству.
-- Ма-акс, Ма-акс! Нарисуешь нам тут ботинок, здоровенный такой... Нам биологичка газету задала нарисовать, чтобы двойки за поведение закрыть...
