–Ольга Леонидовна, мне это не интересно, – резко перебила вошедшую в раж Ставровскую я, умолчав о том, один такой «натуральный продукт» едва не свел «Хитмена» в могилу, – равно как не интересны мне и перипетии вашей личной жизни. Всего наилучшего!
–Стой! – схватила меня за рукав Ставровская, – ладно, не хочешь со мной работать, это твое право, сама же потом жалеть будешь… У меня другой вопрос, насчет Агапова. Ты же была там, на стадионе, и видела бой на расстоянии вытянутой руки. Ну вот, скажи, разве справедливо было присудить Дворжаку победу техническим нокаутом? Почему букмекерская контора не возвращает моему мужу деньги, ведь Дворжак не выиграл поединок, и если бы Агапову не стало плохо, все могло закончиться иначе! Я написала заявление в полицию, но у меня его не приняли, якобы нет состава преступления. А я считаю, состав налицо, это же обыкновенное мошенничество!
–Ольга Леонидовна, в профессиональном боксе есть утвержденные регламенты и процедуры, – высвободилась из тисков я, – если Дворжака объявили победителем, значит, у судей были на то причины. Вы напрасно надеетесь вернуть свои деньги, шансов у вас нет.
–Но как же так? – не унималась Ольга, – это какое-то надувательство! Мой муж поставил на победу Дворжака, но по факту победы не было и в помине. Мика, я понимаю, что полиции нужны доказательства, и кто, если не ты, мне с этим поможет? Слушай, ни для кого не секрет, что вы Агаповым давно крутите любовь, не просто так же он тебя в VIP-сектор посадил! Ты же терлась там среди знающих людей – тренеры, спортивные врачи, они точно должны знать, что случилось на ринге. Может, ты достанешь мне справку из больницы, где черным по белому указано, из-за чего Агапов впал в кому, пускай на английском, главное, чтобы печать стояла, а я потом схожу с этой бумагой в полицию. Неужели тебе это так трудно?
– Извините за прямоту, но вы часом из ума не выжили? – выразительно покрутила пальцем у виска я, – если вы не в состоянии уследить за собственным мужем, хочется верить, уже без пяти минут бывшим, храните деньги в сберегательной кассе. А если вам нечем заняться, направьте официальное письмо в Боксерскую Федерацию, и требуйте от них ответа хоть на гербовом бланке, а затем обращайтесь сразу в ООН, это как раз ваш масштаб, чего мелочиться? Может, заодно и свою косметику впарите, с вашей-то настойчивостью! А засим позвольте откланяться, мне некогда разводить с вами пустопорожнюю болтовню.
–Ох, ничего себе! –вышла из себя Ставровская, – и ты еще смеешь разговаривать со мной в таком тоне! На себя оборотись лучше – воображаешь себя пупом земли, а все твои достижения – это путаться с женатыми мужиками. Бедная жена Агапова, приходила она сюда, к нам, такая приятная женщина, двое детишек, и вот, какая-то бессовестная дрянь позарились на чужого мужа и нагло влезла в семью. Но ты учти, Мика, бог не Тимошка, видит немножко, тебе сполна воздастся за твою подлость. Агапов уже получил по заслугам, настанет и твой черед. Рано или поздно жизнь с тебя спесь собьет, это как пить дать, недолго тебе гоголем ходить! Я Агапову только здоровья желаю, но всякое бывает, и останешься ты у разбитого корыта – ни денег, ни славы, один сплошной позор. И имей в виду, Мика, я не знаю, куда ты уезжаешь, но сильно не рассчитывай, что в компании тебя будут ждать с распростертыми объятиями. Нитиевский тебе всегда покровительствовал, мы к этому привыкли, но коллектив тебя обратно не примет, и нормально работать ты здесь не сможешь –либо сама уволишься, либо тебя уволят.
–Вы слишком много на себя берете, – сухо заметила я, – я не хочу обострять конфликт, тем более, что он и выеденного яйца не стоит. Я отказала вам в вашей, не побоюсь этого эпитета, дурацкой просьбе не потому, что смотрю на вас свысока или считаю себя кем-то особенным, а потому что ее содержание находится далеко за гранью здравого смысла. Я даже готова допустить, что была с вами непростительно груба, и принести вам свои искренние извинения. Но ваши некорректные высказывания касательно нас с Яном вовсе не делают вам чести, и я бы советовала вам прежде всего найти гармонию в своей семье, и только потом давать оценку поведению других людей. А что до ваших угроз… Я питаю надежду, что к моему возвращению в Столицу вы настолько преуспеете в сетевом маркетинге, что окончательно уйдете на вольные хлеба, и наши пути больше не пересекутся.
ГЛАВА XXVI
Так уж изначально повелось, что мы со Ставровской никогда толком не ладили, а порой с трудом терпели общество друг друга. Особенно тяжко мне приходилось, когда шеф временно оставлял Ольгу «на царстве», и та, почувствовав вкус неограниченной власти с упоением насаждала в офисе свои порядки. Нельзя сказать, чтобы Ставровская страдала таким уж явным самодурством, но работать под ее непосредственным руководством иногда было совершенно невыносимо. К нашим разногласиям я относилась достаточно философски и большей частью списывала их на несовпадение характеров, так как профессиональные качества Ольги Леонидовны сроду не вызывали у меня нареканий, однако, если дело доходило до личных вопросов, со Ставровской часто было невозможно разговаривать. Как бы я ни старалась максимально дистанцироваться от регулярного перемывания костей, жалоб на мужа-паразита и прочих глубоко безразличных мне аспектов, Ольга обладала удивительной способностью моментально создавать вокруг себя токсичную атмосферу, в которой было одинаково сложно не только работать, но и элементарно дышать. Но сегодня госпожа Ставровская превзошла самое себя – я, конечно, понимала, что ситуация у нее в семье сложилась аховая, и вопреки расхожему убеждению, пуля дважды угодила в одно и то же место. Вероятно, от отчаяния у Ольги Леонидовны слегка помутился рассудок, потому что в противном случае я даже и не знала, чем еще объяснить ее попытку раздобыть через меня справку из американского госпиталя, дабы затем размахивать вышеуказанным документом в полицейском участке, требуя привлечь к уголовной ответственности владельца букмекерской конторы. Все это было бы смешно, не будь оно так грустно, и чисто по-человечески Ставровскую мне было даже жаль, но, учитывая, что ни одного доброго слова я из ее уст не услышала, впадать в сентиментальность мне постепенно расхотелось. Ольга надеялась использовать мои отношения с «Хитменом» в своих интересах, и когда я безжалостно разрушила ее чаяния, сразу вылила на меня ушат помоев, проехавшись по моему моральному облику и прямым текстом пообещав выжить меня из компании. Быть может, если бы Ставровская хотя бы из вежливости спросила, как я себя чувствую, я бы потратила несчастные пять минут и вкратце объяснила ей, что бодаться с букмекерами – это заведомо провальная идея, и никакие справки не помогут вернуть безвозвратно потерянные деньги. Но учитывая, что Ольга Леонидовна не посчитала нужным выразить мне и толику сочувствия, а вместо этого прямым текстом озвучила предложение примкнуть к очередному сетевому бизнесу, угрызения совести меня нисколько не мучили, и я со спокойной душой удалилась восвояси. Я преставления не имела, что за товар на этот раз распространяла Ставровская, но у меня сложилось впечатление, что она наконец-то нашла свою нишу, и при определенной доле везения и вправду может добиться успеха на ниве впаривания всякой ерунды доверчивым покупателям. А уж если у Ольги хватит мужества довести до логического завершения эпопею с разводом, процесс эмансипации будет не остановить, а, как известно, лучше поздно, чем никогда!
По дороге на парковку я все-таки зацепила в автомате стаканчик кофе. Следующим пунктом в моем списке значилась прививка от желтой лихорадки, и я решила, что мне нужно подзарядиться энергией, чтобы убедить врача пойти на служебный подлог. С деньгами у меня проблем не было, но речь шла о смертельно опасном заболевании, и я заранее настраивалась на худшее. Если ни в одной клинике не согласятся мне помочь, я буду вынуждена прибегнуть к плану Б и отыскать в даркнете народного умельца, готового напечатать мне липовый сертификат, практически не отличимый от настоящего. Задачка передо мной стоял не из простых, но я четко сознавала, что у меня не было этих проклятых десяти дней. С Яном в любую секунду могло произойти самое страшное, а мое промедление – оказаться роковым, и я была твердо намерена рискнуть. С вечера я составила перечень медицинских учреждений, предоставляющих услуги вакцинации от амариллеза, и уже настроилась последовательно объехать их все без исключения. Успех моего предприятия главным образом зависел от оптимального сочетания уровня ораторского мастерства и размера материального вознаграждения, но я изрядно сомневалась, что мне сходу удастся найти наиболее эффективную комбинацию двух ключевых факторов. Наверняка Интарс знал все входы и выходы, но делиться со мной контактами он принципиально не захотел. Будь в моем распоряжении чуть больше времени, я бы многократно отрепетировала конфиденциальную беседу с докторами, и веские аргументы непременно отскакивали бы у меня от зубов, но, похоже, спасти мое крайне незавидное положение могла разве что блестящая импровизация.
