Оказавшись перед Лоренцо, повесив на крючок пиджак, Сара мысленно присмирела. Лоренцо, его свита повсюду, настоящее преследование… Всё это приобретало нешуточный характер.

На второе «свидание» он явился уже готовым. Лоренцо мирно наблюдал за тем, как Сара снимает полуботинки на шнуровке. Когда она встретилась с ним взглядами, поднявшись со скамьи, поставив под неё обувь, Лоренцо буквально прожег её взором. Такой взгляд мог испепелить любую. Несчастная заробела, к горлу подступил такой ком, который, казалось, нереально сглотнуть, язык запал, а на носу выступила испарина.

Закидывая на плечо сумку с учебниками, Сара было направилась к лестнице, чтобы подняться к себе и пережить остатки этого дня. Когда Лоренцо схватил её за руку, то та даже вскрикнуть побоялась, чувствуя падение надежд. Он потянул её за собой и вжал в угол.

– Тебе никто не говорил, что у тебя очень очаровательное личико? Будет грустно, если оно обезобразится бритвенными порезами, – коварно и ласково прошептал Лоренцо.

Он заглянул в глаза девушки, затем провел пальцами по ее лицу.

– Вот так…

Пальцы его провели линию предположительного разреза. Сара попыталась выпутаться из захвата, но сила Лоренцо продолжала её удерживать. Девушка отрицательно помотала головой.

– Нет? А как иначе тебя от Левинсона отучить? – спросил он вполголоса, – Пару шрамов справа, ещё один слева. Я-то буду любить тебя и такой, а вот твой жид…

Когда Сара до самых краев переполнилась страхом, Лоренцо улыбнулся и разжал пальцы. Ноги девушки подкосились и она упала в его объятия. Лоренцо презрительно, но жадно посмотрел на её.

– Сегодня был твой последний шанс отделаться от Элфорда. Ты же воспользовалась им правильно и ничего не упустила из-за обострения собственной глупости и детской влюблённости, правда? – подытожил он свою речь.

Сара увидела дядь: Фредди и Чарли, выплывших из гостиной, ставших для неё спасательной шлюпкой. Дядя Чарли присвистнул, глянув на племянницу.

– Выглядишь в этой форме отвязно, – улыбнулся он.

Сара чуть в обморок не упала, но не от слов Чарли, а от очередной угрозы Лоренцо, осматривая самую обычную повседневную студенческую форму.

Фредди оглядел Сару и ласково взял её за подбородок.

– Ты, Сара, хоть и кроха, но все у тебя на месте, а?

В это время раздался голос Исы.

– Оставьте её в покое, Фредди! – вставила Иса, проходя из кухни в столовую, – Не знаю, что порой на тебя находит? Иди к дворовым девкам тягайся! Неужели ты не видишь, что смутил девчушку?

Никто из семейства не мог и подумать, что на самом деле так напрягло Сару.

Фредди весело подхватил племянницу и высоко поднял, заставив ту вскрикнуть от неожиданности.

– Она же знает, что я шучу, – отмахнулся он, – Ты же знаешь, Сара?

Девушка застенчиво улыбнулась и кивнула. Фредди бережно поставил её на пол и присмотрелся.

– Ты просто чудо! – он нахмурился, – Вот только краситься ни к чему, – пытаясь стереть с века тени, – И плакать!

Сара увернулась.

– Но, Фредди, все девчонки красятся! Это модно, – в голосе её звучало волнение, как всегда, когда она находилась рядом с Лоренцо, уводя заплаканное лицо в сторону.

– А по-моему, лёгкий макияж Саре очень к лицу. Не девочка, а конфетка! Идём к столу, – сказал он, опуская на плечи Сары руки, направляя её в столовую, – А слезы – это уже так, семейное.

Сара дернула плечом, сбрасывая руку Лоренцо.

Набрав в лёгкие воздуха, она вошла в столовую, схватила со стола свежую выпечку и, набив ею рот, попыталась зажевать общее потрясение, пережитое за день.

Мысль о том, что Лоренцо хочет жениться на ней, казалась кошмаром, страшным сном.

Перечисляя свои любимые детские игрушки, книжки, различные безделушки, Сара остро ощущала, что Лоренцо был и есть самый большой в мире лжец и лицемер. Он ещё в детстве дарил ей всякую ерунду, подкупал её молчание и сейчас, всё вместе взятое, было одним большим прикармливанием. Лоренцо вкладывался в свою будущую сексуальную жизнь и, наконец, он решил этим воспользоваться.

Сара не сразу заметила уставившуюся на неё семью в столовой и ярко улыбнулась, собрав все силы. Она выпрямила согнутую от дум спину и попыталась снова засиять. Выходило слабо, чтобы родители ничего не заметили.

Лоренцо по-прежнему держал ладонь на её плече и Сара увидела лицо сестры, судорожно вздохнув. Он усадил Сару и, обняв её со спины, по-отечески поцеловал в макушку.

Сара инстинктивно хотела сжаться, но упорно не позволяла телу сопротивляться, чтобы Лоренцо почувствовал на её теле запах другого мужчины, чувствуя, как закипает гнев в душе Доры. Её глаза прорезали лицо мужа сталью ревности.

Лоренцо знал, что она смотрит на него, но он не спешил отделаться от Сары, чтобы сесть с женой, пока он не наигрался с её сестрой достаточно, чтобы почувствовать себя удовлетворенным. Сара слышала, как он делает шумные вдохи, а боковым зрением то, как расширяются его ноздри, как лицо его из мирного кривится в отвращенное из-за шлейфа еврейских духов. Она нарочно поерзала на стуле, поправляя юбку, задирая её и демонстрируя бёдра, дав Лоренцо понять, что ею овладевал Элфорд, долго и жадно, на чертовом столе.

– Бог ты мой… – прошептал он, неприметно обводя её ноги и то место, откуда они растут, цепляя пальцем юбку, – Левинсон понимает толк, сношается много.

– Как прошёл учебный день? – спросила Иса, чувствуя напряжение, усаживая таким образом Лоренцо на своё место.

Сара откусила свежий хлеб и вымученно улыбнулась, набивая щёки: – О, чудесно! – переводя взор на Лоренцо, – Мне понравилось… в музее искусств, – договорила она с нужной интонацией, – Я испытала настоящее эстетическое удовольствие! – восторгалась она через боль, но это было правдой, потому что ей всегда было хорошо с Элфордом.

Он научил её получать свою порцию сладострастных ощущений, будоражащих мозг и заставляющих ноги подкашиваться после.

Лоренцо пил красное вино, то и дело поглядывая то на Оттавио, то на Сару. Он сидел белее снега, получая подтверждение словам Лоренцо о её романе. И как же он раньше не замечал окрыленности дочери? Где были его глаза?

Иса задумалась и в уголках её глаз блеснула печаль. Как её муж мог не замечать, что его маленькая Сара, его любимая дочь, маленькая девочка, уже несколько лет ведёт двойную игру, застирывает своё нижнее бельё и по часу после возвращения откуда-либо намывается в ванной, смывая с себя мужской запах.

Мужчины никогда не видели того, что было перед их лицами, только печатный текст газет.

– Выставка была еврейской? – спросил Лоренцо.

Она довела шурина до точки кипения, чего делать категорически не стоило.

Сара, проглотив ложку супа, сказала: – Ага, – продолжая ужинать и изображать, что её душа не раскололась на части.

Оттавио сжал кулаки и, схватив вилку в руку, ударил ею по столу, содрогнув всю посуду и всех присутствующих, кроме Лоренцо, который ожидал этого.

– Хватит!

Он плавно откинулся на спинку, с довольной ухмылкой на устах.

Нижняя губа Оттавио подрагивала от гнева и обиды, что его дочь спала с Элфордом: с его врагом, с его бывшим другом, которого он потерял по своей вине, потому что тот оказался более удачливым и от этого было ещё противнее. Он и не знал, чем живёт его Сара, пока его не ткнули пальцем, как слепого котёнка в миску с молоком!

–Пап…? – тихо спросила Сара, замечая ухмылку на лице Лоренцо, понимая, что он обо всём уже рассказал её отцу.

– Ты трахаешься с пархатым жидом и ещё смеешь обсуждать это за моим гребаным столом в моём чёртовом доме?! – прорычал он, переворачивая скатерть.

Сара захлебнулась страхом и стыдом, не зная куда себя деть, желая провалиться под стол. Болезненная волна дрожи пробила тело. Она приподняла глаза и, всё ещё сгорая от прилива жара к лицу, взглянула на довольного Лоренцо.

– Сраный макаронник… – прошевелила она губами, – Ну и мразь же ты, – сказала она шепотом, обзывая Лоренцо в стиле Элфорда, чувствуя, как глаза наполнились слезами, натягивая улыбку, умея проигрывать, в отличие от отца.